Как же закончится этот год?
– Присяжный писал в Твиттер во время отбора? Вы, черт возьми, разыгрываете меня? Какой?
– Присяжный номер четыре, – ответил Тристан.
– Проклятие.
Милостивый Бог, это дело сводит меня с ума.
– Кто заменяет присяжного номер четыре?
Они просто переглядывались друг с другом, после чего резко начали просматривать свои записи. Как, черт возьми, я могу выиграть дело с этими идиотами?!
– Кто заменяет присяжного номер четыре? – заорал я.
– Дебора Падовано, – сказала Тея, когда вошла, держа два подноса с кофе.
– Ты, встань и возьми кофе, – указал я на одного из своих помощников, а затем ей. – Ты, сядь и рассказывай, так как здесь никто больше, кажется, не знает гребаных подробностей.
Они поменялись местами, и она помчалась к месту, схватив один из файлов из груды бумаг перед нами, и вручила его мне.
– Дебора Падовано, 72 года, ее муж умер шесть лет назад от сердечного приступа, и она никогда не выходила повторно замуж, не имеет детей, – рассказала она по памяти.
– Где она работает?
– Она владеет небольшой пекарней, и думаю, она могла бы быть хороша для нас… вас… в этом деле, – исправилась она.
– Почему? – спросил ее Тристан, наклонившись вперед.
– Ее муж потерял все их сбережения на жизнь из-за махинаций, вынудив их вернуться к работе. Он умер от сердечного приступа шесть месяцев спустя, и теперь женщина владеет своей собственной пекарней, открытой на деньги, которые она получила от его страхования жизни. Я не считаю, что она убила мужчину, но и не считаю, что ей было грустно осознавать, что он погиб. Существует тысячи женщин по всей стране, которые ненавидят своих мужей. Все, что нам необходимо, так это одна, верно?
– Оставайся сидеть, – сказал ей. – Все остальные, я хочу знать каждый ужасный поступок, который мистер Нэш когда-либо совершал в своей жизни, и мне необходима эта информацию до конца дня.
– Ты, пошли со мной, – я позвал ее.
Она колебалась мгновение, а затем последовала за мной из конференц-зала.
– Что вам нужно, мистер Блэк?
Она шла, соблюдая дистанцию между нами, пока мы направлялись в мой кабинет.
Бетти окинула меня взглядом, морщинки под ее глазами выделились сильнее, когда я придерживал дверь открытой для Теи.
– Придержи мои звонки на час.
– Да, сэр, – сказала она с намеком враждебного отношения.
– Что-то не так, Бетти?
– Нет, сэр, – ответила она, притворившись, что печатает на компьютере.
– Ты уверена? – настаивал я.
Она вздохнула, оттолкнувшись от стола и встав. Бетти повернулась ко мне лицом. – Теперь, когда вы упомянули об этом, сколько времени я работаю на вас?
– Восемь лет, плюс-минус.
– Я понимаю, что вы заняты, будучи Великим Леви Блэком и все такое, но вы могли бы запомнить за все годы моей самоотверженной работы, хотя бы вы могли…
Подойдя к ее столу, я открыл нижний ящик и положил милую голубую коробку на ее стол.
Я усмехнулся. – Продолжишь?
– Ты – ужасный молодой человек, – рассмеялась она, подняв крышку и начав исследовать содержание коробки.
Ее глаза засияли, и улыбка вспыхнула на лице, когда она достала билеты на свое любимое представление «Лебединое озеро».
– У тебя также будет ужин на двоих в «Chateau La Rue» в любое время, когда пожелаешь.
– Леви… – ответила она.
– С днем рождения, Бетти.
– Спасибо.
Кивнув, я вернулся к другой женщине в своей жизни. Она стояла у окна, из которого открывался вид на весь Бостон.
– Наслаждаешься видом?
– Ты просто не мог не пойти и не сделать чего-то милого, – прошептала она, хотя я заметил, что уголки ее губ приподнялись. Я встал позади нее. – Что вам нужно, мистер Блэк?
– Ты, – вскользь ответил я, – но поскольку это не на повестке дня прямо сейчас, то мне приходится довольствоваться этим, – я вручил ей досье.
Она отошла подальше от меня, а я взял гитару и сел в свое кресло.
– Я не понимаю.
– Расскажи мне, как ты вела бы это дело, – ответил я, бренча по струнам на грифе гитары.
– Ты шутишь?
– Гипотетически конечно. Ты мне нравишься, но я пока что не готов предоставить будущее женщины в твои руки. Ты удержала свое имя на доске, что означает, что ты все еще глава группы. Заключим сделку, если ты преуспеешь в этом, то я лично обучу тебя, и это – учебное упражнение. Теперь, как ты руководила бы этим делом?
