– Откровенно говоря, – начал профессор, – я предпочел бы отвечать на заранее подготовленные вопросы.
– Боюсь, у нас просто нет для этого времени. – Людвиг через силу улыбнулся.
Профессор не ответил на его улыбку.
– Скажите, что именно вы хотите написать об мне?
– Небольшой биографический очерк. Ничего особенного. Людям хочется знать о человеке, который займется этим перспективным проектом.
– Видите ли, это чрезвычайно деликатный сюжет, – заметил профессор. – Я хочу, чтобы все было прилично и по существу.
– Согласен. Я напишу весьма благожелательный очерк о вас, а не о том эксперименте, который вы намерены проводить здесь.
Чонси задумался.
– Я должен посмотреть очерк, прежде чем он появится в печати.
– Обычно мы этого не практикуем, – возразил Людвиг.
– Боюсь, в этом случае вам придется сделать исключение. Такова политика нашего университета.
Людвиг тяжело вздохнул.
– Ладно, договорились.
– Начинайте. – Профессор поудобнее устроился на стуле.
– Не заказать ли нам чашку кофе или завтрак?
– Я завтракал несколько часов назад, еще в Дипере.
– Тогда не будем терять время. – Людвиг открыл редакционный блокнот, ломая голову над первым вопросом.
Доктор Чонси посмотрел на часы.
– Я очень занятой человек, поэтому был бы крайне признателен, если бы мы закончили все наши дела минут за пятнадцать. А в следующий раз составьте перечень вопросов заранее, чтобы не придумывать их на ходу. Таковы требования элементарной вежливости по отношению к человеку, который ценит каждую минуту.
Людвиг покраснел.
– Хорошо, расскажите немного о себе. Когда и где вы учились в школе, как заинтересовались сельским хозяйством и так далее.
– Я родился и вырос в городе Сакраменто, штат Калифорния, там же окончил среднюю школу и поступил в Калифорнийский университет в Дэвисе. Специализировался по биохимии и с отличием окончил университет в 1985 году. – Чонси сделал паузу. – Вы успеваете записывать?
– Да.
– После этого я поступил в аспирантуру Стэнфордского университета и окончил ее в 1989 году, защитив докторскую диссертацию по молекулярной биологии. Это была лучшая диссертация, за которую я получил медаль Хэнсли. Надеюсь, вы знаете, что такое медаль Хэнсли! Вскоре после этого я начал работать на факультете биологии Канзасского университета, а в 1995 году стал заведующим кафедрой молекулярной биологии и одновременно директором Программы агротехнических исследований.
Чонси умолк, давая Людвигу возможность зафиксировать сказанное.
Людвиг написал за свою жизнь немало биографических очерков, но впервые столкнулся с таким высокомерным типом. Медаль Хэнсли, – подумаешь, большое дело. Этот тип явно не страдает излишней скромностью.
– Хорошо, Стэн, спасибо. Скажите, пожалуйста, когда именно вы увлеклись генной инженерией?
– Вообще-то мы не называем эту область генной инженерией. Мы предпочитаем называть это обогащением генотипа.
– Ну хорошо, обогащением генотипа.
Профессор пристально посмотрел на Людвига.
– Когда мне было двенадцать или тринадцать лет, мне в руки попал один из номеров журнала «Лайф» с фотографиями голодающих детей Биафры, которые осаждали грузовик ООН в надежде получить хоть горсть риса. И вот тогда-то я и подумал, что мог бы спасти всех этих несчастных детей от голодной смерти.
– А ваши родители? Чем занимались они? Или в вашей семье больше никто не занимался наукой?
– Я предпочел бы говорить только о себе.
Людвиг улыбнулся и подумал, что отец Чонси скорее всего был водителем грузовика и избивал жену.
– Ну хорошо, скажите, пожалуйста, какие научные работы вы уже опубликовали?
– О, их очень много, – воодушевился профессор. – Если вы оставите мне номер вашего факса, я пришлю вам полный список моих научных трудов.
– К сожалению, у меня нет факса.
– Понятно. Честно говоря, ответы на подобные вопросы я считаю пустой тратой времени, так как вы можете обратиться в отдел по связям с общественностью Канзасского университета и получить там всю необходимую информацию. У них огромный файл со списком моих работ, так что с этим не возникнет никаких проблем. Кроме того, вам не помешало бы ознакомиться с некоторыми моими работами, прежде чем приступать к интервью. Это позволило бы нам сэкономить уйму времени. – Чонси снова посмотрел на часы.
Людвиг перешел к другой теме.
– А почему вы, собственно, выбрали именно Медсин-Крик?
