Когда он вернулся, коммивояжер уже заканчивал упаковывать вещи в корзинку. Затем приблизился, держа что-то в руке.
— Что-нибудь еще? — осведомился Чилдан, уже просматривающий корреспонденцию.
— Я хотел бы оставить визитку. — Он положил перед Чилданом странного вида, красную с серым картонку. — «Эдфранк. Производство ювелирных изделий».
Чилдан кивнул, вежливо улыбнулся и вернулся к своим делам.
Когда он снова поднял глаза, магазин был пуст. Коммивояжер ушел. Чилдан бросил пятицентовик в настенный распределитель и с чашкой горячего чая вернулся к столу.
«Интересно, найдутся ли покупатели? Маловероятно. Но сделано неплохо. И главное — ни на что не похоже. — Чилдан еще раз внимательно осмотрел одну из брошек. — Орнамент весьма оригинальный. Сразу видно — работа профессионала».
Ему пришла идея заменить ярлычки новыми — с гораздо более высокими ценами. А в качестве аргумента сослаться на то, что это — ручная работа, и изделия носят уникальный характер, а кроме того, они миниатюрны и выполнены в оригинальном стиле. Словом — подлинные произведения искусства. «Творения исключительной художественной ценности, которые будут всегда с вами — на лацкане или манжетах».
Однако где-то в глубине сознания проступало нечто более важное: торговля такими вещами сводит на нет проблему аутентичности! А ведь это, пожалуй, именно тот вопрос, из-за неразрешимости которого однажды может рухнуть вся американская торговля антиквариатом. Конечно, не сегодня и не завтра, но, кто знает, как все обернется…
Не время ставить на одну лошадку. Недавний визит того еврейского мошенника — серьезное предостережение. Если потихоньку скупать новые изделия, не имеющие отношения к антиквариату, и создать запас произведений современного искусства, не претендующих на историчность, в один прекрасный день может оказаться, что он обставил всех своих конкурентов. Самое забавное, пока это ровным счетом ничего ему не стоит…
Откинувшись вместе со стулом так, что спинка уперлась в стенку, Чилдан продолжал пить чай и размышлять.
Грядут великие перемены. И к ним необходимо подготовиться и самому измениться заблаговременно. В противном случае — он пойдет ко дну.
«Таков закон выживания, — думал он. — Необходимо постоянно держать под контролем малейшие изменения ситуации и действовать соответственно. В общем, находиться в необходимое время в нужном месте и делать то, что надлежит.
Быть «инь». Люди Востока знают, что это такое. Из их лукавых и смышленых черных глаз так и струится «инь»…
Внезапно в голову пришла настолько удачная мысль, что он даже подскочил на стуле. Теперь он знал, как убить двух зайцев. «Необходимо немедленно упаковать лучшие образцы бижутерии, убрав, разумеется, ценники… Брошку, подвеску и какой-нибудь браслетик. Словом, непременно самое красивое. Часа в два закрыть магазин и заглянуть в дом Касура. Господин, то есть Пол, в это время, конечно, на работе. Но госпожа Касура — Бетти — она-то уж обязательно должна быть дома».
Лучшей рекламы для его магазина, чем эти оригинальные изделия художественных ремесел, — сегодня вряд ли сыщешь. «Я преподнесу их сам, дабы впоследствии выведать через Бетти мнение высшего света. Это же лучший способ создать новинкам рынок!.. «Посмотрите, какая прелесть, чудесно, не правда ли? В моем магазине имеется самый широкий выбор, прошу вас как-нибудь заглянуть». И так далее в том же духе… «А вот это — только для тебя, Бетти…»
Его охватила дрожь. Они будут одни в доме. Пол на работе и — какой прекрасный повод!
Идея казалась безупречной.
Чилдан извлек коробочку, нашел ленточки, оберточную бумагу и принялся аккуратно упаковывать подарок для госпожи Касура.
«Очаровательная смуглая брюнетка в шелковом одеянии и туфельках на высоком каблуке… Да-а-а… А не слишком ли это смело с моей стороны? — подумал он. — Полу может не понравиться визит, нанесенный в его отсутствие. Естественно, между ними может возникнуть недоразумение. А может, сделать как-то по-другому? Занести отобранные вещицы ему в бюро? Пусть сам и вручит сувенир Бетти. И ничто не омрачит их отношений. А завтра я позвоню Бетти и узнаю ее мнение. Да, несомненно, это лучший вариант!»
Фрэнк Фринк, увидев компаньона, уныло бредущего по тротуару, понял: дела их неважные.
— Ну, что случилось? — спросил он Эда, забирая корзинку и укладывая ее в пикап. — Господи Иисусе, да ты пропадал целых полтора часа! Неужели столько времени потребовалось, чтобы отказать?
— Да не отказал он, — ответил совершенно измученный Эд, усаживаясь в машину.
