Бросать на войне своих не в наших правилах, тем более, что Тандозер сразу стал моим любимчиком, и о том чтобы оставить его здесь не могло быть и речи. Тем более я считал, что достаточно надежно прикрыл себе тыл пожаром, а потому имел некоторый запас времени, в течение которого сюда никто не явиться. Дальше по курсу располагалась еще одна пещера, судя по всему гораздо меньшего размера. Но почему-то я был уверен, что если кто и значиться в ее штатном расписании, то он находился здесь, иначе чем объяснить такое количество припаркованных к диспетчерской Каров.
Один из них я и облюбовал в данный момент, удобно развалившись на пассажирском сидении с ноутбуком. Устроив его на коленях, я занялся перестановкой всех имеющихся в распоряжении технических средств. У каждого образца спереди и сзади имелось штатное сцепное устройство, совместимое с другой техникой любого габарита. Этой конструктивной особенностью я и решил воспользоваться, выстроив из всей своей команды импровизированный паровозик, конечным звеном которого стал застрявший Тандозер. Ближайшим к нему я поставил экскаватор, хоть и уступавший ему по массе, тем не менее, уверенно возвышавшийся над тремя стоящими далее Драндулетами. Предварительно я угомонил бессмысленную возню Тандозера, и после составления всей связки предпринял попытку синхронно с его усилиями, выдрать бедолагу, используя мощь всей техники.
Но качнувшийся было наружу Тандозер, вновь застопорился, и несмотря на отчаянные совместные усилия, не смог вырваться из объятий зажавшей его конструкции стеллажа. Видя отсутствие результата, я остановил всю технику, после чего повторил попытку. Зрелище представлялось довольно унылым, потому что экскаватор беспомощно буксовал гусеницами по ровной каменной поверхности, не имея достаточного сцепления. Это означало, что раз не удается решить вопрос грубой силой, пора “включать голову”.
Тандозер не столько застрял, сколько оказался зажат наклонившейся в его сторону массой стеллажей, а потому целесообразность нового способа буксировки выглядела многообещающе. Войдя в систему управления опциями экскаватора, я расправил его стрелу во всю длину и уперся клыкастой рабочей поверхностью ковша в самый верх стеллажа, надавив со всей силы. После чего отдал приказ всей технике возобновить движение, уделяя максимальное внимание, чтобы давление ковша экскаватора на стеллаж оставалось максимальным. При этом, теперь его гусеницы сильней прижимались к полу, что значительно увеличило сцепление.
На этот раз результат превзошел все ожидания. Хоть и не сразу, но достаточно уверенно, отчаянно молотящий гусеницами Тандозер все же выскребся наружу. Покинув зону опасно накренившихся стеллажей, вся связка была остановлена мной только посередине дороги. Отдав команду расцепиться и указав порядок нового построения, я приблизился к недавнему узнику. Выглядел он хоть и порядком потрепанно, но не менее дерзко, впрочем, и визуально каких-либо повреждений в его конструкции я не обнаружил.
С трудом забравшись в головной Драндулет, я отдал команду начать движение. Но почти сразу остановил всю технику и прямо из кузова Драндулета расстрелял все уцелевшие Кары из Винтаря, полностью выведя их из строя. Конечно, в Каре расположиться удалось бы с большим комфортом, но я уже обдумал это и менять свое решение не собирался. Уж больно игрушечно он выглядел в сравнении с моим привычным средством передвижения. К тому же в Драндулете меня защищала кабина, предоставляя возможность укрыться при встрече с противником. В то время, как сидя в Каре спереди, спрятаться просто негде, ввиду очень низкой передней панели.
До следующей пещеры нам предстояло преодолеть километров тридцать, а потому устроившись в кузове, насколько это возможно удобней, я решил проанализировать ситуацию. Пока что мы действовали в строгом соответствии с неоднократно зарекомендовавшим себя правилом: “Великие герои всегда идут в обход”. Неизвестно, насколько правильным являлось мое решение “овладеть” Рентранслятором, что называется “с заднего прохода”, но инициатива пока целиком принадлежала нам. Об этом говорила вялая беспомощность оборонявшихся, вероятней всего вызванная полным отсутствием вразумительной информации о происходящем.
Но если этого еще не произошло в создавшейся суматохе, очень скоро им станет понятно, что Ретранслятор штурмует всего один человек, и как они станут действовать впоследствии, можно только предполагать. Так как попасть сюда через грузовой тоннель станет возможно еще не скоро, они могут выслать отряд через “объездную”. В этом случае встреча с противником скорей всего произойдет либо в следующей пещере, либо уже непосредственно в объездном туннеле. Однако, учитывая особенности их стратегии, я не удивлюсь, если они решат не атаковать сами, предпочитая встретить меня на подходе к Ретранслятору.
