Новые вводные никак не вписывались в картину моего мироздания, вызывали скепсис и бурную реакцию. До принятия невозможного мне было так же далеко, как до других миров.
— Ты мне не веришь?
Я отвела взгляд и решила подыграть Рамиле.
— Ты не могла предугадать, что я влюблюсь в неподходящего парня, — хмыкнула я. — Так что не стоит себя винить.
— Лучше ты будешь винить себя? — склонила голову набок ведьма.
— Или Ранна, — предложила я еще один вариант.
— Иногда нам сложно повлиять на ситуацию, если в дело вступает судьба, — ответила бабушка. — Видимо, просто настало время, чтобы ты узнала правду о себе.
Ха!
«Интересненькая судьба получается», — мысленно съязвила я.
— Узнала, и?..
— Что «и»? — не поняла меня ведьма.
— Что дальше?
Рамила пожала плечами.
— Будем просто жить, — был ее ответ.
— Просто жить? — усмехнулась я, скрестив руки под грудью. — И я даже никакого жутко секретного и сложного задания не получу?
— О чем ты, Ива? — нахмурилась Рамила.
— Ну как же? Ты же сама сказала, что я последняя из рода истинных правителей империи, первичный элементаль, — закатила глаза я. — Разве на меня не возложат какую-нибудь миссию по спасению мира?
Бабушка взяла паузу.
— Ты все же мне не поверила, — догадалась она. — Этого стоило ожидать.
— Твоя теория звучит слишком безумно и никак не вписывается в жизнь такой обычной ведьмы, как я.
— Ты была сложным ребенком, часто болела — у элементалей, пока они не сформируются полностью, телесная оболочка проигрывает магическому потенциалу, — но никогда не была обычной, Ива, — покачала головой Рамила. — Я рассказала тебе правду. В нее сложно поверить… Да, только это не отменяет, что все так и есть на самом деле.
— Доказательства? — ведомая скепсисом и вдруг появившейся злостью, потребовала я.
— Артефакт, что был при тебе, я уничтожила, чтобы он не попал в ненужные руки, — сказала ведьма. — Но обращение твоего отца к тебе переписала на другой носитель и сберегла.
— Хм-м?
— Для тебя.
Рамила сняла с шеи цепочку с родовым кулоном ковена Ади в форме капельки и положила его на стол. Ведьма никогда прежде не расставалась с ним, утверждая, что, как только наступит подходящее время, семейная реликвия перейдет ко мне по праву наследования.
Едва бабушка произнесла заклинание истины и нажала на «капельку», кулон раскрылся цветком, а из него поднялся голубоватый дымок. Вскоре он трансформировался в мужскую фигуру.
— Каэль Алариль — твой отец, — сказала Рамила, указывая на статного блондина с правильными чертами лица и ярко-зелеными глазами.
Этот мужчина из записанной неизвестно когда голограммы был настолько красив, что у меня перехватило дыхание.
— Здравствуй, Ива, — разлился его бархатный голос по комнате.
— Здравствуйте, — пискнула я и тут же разочарованно прикусила нижнюю губу.
Каэль смотрел на меня, обращался ко мне, но он оставался просто образом, записью, которая не могла чувствовать, отвечать, видеть и слышать, что происходит вокруг.
— Я надеюсь, что наш с твоей матерью план сработал: ты жива, здорова и ни в чем не нуждаешься.
Позади Каэля вдруг мелькнул расплывчатый образ рыжеволосой женщины с младенцем на руках.
— Идрис очень надеется, что в тебе проявится больше ее ведьмовской сути, чем наследия элементалей. — Мужчина грустно улыбнулся. — Если так случится, то ты не будешь представлять угрозы для демонов — захватчиков власти в империи. Но если природа элементалей возьмет свое и проявится… мне очень жаль, Ива, что меня не будет рядом, чтобы помочь тебе справиться с силой. Но помогут ведьмы из ковена Ади — наши друзья.
Каэль обернулся, словно услышал что-то и это ему не понравилось.
