Он почувствовал себя в шоке: пятьдесят первая гексаграмма!
«Бог является под знаком Роста. Гром и молния». Он непроизвольно заткнул уши, словно оглушенный громовым раскатом. «Ха! Хо!» Мощные взрывы заставляли его морщиться и зажмуривать глаза… «Змея подползает, тигр — рычит, а Бог является в истинном обличье…»
— Что это должно означать? — Он огляделся. — Возможно, признак приближения, но чего? — Он вскочил и, тяжело дыша, замер в ожидании.
Ничего. Только бешено колотится сердце. Учащается пульс, усиливается деятельность желез, выбрасывается адреналин, спазм гортани, расширенные зрачки, желудочные спазмы — типичная реакция организма на приближающуюся опасность.
Что делать? Бежать? Готовность к паническому бегству — полная. «Но куда и от чего? — задавался вопросом Тагоми. — Явных признаков опасности нет. И, кроме того, все это бессмысленно и просто невозможно: типичная раздвоенность цивилизованного человека; готовность организма реагировать на приближение опасности, всегда, впрочем, достаточно неопределенной».
Наконец он встал и отправился в ванную.
И в это время зазвонил телефон.
— Шок, — произнес он вслух, откладывая бритву. — Приготовиться. — Быстро вышел из ванной. — Я готов, — произнес он и поднял трубку:
— Это Тагоми. — Голос сорвался, и пришлось откашляться.
Минута тишины. А затем — слабый, шелестящий будто сухие листья, голос:
— Говорит Синьиро Ятабе. Я уже в Сан-Франциско.
— От имени Торговой Миссии приветствую вас, — ответил Тагоми. — Я чрезвычайно рад. Надеюсь, вы в добром здравии и настроении?
— Да, господин Тагоми. Когда мы встретимся?
— О, в ближайшее же время. Через полчаса вас устроит? — Тагоми взглянул на часы. — В нашей беседе примет участие еще один человек — господин Бэйнс. Я должен связаться с ним. Возможно опоздание. Впрочем…
— Скажем, через два часа, — перебил его господин Ятабе.
— Слушаюсь, — почтительно ответил Тагоми.
— В вашем бюро, в «Ниппон Таймс».
Щелчок. Господин Ятабе повесил трубку.
«Господин Бэйнс будет рад, — подумал Тагоми,—
доволен, как кот, которому бросили хороший кусок лососины — этакий жирный хвост…» Он торопливо набрал номер отеля «Адхирати».
— Наши мучения кончились, — сказал он, когда услышал на том конце провода заспанный голос Бэйнса.
— Он уже здесь? — сонливость тотчас улетучилась из голоса абонента.
— Будет у меня в бюро в десять двадцать. До свидания.
Времени на завтрак не оставалось. Уже в бюро придется попросить Рэмси побеспокоиться о завтраке. Возможно, за столом они будут втроем. Бреясь, он составлял меню изысканного завтрака на три персоны.
Господин Бэйнс стоял в пижаме у телефона, массируя виски, и размышлял. «Жаль, я не выдержал и поторопился связаться с агентом. Стоило подождать один день…»
Однако, может, ничего плохого и не произошло? По договоренности, сегодня он должен снова зайти в универсальный магазин. А если он этого не сделает? В таком случае последует цепная реакция: подумают, он убит или что-нибудь еще, и примутся за его розыски.
Впрочем, все это не столь важно. Главное — старик уже здесь. Наконец-то долгое ожидание кончилось.
Тагоми, несомненно, узнает его, как только увидит. От псевдонима «господин Ятабе» можно отказаться. Собственно, пришло время сбросить маски и оставить всякое притворство.
Закончив бриться, Бэйнс заскочил в душ. Стоя под струями воды, он во весь голос распевал:
Wer Reitet so spät,Durch Nacht und Wind?Das ist der VaterMit Seinem Kind.[21]
«Наверняка СД уже не успеет ничего предпринять, — думал он. — Если даже и удалось что-то пронюхать. Конечно, сейчас уже можно отбросить все опасения, во всяком случае, касающиеся второстепенных вопросов. В том числе и этот его страх за собственную шкуру. Ну, а к главному они вскоре смогут приступить».
11
Первое же дело этого дня надолго омрачило настроение рейхсконсула в Сан-Франциско барона Гуго Райса. По прибытии в резиденцию он обнаружил, что его уже ждут. Коренастый мужчина с рябым лицом, искаженным гримасой недовольства, и тяжелой челюстью встал, поднял руку в партийном приветствии и буркнул «хайль».
— Хайль, — ответил Райс, внутренне застонал, сохраняя, впрочем, официальную улыбку. — Герр Крайц фон Мере, какой сюрприз! Прошу вас, входите. — Он отпер дверь кабинета, размышляя, куда подевался вице-консул и кто впустил сюда шефа СД. Во всяком случае, он уже здесь, и с этим приходится мириться.