– Мне необходимо прочитать…
– Ты просматривала дело на протяжении последних двух месяцев. Если тебе все еще необходимо прочитать что-нибудь, то ты полна мечтаний, если думаешь, что можешь стать адвокатом.
Она свирепо посмотрела на меня, бросив файл на стол и скрестив руки.
– Я не стала бы тратить впустую время на присяжных, пытаясь выставить миссис Нэш хорошей, потому что это будет оскорбление их интеллекта. Я выступила бы и сказала: «миссис Нэш ненавидела своего мужа». Они могли сразу же возненавидеть миссис Нэш, но стали бы доверять мне, потому что я единственная, кто не несет чепуху.
– Хорошо, что дальше? – я поднял ноги, затянув струны, прежде чем вновь начать играть.
– Дальше, я прояснила бы, что миссис Нэш была не единственным человеком, который ненавидел его. Когда его дочь пригласили бы для дачи показаний, я спросила бы ее, каково это, когда тебя лишают семейного наследства…
– Виновна.
– Что?
– Я сказал «виновна», поскольку если так ты собираешь представлять это дело, то присяжные примут такое решение.
– Ты говорил на занятии, что лучший способ оправдать одного подозреваемого, так это предоставить присяжным другого подозреваемого, способного к совершению преступления.
– Это правда.
– Тогда почему мой вердикт «виновна»?
– Поскольку ты задаешь неверный вопрос, – вздохнул я, закрыв глаза, чтобы вслушаться в музыку. – Ход твоих мыслей правильный, но подход слаб. Дочь мистера Нэша лишили наследства. Почему? Нанеси удар по уязвимому месту.
– Разве это не давление на свидетеля?
– Нет, если ты правильно это преподнесешь. Ты можешь задеть ее чувства, и другие подумают, что ты стерва, но кому какое дело? В конце дня это победа, которая имеет значение. Поэтому не сдерживайся. Задавай ей наводящие вопросы. Позволь ей самой подписать себе приговор. Допроси меня, как будто я являюсь ею во время дачи показаний.
Она кивнула, и я поставил гитару, а потом выпрямился, ожидая ее вопросов.
– Мисс Нэш, правда ли, что вы покинули свой родительский дом год назад?
– Да, я хотела увидеть мир.
– Разве причина не в том, что ваш отец был в ярости из-за вашего злоупотребления наркотиками?
– Нет…
– Нет, он не был в ярости? Или нет, вы не злоупотребляли наркотиками?
Я хотел усмехнуться. Она поняла суть.
– Да, у меня была проблема с наркотиками, но я выздоровела. Папа помогал мне справиться с моей болезнью.
– Если кто-то помогал вам, тогда почему вы уехали?
Хороший вопрос.
– Я…
– И если ваш отец помогал вам, зачем вам потребовалось украсть ювелирные драгоценности стоимостью в более чем двести тысяч долларов?
– Я никогда…
– Я напоминаю вам, что вы находитесь под присягой, мисс Нэш, и что дача ложных показаний является уголовным преступлением. Знаете ли вы, что ваш отец заявил в полицию о краже драгоценностей, однако он отказался от обвинений, когда понял, что это сделали вы?
Я замер на мгновение, придя в восторг от нее, и слегка завелся, прежде чем уловил суть кое-чего намного более важного на данный момент.
– Подожди, у тебя есть доказательства этого? – спросил я, акцентируя внимание.
– Не совсем.
– Что это значит?
– Мистер Нэш вел инвентарную ведомость всех драгоценностей. Когда я просматривала ее, то заметила, что почти двести тысяч долларов пропало в то же самое время, когда и его дочь. Поэтому я позвонила в полицейское управление, заявив, что являюсь одним из адвокатов миссис Нэш, и спросила, было ли подано заявление о пропаже драгоценностей, они сказали, что первичный вызов зафиксирован, но пару часов спустя мистер Нэш перезвонил им и сообщил, что нашел их. Однако согласно его записям не существовало никаких дальнейших отметок о том, что они когда-либо были найдены.
– И ты говоришь это только сейчас? – это не разрешит дело, но все же укрепит наше положение.
– Не существует никакой документации…
– Это не имеет значения. Если мы можем использовать данный факт, чтобы привести в замешательство сторону обвинения и свидетеля, то это может с тем же успехом стать зацепкой в линии защиты.
– Ох.
Такие поступки, как этот, напоминают мне, что она все еще является студенткой, и ей еще многому необходимо научиться. Но как только она получит степень бакалавра, то станет силой, с которой будут считаться.
– Ладно, начнем заново, – сказал я, слушая ее разъяснения по поводу того, как она допрашивала бы свидетеля.