— Нам пора. Хотелось бы мне быть с тобой рядом, видеть взросление и защищать, но… — Погибший император устало потер глаза. — Помни, доченька, магия — твой лучший друг. Мы любим тебя. Живи. Прощай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И он исчез. Цветок захлопнулся, превратившись опять в кулон-капельку.
Руки у меня тряслись. Злясь на себя за ненужное проявление чувств, я резко вытерла мокрые от слез щеки и выдохнула.
— Зачем такие сложности со мной, если в итоге он так ничего и не попросил? — исподлобья зыркнула я на Рамилу, все еще ожидая подвоха, которого, похоже, изначально и… не было.
Я даже толком не понимала, что чувствую по этому поводу. Слишком много всего сейчас во мне было понамешано: и боль, и радость, и сожаление о том, чего была лишена…
— Он попросил тебя жить.
Я поджала губы и отвернулась. Уж лучше сейчас мне было слушать грозу, сосредоточившись на буйстве магии, чем поддаться слезам, что так и просились наружу. Рамила меня не трогала, дав возможность самостоятельно справиться с чувствами.
— Все равно не понимаю, — через какое-то время призналась я и тут же ощутила теплые объятия бабушки.
Она прижала меня к себе спиной, положив подбородок на мою макушку.
— Это любовь, Ива, — просто сказала Рамила. — Твои родители сделали все, чтобы их дочь выжила. Я сделала бы то же самое, подари боги мне возможность зачать…
— Это несправедливо. Они мертвы, а я здесь… — вырвалось из глубины моей души наболевшее.
Недаром я всегда чувствовала себя не на своем месте, чужой… Конечно, выросла же не в свое время.
— Продолжаешь жить, как они того и хотели, — надавила голосом бабушка. — Так давай же сделаем так, чтобы усилия твоих родителей не прошли даром. Ты обязана сберечь свою магию и стать счастливой. Род Алариль просто не может исчезнуть.
— О нем все равно никто не помнит, — невесело улыбнулась я. — Никто и не заметит, если я умру. Одной ведьмой больше, одной меньше. Какая разница?
— Пока жива ты — жива и надежда на лучшее будущее в империи.
Я всхлипнула.
— Поплачь, девочка, поплачь, — запечатлела поцелуй на моих волосах бабушка. — Станет полегче.
Она соврала. Легче не стало, но за ночь эмоции во мне улеглись, и я примирилась с мыслью, что сложности — мое второе имя.
А утром в мой временный дом наведался неожиданный гость.
— Ты же не думала, что я оставлю тебя наедине с нестабильной силой? — выдал Арранский вместо приветствия.
Бабушка ушла в Мальн, чтобы прикупить мне все необходимое на первое время. Я же осталась варить обед и думать о своей так резко переменившейся жизни.
— Ректор? — обомлела я.
— Дознавателей ждала? — хмыкнул Вельфет. — Их сегодня не будет. Посторонись, Ива.
И он прошел внутрь, да еще и сразу начал командовать.
— Чего застыла, как неродная? Дверь закрой и накорми меня чем-нибудь съедобным, устал с дороги, — сказал мужчина, а когда я не пошевелилась даже, то добавил с тяжелым вздохом: — Совсем гостеприимства в тебе нет, да?
Дверь я закрыла, а вот насчет остального… Выполнять совершенно не спешила.
— Вы что здесь делаете? — сложила я руки на груди.
В свете последних событий появление здесь Вельфета казалось мне верхом подозрительности. Я даже перешла на магическое зрение — медленно пополняющийся магический резерв позволил мне это — и проверила, не лежит ли на мужчине иллюзия другой внешности. Нужно было убедиться, действительно ректор передо мной или кто-то другой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Уже выгоняешь? — притворно изумился Арранский. — Эх, Ива, Ива, не думал я, что моя адептка настолько бессердечная.
— Я не адептка. Вы меня отчислили, забыли?
— Обиделась? Запомни, Ади, благо частенько получается кусачим, — развел руками Вельфет. — Погоди, пусть страсти вокруг тебя улягутся — я помогу тебе сдать экзамены и получить диплом.