— Мы вышли на этого типа из Абвера, — заговорил фон Мере. — Это некто Рудольф Вегенер. Его засекли на старой явке Абвера, которая находится под наблюдением. — Крайц фон Мере захохотал, показывая большие золотые зубы. — А потом он привел нас в отель, где остановился.
— Превосходно, — произнес Райс, отметив, что почта разложена на рабочем столе. По-видимому, Пфердхуф где-то поблизости. Кабинет заперт, конечно, им, — специально, на тот случай, если бы шефу СД вздумалось провести небольшую внеплановую проверку.
— Все это очень серьезно, — сказал Крайц фон Мере. — Я уже докладывал Кальтенбруннеру. Дело чрезвычайной важности. С минуты на минуту выйдет на связь Берлин. Если только эти наши Unratfressers[22] там, в Германии, чего-нибудь не напутали. — Он уселся прямо на стол рейхсконсула, извлек из кармана пиджака стопку карточек и принялся тщательно раскладывать их. Пожевав губами, сказал:
— Здесь он значится под фамилией Бэйнс. Выдает себя за шведского промышленника, торговца — словом, за человека, связанного с производством. Сегодня где-то после восьми ему звонил японский чиновник, который уточнил время и место встречи. В десять двадцать в бюро этого япошки. Сейчас мы выясняем, о+куда звонили. Результат получим через каких-нибудь полчаса. Дадут знать прямо сюда.
— Вот как, — проговорил Райс.
— Возможно, мы этого типа сцапаем, — продолжал фон Мере. — Если это удастся, мы, естественно, отправим его обратно в Рейх ближайшим же рейсом «Люфтганзы». Впрочем, япошки или власти Сакраменто могут заявить протест. В этом случае протест будет заявлен лично вам. Их нажим может оказаться достаточно сильным. Они даже могут прислать в аэропорт грузовик, полный головорезов.
— А могли бы вы сделать так, чтобы никто ни о чем не догадался?
— Теперь уже поздно об этом думать: он уже отправился на встречу. Нас могут вынудить забрать его прямо оттуда. Придется ворваться, захватить его и удрать.
— Мне это не нравится, — сказал Райс. — А если это встреча с какими-нибудь важными лицами из Японии? Не исключено, именно сегодня Сан-Франциско посетит личный представитель Императора. В последнее время до меня дошли слухи…
— Это не имеет значения, — перебил его фон Мере. — Германский подданный должен нести ответственность по законам Рейха.
«Мы-то уж знаем, что из себя представляют законы Рейха», — подумал Райс.
— У меня наготове группа коммандос, — продолжал фон Мере. — Пятеро неплохих ребят. — Он рассмеялся. — Они похожи на скрипачей. Одухотворенные аскетические лица. Совсем как семинаристы-богословы. Они войдут туда, и япошки примут их за скрипичный квартет.
— Квинтет, — уточнил Райс.
— Ну да. Они беспрепятственно доберутся до места: одели их подобающим образом. — Он смерил взглядом консула. — Почти так же, как вас.
«Ну, спасибо», — подумал Райс.
— На глазах у всех, среди бела дня. Подойдут прямо к Вегенеру. Окружат его. Со стороны это будет выглядеть, как будто они с ним беседуют. — Пока фон Мере продолжал свой монотонный рассказ, консул принялся распечатывать почту.
—…И никакого насилия. — «Герр Вегенер, пройдемте с нами. Вам же все ясно». И небольшой укольчик между позвонков. Верхняя часть тела — отключена…
Райс кивнул.
— Вы слушаете меня?
— Ganz bestimmt[23].
— Затем они выводят его, сажают в машину — и ко мне в бюро. Япошки поднимают страшный шум, но, как обычно, остаются корректными до конца. — Крайц фон Мере неуклюже слез со стола, дабы продемонстрировать японский поклон. — «Как это некрасиво с вашей стороны, господин Крайц фон Мере, так обманывать нас… Впрочем, до свидания, господин Вегенер…»
— Бэйнс, — поправил его Райс.
— Бэйнс… «Очень жаль, господин покидает нас… Нам так хотелось поговорить с вами… может, в следующий раз?..»
Зазвонил телефон, и Крайц фон Мере мгновенно оборвал клоунаду.
— Это меня. — Он протянул было руку, но Райс, опередив его, поднял трубку:
— У телефона Райс.
Ему ответил незнакомый голос:
— Господин консул, это Отдел международной связи, Новая Шотландия. Срочный звонок из Берлина.
— Слушаю.
— Минуточку, господин консул. — Отдаленный шум, треск. И, наконец, женский голос произнес:
