прощебетала девушка-бабочка и растворилась в солнечном сиянии.
И весь луг исчез.
Теперь Надя летела над горной грядой. Под ней проносились каменистые склоны, там и тут на них сверкали пятна снега, но Надя поднималась выше и выше. Она дышала чистым, разреженным воздухом гор – и с каждой секундой дышать становилось все тяжелее.
Впереди был горный хребет, покрытый нетающим льдом. Надя подлетела к нему, перевалила через хребет – и попала в бесконечную, бездонную темноту.
Она проваливалась в эту тьму, тьма засасывала ее, как воронка, тьма была вокруг, со всех сторон, и впереди только тьма, тьма и страх…
И вдруг падение прекратилось.
Надя шла по многолюдной, шумной улице южного города, окруженного высокими горами. Мимо нее спешили по своим делам тысячи людей. Среди них попадались и белые, но большинство было темнокожих, из чего Надя сделала вывод, что этот город, как и Харгейса, находится в Африке.
Но, в отличие от столицы Сомалиленда, этот город был мирным, богатым и процветающим. Прохожие были хорошо одеты. По улицам проносились новые, дорогие машины, современные здания из стекла и бетона не носили на себе следов пуль и снарядов – вместо этих боевых отметин на их стенах красовались яркие рекламы автомобилей и напитков, телевизоров и косметических средств, компьютеров и мобильных телефонов. Первые этажи зданий занимали офисы международных компаний и магазины всемирно известных фирм, торгующих одеждой и духами, мебелью и украшениями.
Надя свернула с оживленного проспекта на боковую улицу.
Здесь было не менее многолюдно, но вместо вечно спешащих деловых людей тут неторопливо бродили туристы, а первые этажи занимали ресторанчики и сувенирные лавки. Впереди, в конце квартала, возвышалось необычное здание. Его черный с золотом фасад был оформлен в стиле древнего храма, а поперек фасада красовалась огненно-красная вывеска: «Унгисимаан».
Надя не знала, что значит это слово, не знала, что находится в этом здании – музей, ресторан, театр? – но она шла туда, вперед, к черно-золотому зданию с красной вывеской. Именно туда вела ее непонятная, непреодолимая сила.
Однако когда ей оставалось сделать всего несколько шагов, Надя увидела рядом с черно-золотым фасадом витрину маленькой сувенирной лавочки.
В этой витрине были выставлены слоны и носороги, бегемоты и жирафы, антилопы и львы, искусно выточенные из черного дерева, из розоватого камня, вылепленные из глины.
Здесь же были африканские маски, фигурки богов, разноцветные бусы и другие украшения – в общем, те незатейливые поделки, которые непременно привозят из Африки американские домохозяйки и японские пенсионеры, отправившиеся в круиз за экзотикой и после непременного сафари и посещения этнографической деревни воображающие, что повидали Черный континент…
И вдруг та сила, которая до сих пор гнала Надю вперед, отпустила ее.
Девушка поняла, что пришла к цели своего путешествия.
Она толкнула дверь лавки.
Негромко звякнул дверной колокольчик.
После залитой африканским солнцем улицы здесь было прохладно и полутемно. Надины глаза не сразу привыкли к здешнему освещению, а когда привыкли, она увидела, что внутри лавка заполнена такими же сувенирами, только покрупнее, которые не поместились бы в витрине: вырезанные из черного дерева божки и маски, но почти в человеческий рост, каменные слоны и бегемоты, но такие, что поднять их смогли бы лишь два-три человека.
А еще тут были целые связки африканских копий с широкими наконечниками, десятки ритуальных барабанов – тамтамов, наряды и головные уборы шаманов…
«Что я здесь делаю? – подумала Надя. – Зачем я пришла в эту сувенирную лавку?»
И тут она увидела хозяина.
Это был чернокожий человек в светлом полотняном костюме с темно-красной розой в петлице.
Он был стар. Он был настолько стар, что казался старше всех людей, которых Надя когда-либо встречала, старше этого города, старше окружающих его гор. При этом он вовсе не выглядел дряхлым – наоборот, он был полон энергии и силы.
Хозяин лавки отложил безделушку, которую разглядывал, и шагнул навстречу Наде.
– Я чем-то могу вам помочь? – спросил он приятным, глубоким голосом.
– Я не знаю… – ответила Надя неуверенно. – Я сама не знаю, зачем пришла сюда… меня привела какая-то сила…
– Вот даже как? – Чернокожий джентльмен удивленно приподнял брови. – Кажется, я знаю, как зовут эту силу… впрочем, это неважно. Вы мне что-то принесли?
– Да… я… я не знаю… – ответила Надя растерянно.
– Зато я знаю! – ответил хозяин лавки, и протянул руку к Надиным волосам.
И тут же сувенирная лавка растаяла, как растаяла до того ведьмина хижина.
А Надя снова летела, проваливалась в бездонную, беспросветную, бесконечную тьму. Тьма была впереди и позади нее, сверху и снизу, со всех сторон, тьма клубилась, как ночной туман, густая и осязаемая.
Наде казалось, что это падение во тьму никогда не кончится, что она обречена лететь во мраке до конца своих дней…
А может быть, гораздо дольше?
Может, ее жизнь уже кончилась, она умерла и теперь вечно будет падать в беспросветный мрак? Будет падать в него сотни и тысячи лет, пока не разрушится мир?
И вдруг, так же внезапно, как в прошлый раз, падение во тьму прекратилось.
Теперь Надя находилась в мрачном коридоре, вырубленном в толще скалы. Она шла по этому коридору, освещаемому дымным пламенем факела. Каменные стены давили на нее непомерным грузом. По ним стекали капли влаги, на них плясали отсветы факела.
Наконец коридор закончился, точнее – резко оборвался.
Надя оказалась в огромном помещении, до самого потолка заполненном…
Она не поверила своим глазам.
Это помещение, эта огромная комната, была заполнена золотистыми слитками и статуями из такого же золотистого металла, и сверкающими доспехами, нагрудниками и шлемами, и светильниками разного вида – настольными подсвечниками и канделябрами, коваными настенными светильниками и масляными лампами в форме погребальных лодок и многоколонных храмов. Были здесь и массивные металлические маски с печальными или улыбающимися лицами, и изящные кресла, и столики на звериных лапах, и тяжелые массивные браслеты, и ожерелья, и тысячи колец…
Она не могла перечислить все то, что находилось в этой комнате, но все эти вещи были сделаны из одинакового золотистого металла.
Надя попыталась поднять один из подсвечников – и почувствовала, что это едва ей под силу.
И тогда она наконец мысленно произнесла то, что давно уже понимала: все вещи в этой комнате были сделаны из золота. Золотые светильники и статуи, золотая мебель, золотые доспехи и ритуальные лодки, золотые кольца и ожерелья, браслеты и заколки для одежды.
Многие к тому же были осыпаны драгоценными камнями, тускло сверкающими в багровом свете факела.
Надя поняла, что находится в сокровищнице. В самой богатой сокровищнице, какую когда-либо