— Так что же? — Фрэнк приоткрыл крышку корзинки и заметил, что недостает многих предметов, а точнее — лучших образцов. — О, да он забрал порядочно. Ну, рассказывай же.
— Комиссионка, — бросил Эд.
— И ты согласился? — Фрэнк не поверил. — Мы же с тобой договаривались…
— Сам не знаю, как это получилось…
— Господи, Боже мой…
— Ты уж прости… Он отобрал так много… и мне показалось, он обязательно купит…
10
Последние две недели оказались самыми тяжелыми для господина Бэйнса. Каждый день ровно в полдень он звонил в Торговую Миссию и осведомлялся, не приехал ли почтенный старый господин. И неизменно получал отрицательный ответ. Голос господина Тагоми с каждым днем становился суше и официальнее. Собираясь позвонить, наверное, уже в шестнадцатый раз, Бэйнс подумал: рано или поздно он услышит, что господин Тагоми ушел по делам и просил его больше не беспокоить.
Что же могло случиться? Где господин Ятабе?
«В общем, ситуация могла развиваться так, — рассуждал он. — Смерть Мартина Бормана привела в сильное замешательство определенные круги в Токио. Новые инструкции застали господина Ятабе, несомненно, уже в пути; возможно, он получил приказ возвращаться для дополнительных консультаций».
«Неудача, — подумал Бэйнс, — а может, сейчас уже и трагедия».
Однако, согласно предписаниям, он должен оставаться на месте, в Сан-Франциско, и направлять все усилия на организацию встречи, — цель, ради которой он и прибыл сюда. «Прилететь на ракете «Люфтганзы» из Берлина всего за сорок пять минут, чтобы теперь… Да, мы живем в удивительное время. Можно объездить весь мир, совершать путешествия даже на другие планеты. Вот только — зачем? Только затем, чтобы жить день за днем, впадая в уныние и теряя последнюю надежду? А между тем другие времени даром не теряют. Они-то уж теперь не будут сидеть в напрасном ожидании…»
Бэйнс развернул дневной выпуск «Ниппон Таймс» и в который уже раз просмотрел заголовки под общей шапкой:
«ДОКТОР ГЕББЕЛЬС ПРОВОЗГЛАШЕН РЕЙХСКАНЦЛЕРОМ!»
«Проблема высшего руководства неожиданно разрешена специально назначенной партийной комиссией НСДАП». «Все определило выступление по радио». «Толпы берлинцев провозглашают здравицы». «Ожидается официальное заявление». «Слухи о назначении Геринга шефом полиции». «Отставка Гейдриха».
Он перечитал заметки, отложил газету в сторону и поднял телефонную трубку. Набрал номер Торговой Миссии.
— Это господин Бэйнс. Можно ли пригласить господина Тагоми?
— Пожалуйста, сию минуту, господин Бэйнс.
Минута растянулась надолго.
— Господин Тагоми у телефона.
Бэйнс набрал побольше воздуха в легкие.
— Прошу прощения, ситуация, одинаково досадная для нас…
— О, господин Бэйнс…
— Ваше гостеприимство — выше всяких похвал. Я уверен: однажды вы поймете причины, которые вынуждают меня откладывать наше совещание до приезда почтенного господина…
— Увы, он все еще не прибыл.
Бэйнс закрыл глаза.
— Я думал, может, со вчерашнего дня…
— Увы, нет, — вежливый тон собеседника резко изменился. — Прошу простить меня, господин Бэйнс, — срочные дела.
— Ну что же, до свидания.
Раздался щелчок. Сегодня господин Тагоми оборвал разговор, даже не попрощавшись. Бэйнс медленно положил трубку.
Итак, он должен действовать. Ждать больше нельзя, хотя его руководство достаточно четко дало понять: устанавливать связь с Абвером не следует ни в коем случае. Он должен просто ждать, пока не удастся наладить контакт о представителем японской армии; ему надлежит организовать и провести встречу с японцем и вернуться в Берлин. Но кто же мог предположить, что именно в это время умрет Борман. А потом…
Приказ отменяется. Необходимо руководствоваться здравым смыслом. По крайней мере, своим собственным, если посоветоваться не с кем.
На территории ТША действовало не менее десяти агентов Абвера, однако о некоторых, если не обо всех, известно местному отделению СД и лично их шефу — опытному в таких делах, Бруно Крайцу фон Мере. Несколько лет назад он мельком видел его на партийном съезде. В полицейских кругах о Бруно ходила в некотором роде дурная слава: именно ему, Крайцу фон Мере, в 1943 году вовремя удалось обезвредить английских и чешских агентов, участвовавших в подготовке операции по уничтожению Гейдриха. Тем самым он спас палача от смерти. Во всяком случае, начало карьеры Бруно Крайца фон Мере в СД восходило к тем годам.