Последнюю пещеру грузового тоннеля мы преодолели без происшествий. Как я и предполагал, это оказался склад, с той лишь разницей, что он был заполнен не стеллажами, а рядами установленных друг на друга контейнеров. Как и в предыдущей пещере, эти ряды были расположены перпендикулярно главному проходу, занимая все пространство пещеры.
– Откуда здесь столько барахла? – настойчиво требовал объяснения вопрос, возникший у меня еще на первом складе.
Имея возможность своими глазами оценить весь масштаб средств, привлеченных к созданию Ретранслятора, я не мог поверить, что все это осуществлялось для проведения всего лишь одной акции. Причем ее конечной целью являлось убийство одного человека. И хотя я прекрасно понимал, к каким последствиям приведет данная смерть, но размах, с которым подошли к этому вопросу Джарганцы, в очередной раз заставлял усомниться в их адекватности.
Ну зачем им вообще лезть в это измерение? Им что, в своем места не хватает? Ну а их попытки замочить рыло в наше, выглядело уж совсем откровенной наглостью. Понять их логику казалось невозможно, а если учесть, что эти существа принадлежат совершенно иному миру, и браться не стоило. Несмотря на то, что война с ними длилась не одну сотню лет, живого Джорганца никто не видел ни разу, а потому и похвастать хоть сколько-то вразумительной информацией не представлялось возможным. Вот и разбери их, безумцы они или гении. Хотя, смутное предчувствие наталкивало на мысль, что к ним в равной степени применимы обе эти характеристики.
Контейнерный склад освещался скудней всего и разницы с тусклым освещением тоннелей практически не чувствовалось. Но момент, когда наш караван нырнул в объездной тоннель, оказался ознаменован наступлением полной темноты. Действительно, какой смысл заморачиваться с освещением, если здесь может и ездят не каждый день. Но следующий миг принес еще более неожиданный сюрприз.
Мод, установленный Амкером, с наступлением полной темноты включился автоматически. Если в двух словах это было общая голографическая схема окружающего, причем более мелкие детали прорисовывались по мере поступления информации со сканеров. В результате изображение, поступавшее на лицевой щиток, могло лишь порадовать своей реалистичностью.
Объездной тоннель, судя по плану, имел настолько изломанный характер, что казалось трудно предположить прохождение некоторых виражей без значительной потери скорости. Поэтому, бережно придерживая здоровой рукой лежавшую в люльке из плазмера раненую, я ожидал первых поворотов. Но на то она и карта, что там все маленькое, когда на самом деле все выглядит совершенно иначе. Поэтому первый же зигзаг вся колонна, словно слаженная стая, преодолела, не снижая скорости. Конечно, тянуло довольно ощутимо, но никаких внештатных ситуаций не отмечалось.
Но вместе с этим, неожиданно навалилась какая-то вялая усталость, больше всего схожая с апатией. Конечно, побегать за последние часы пришлось порядочно, да и ранение, кратковременно вогнавшее в организм в шоковое состояние, не могло не сказаться на общем тонусе.
– Отпускает, походу – сформулировал я основную причину столь угнетенного состояния.
Необходимо как-то взбодриться, ведь дорога займет массу времени, а расслабляться ни в коем случае нельзя. И что самое поразительное, Амкер излучал настолько жизнерадостный позитив, навеянный нашей крутостью, что непроизвольно приходило желание “залезть ему под шкуру”, чтобы поубавить его восторженную наивность. Похоже, молчать в этом состоянии он не умел, поэтому вскоре не найдя ничего лучше, задал вопрос:
– Ну и что дальше делать будем?
– Ехать будем – отрешенно ответил я.
Наблюдая сумбур в его эмоциях, я понял, что следующий вопрос он подбирал более тщательно. Возникновение беседы меня вполне устраивало, потому как путь предстоял неблизкий и скоротать его в интересной полемике выглядело наилучшим вариантом. Потому и выбрал этот мистически-пророческий имидж, ставя основной целью “закошмарить” оппонента. Но учитывая его научную подкованность, сделать это представляло возможным только на неизведанных для его прагматичного ума просторах фантазии. Но, несмотря на подавленный тонус, меня несло, в результате чего стоило ему засветиться очередным вопросом, как я уже нащупал ту базу, с которой и начну крушить основы его мировоззрения. При этом угрызений совести я не испытывал совершенно. Скучно, да и во всей этой переделке я оказался не по своей воле, а потому оставлял за собой полную свободу действий. Амкер наконец созрел для следующего вопроса и представил его результат на мое рассмотрение.