– Должен напомнить вам, что окончательное решение по этому поводу еще не принято.
– Да, я знаю, но почему наш городок попал в поле вашего зрения?
– Мы искали самое типичное место с типичными климатическими и погодными условиями. Медсин-Крик и Дипер были выбраны из сотен других городов и поселков после тщательного компьютерного исследования на основе анализа нескольких тысяч важнейших факторов. Мы уже подписали соглашения с ведущими агротехническими фирмами на проведение соответствующих работ. А сейчас осталась лишь самая малость – выбрать один городок из двух. Именно поэтому я и приехал сюда: объявить о нашем решении в понедельник утром.
Людвиг записал эту информацию, с грустью подумав, что на самом деле этот тип не сказал ему ничего важного или интересного.
– А что вы думаете о нашем городке? – спросил он.
Профессор долго собирался с мыслями, и Людвиг понял, что только на этот вопрос у Чонси не было готового ответа.
– К сожалению, в вашем городке нет гостиницы, а единственное место, где можно было бы остановиться, оказалось занято каким-то странным молодым человеком, который оккупировал весь этаж и наотрез отказался выделить хотя бы одну из комнат. – Профессор обиженно поджал губы. – Поэтому мне пришлось остановиться в Дипере и проделывать неблизкий путь в двадцать пять миль туда и обратно каждый день. По-моему, здесь нет ничего интересного, кроме небольшого ресторанчика и старой аллеи. Нет ни библиотеки, ни культурно-развлекательного центра, ни музея, ни концертного зала, то есть ничего такого, что можно было бы посетить. – Чонси смущенно улыбнулся и развел руками. Людвиг насупился.
– Зато у нас есть все, что связано с традиционными американскими ценностями, не затронутыми разлагающим влиянием крупных городов. Это все же чего-то стоит, не так ли?
Профессор равнодушно пожал плечами:
– Разумеется, в этом нет никаких сомнений, мистер Людвиг. И это обстоятельство непременно будет учтено при выборе между Медсин-Криком и Дипером. Обещаю, вы первым узнаете о моем окончательном выборе. А сейчас, мистер Людвиг, если не возражаете, я займусь не менее важными делами.
Он встал и протянул руку. Людвиг крепко пожал ее и краем глаза заметил, как со двора на них пристально смотрит Дейл Эстрем с двумя своими товарищами-фермерами. Вероятно, они увидели доктора Чонси еще раньше и теперь дожидались, когда он покинет ресторан. Людвиг с трудом подавил усмешку.
– Вы можете отправить свой очерк факсом или по электронной почте прямо в отдел по связям с общественностью Канзасского университета, – сказал на прощание профессор. – Номер найдете на моей визитной карточке. Они просмотрят статью и вернут к концу недели. – Чонси небрежно бросил на стол визитную карточку и направился к выходу.
К концу этой недели. Ничего себе. Людвиг молча смотрел на удаляющегося профессора, которого уже поджидали во дворе местные фермеры. Дейл Эстрем размахивал огромными ручищами и что-то громко доказывал обескураженному профессору. Причем так громко, что его голос был слышен даже в ресторане, несмотря на массивные стены.
Людвиг злорадно ухмыльнулся. Этот занудный и хвастливый профессор теперь так просто от него не отделается. Это ему не интервью с деликатным журналистом местной газеты. Дейл никогда не стеснялся в выражениях и сейчас выскажет все, что думает о самом профессоре и о его генетически модифицированных продуктах. Черт бы побрал этого профессора, Риддера и шерифа. А Людвигу надо готовить очередной номер газеты. Ну что ж, собака подождет до следующего номера.
Глава 20
Из бара «Колесо фургона» Тед Франклин попал в палящую, словно из доменной печи, жару и огляделся. Он так и не нашел Уилли Стотта. Он обыскал все помещения бара, но никаких признаков Уилли там не было. По словам хозяина, тот даже не заходил к нему вчера вечером. И все-таки Тед был рад, что проверил все и теперь может заняться другими делами. Он сунул в рот немного мяты, чтобы заглушить предательский запах пива, которым Свид угостил его в баре. Мята вообще помогает выдержать такую жару. Все-таки этот Свид Качил хороший парень.
Автомобиль Теда жарился на солнце неподалеку от полицейского участка. Тед открыл дверцу, сел за руль и включил двигатель, стараясь не прикасаться мокрой спиной к спинке сиденья. Если бы он мог получить какую-нибудь приличную работу в Топике или Канзас-Сити, то не жарился бы сейчас в этом ужасном душном городке, и уж тем более в этом душном полицейском автомобиле.
