красноречивого взгляда сестры.
Через полчаса уцелевшие члены группы были собраны, и мы оставшейся компанией наконец–то выдвинулись в горы.
– Что–то мне так плохо. Голова разболелась и вообще тошнит, – простонал рядом идущий Илья. Я удивленно на него посмотрела, совсем недавно он искрил и был батарейкой источающей энергию.
– Ты шутишь?
– Нет, слушай, я, наверное, останусь, – негромко произнес он и стал отступать к дереву.
И судя по тому, как он радостно улыбался, я поняла, что он просто решил не идти и сейчас наглым образом сливался.
– Стой, – прошипела я, но он лишь развернулся и дал деру по направлению к нашему лагерю. А поскольку мы плелись в самом конце группы, бегство брата никто не заметил.
Я тяжело вздохнула, абсолютно не понимая его поступок. Немного постояв, я бросилась догонять ребят.
Тая вышагивала рядом с Максимом и, судя по тому, как они мило беседовали, у неё неплохо получилось обратить на себя его внимание.
Дорога была извилистой и неудобной, но потрясающие виды природы с лихвой компенсировали этот момент.
– Что случилось? У тебя растерянный вид, – обеспокоенно спросил Глеб.
– Сама не понимаю, брат почему–то решил остаться в лагере.
– А я понимаю, – усмехнулся Глеб. – Кажется, он решил подкатить к моей сестре.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – удивилась я.
– Просто я знаю Азалию. Прости, не в обиду будет сказано, но, сколько ему лет?
– Двадцать три.
– Ну вот, а ей двадцать девять. И зная её требования и запросы относительно мужчин, у мальчишки просто нет шансов.
– Что за предрассудки? Разве чувства спрашивают, сколько лет человеку, прежде чем появиться? И вообще, может быть это у неё нет шансов, ты просто брата моего не знаешь. Да лучше него она вряд ли кого–нибудь найдет.
– Может быть, – улыбаясь, согласился Глеб, сильно удивив меня этим.
– А куда ты уезжал? – задала я так давно волнующий меня вопрос.
– Можно сказать, что я путешествовал. Сначала по Индии, потом по России.
– Ого, и сколько длилось твоё путешествие?
– Восемь месяцев, – улыбнувшись, произнес Глеб, словно вспоминая приятные моменты из поездки.
– Ты крут, не каждый может себе такое позволить. Но как же учеба?
– Я забрал документы, – спокойно произнес Глеб. – Точнее перед поездкой я взял академический отпуск, но вернувшись, понял, что это совсем не то, что мне нужно. Что это было детской мечтой, лишь одной ступенькой на моём пути, и я её перерос, но не заметил этого. Оказалось, что на самом деле я очень люблю то, чем я занимаюсь, дело моего отца. Просто обида застилала глаза, а гордость не давала признать этого.
– Ого, – пораженно выдохнула я, мне даже показалось, что сейчас я разговариваю с другим человеком, намного старше того Глеба, что я знала раньше. Подозрения о том, что он не для простого отдыха ездил в Индию, будоражили меня, но я не могла обличить свои мысли в тактичный вопрос.
– А как ты? Что у тебя нового? – спросил Глеб.
– Можешь меня поздравить, недавно я получила работу своей мечты, – довольно произнесла я.
– Поздравляю. И где ты будешь теперь работать?
– В заповеднике, недалеко от моря. Мне дали время для того, чтобы отработать четырнадцать дней, а потом я уеду.
Улыбка сползла с лица Глеба, он стал задумчивым и серьезным. Неужели эта новость его расстроила? Приятное тепло окутало меня с ног до головы, кажется, я и правда была ему небезразлична.
Я так хотела приносить реальную пользу, мечтала работать в этом заповеднике, и когда одобрили мою кандидатуру, была на седьмом небе от счастья. Тогда почему сейчас я испытывала не радость, а тревожное волнение.
Подъём оказался не то, чтобы сложным, но достаточно изматывающим, гора хоть и была невысокой, около 1000 метров, но местами встречались крутые подъёмы, отнимающие силы. Склоны были покрыты смешанным лесом, и это придавало нашему пути особый шарм, пропитанный ароматом хвои и разнообразием трав.
Когда мы наконец–то добрались до верхней точки хребта, нам открылся захватывающий вид на озеро. Меня до краев заполнило восхищение окружающей меня природы. Я почувствовала себя крошечной песчинкой в этом огромном, наполненном величественной красотой, мире. Мне даже показалось, что на краткий миг мне разрешили прикоснуться к бесконечности.
Я разместилась на нагретом солнцем каменном валуне, Глеб устроился рядом со мной. Остальные ребята носились с фотоаппаратами и телефонами, пытаясь сделать впечатляющие снимки.
Я же достала из рюкзака бутылку с водой и с жадностью впилась в горлышко губами, чувствуя, как желанная влага касается моего горла.
– Говорят, что однажды, побывав в горах, хочется возвращаться к ним снова и снова. Возможно, ты и есть мои горы? – задумчиво протянул Глеб, рассматривая меня пристальным взглядом.
Я закашлялась, вода пошла через нос, неприятно обжигая. Глеб обеспокоенно похлопал меня по спине.
– Это ты сейчас так пошутил? – откашлявшись, спросила я.
Но парень не ответил мне, лишь улыбнулся и загадочно пожал плечами.
– Мне нравится ощущение внутренней чистоты в горах, когда ум очищается, а эмоции отступают. Остается лишь суть, и ты можешь погрузиться в себя и увидеть главное. А все, что тебя волновало и беспокоило раньше, кажется пустым и незначительным. Чувства становятся глубокими, а сердце оживает и открывается, заставляя чувствовать каждый миг этой жизни на сто процентов, – поделился Глеб, устремив взгляд к вершинам облаков.
А мне показалось, что он поделился частичкой своего опыта приобретённого в недавнем путешествии. Я смотрела на него и не могла понять свои чувства. Глеб был таким далеким и недосягаемым и одновременно невероятно родным и близким. Моё сердце плавилось от испытываемой к нему безграничной нежности.
***
Вернувшись в лагерь, мы ожидали увидеть Пашу с полным котелком каши, но никак не ожидали увидеть Илью с двумя торчащими из носа кровяными ватками. Он суетливо крутился возле котелка. Проголодался, что ли?
– Что случилось? – обеспокоенно спросила я, но Илья проигнорировал мой вопрос, лишь развернувшись, направился к сидящей на бревне Азалии.
– Не подходи ко мне, – зарычала на него девушка.
Брат повернулся ко мне.
– Вот! Видела? Рычит на меня целый день, нос мне сломала.
Только я то знала, что нос у Ильи был сломан в уличной драке несколько лет назад, и с тех пор, стоило ему посильнее его ударить, как из него начинала хлестать кровь.
– Сам виноват, – прокомментировала девушка.
– Он целый день за ней ходит, – сдал его Паша. – Проходу ей не даёт. Азалия вызвалась мне помочь в готовке ужина, а он не придумал ничего лучше встать за ее спиной, когда она, склонившись над котелком, кашу мешала. И что–то он ей видимо под руку сказал,
