Что она была полностью цела и в безопасности.
Он пристально оглядел всю ее с головы до ног, еще раз убеждаясь, как она прекрасна. Его беспокойство за нее не было похоже на его обычные чувства, которые он испытывал за прошедшие века. И он не знал, как справиться с этим.
Рейн извинился и направился назад в клуб, оставив их одних.
Между ними упало неловкое молчание, и он пытался придумать, что сказать ей.
Наконец, она прочистила горло.
— Не думала, что увижу тебя снова.
Он не знал, что ответить ей на это, потому что хотел сказать то же самое:
— Я… гм…
— А, ты хочешь получить назад Снупи.
— Нет, — ответил он быстро. — Я вернулся из-за тебя.
На ее лице начала медленно появляться соблазнительная улыбка.
— Правда?
— Да. Я услышал о нападении и очень забеспокоился, — ответил он, не успев остановить себя.
— Правда? — повторила она.
Он кивнул.
Широко улыбнувшись, она вошла в его объятия.
— Было очень мило с твоей стороны.
На самом деле, нет, подумал Тэлон, вдыхая теплый аромат пачули. Но он должен был признать, что она хорошо чувствовала себя в его объятиях. Ее груди прижимались к его груди и он мог думать только о том, какими восхитительными они были на вкус, какими мягкими и как приятно было держать их в руках.
Он мысленно застонал.
Беги от нее…
Я должен защитить ее.
Он поклялся защищать людей. Особенно тех, на кого охотились даймоны. Он был обязан держать ее при себе. Следить за нею.
Эй, как ты думаешь, насколько я глуп, Тэлон? Это ты говоришь сам себе, но вся ложь в мире не убедит меня, что у тебя есть моральная или благородная причина для этого. Ты снова хочешь ее в кровати. Позволь себе это.
Ну же, давай, я смогу контролировать себя несколько дней. Она должна быть защищена, и кто еще смог бы сделать это?
Кандидатуру Зарека он не рассматривал. Тот кормился бы на ней, и Тэлон уничтожил бы его, если бы этот психопат коснулся Саншайн. Валериус скорее умрет, чем будет присматривать за «плебеем». Если бы Ник сделал хоть одно движение к ней, он бы убил эту сексуально возбужденную жабу. У Кириана родился ребенок и он был слишком занят, чтобы думать о чем-то. А Ашерон…
У него было слишком много других обязанностей, занимающих его, чтобы волноваться еще и о работе в качестве няньки.
Оставался только он один.
— Знаешь, Саншайн, я думаю, ты не должна оставаться сегодня одна на своем чердаке.
Она шагнула от него в сторону.
— Поверь мне, я не буду одна. Сегодня ночью я пойду со Стормом.
Тэлон был в замешательстве. Это тоже не было выходом. Ее брат был крупным мужчиной, но не мог противостоять даймонам.
— Не знаю, Саншайн. Я думаю… — Хорошо, он не мог сказать вслух то, что он думает на самом деле, особенно ту часть, которая была не совсем пристойной.
В общем, он не знал, что сказать. На ее лице появилась злая улыбка:
— Если ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, ты должен просто спросить.
— Я не думал, что это будет так просто.
Она поднялась на цыпочки и послала ему дьявольский взгляд:
— Для любого, кроме тебя, это так и было бы.
Эти слова заставили воспарить его сердце. Ему по-настоящему нравилась эта женщина. Она была дерзкой, ловкой и нахальной.
Саншайн взяла его за руку и провела его внутрь клуба, затем к двери в дальнем правом углу. Она открылась в прихожую, которую Тэлон видел ранее вечером. Справа была дверь к задней стороне дома, где стоял ее автомобиль, а слева была стальная лестница, ведущая на ее чердак. Она направилась к лестнице.
Саншайн крепко держала руку Тэлона, мысленно ругая себя. Наверное, она не должна была делать этого, тем более, сегодня произошло два убийства. Но инстинктивно она чувствовала, что Тэлон никогда не обидит ее.
Он сохранил ей жизнь и не сделал ничего, что отдаленно походило бы на вред.
И кроме того, ей нравилось находиться рядом с ним. Она могла бы прихватить с собой свои рабочие инструменты и вернуться к своему обычному расписанию завтра.
Сегодня ночью она хотела провести с ним больше времени. Еще один вечер, чтобы согреться от его тепла, прежде чем вернуться к суровым будням своей жизни.
Он был так внимателен, что предложил ей свою куртку. Исходящие от нее тепло и его аромат, заставляли Саншайн желать плотнее завернуться в его одежду.
Она вошла в свою комнату, вернула ему куртку, и, оставив его сидеть на кушетке в бело-розовую полоску, пошла собирать сумку с ночными принадлежностями. Если быть честной, она предпочитает остаться сегодня с ним, чем со Стормом.
Сторм храпел.
Громко.
Не имеет значения, что в последний раз, когда она пошла к брату, то провела там два часа за уборкой, прежде чем без содрогания смогла прикоснуться к чему-нибудь. Он был совершенной свиньей и не заботился о том, чтобы она чувствовала себя желанной гостьей. Скорее он считал ее живущей с ним прислугой, которая должна быть счастлива делать все «на ура» для старшего брата.
И вонял старший брат тоже «на ура». Не буквально, конечно, а фигурально.
Она захватила смену одежды, туфли, заколки для волос и запихнула все это в сумку, похожую на плетеный коврик, добавив зубную щетку и увлажняющий крем — любой женщине всегда необходим увлажняющий крем — и вернулась к Тэлону.
Он стоял у дальней стены около окон, рассматривая нарисованные ею пейзажи площади Джексона. У нее перехватило дыхание.
Что было в нем такого, и почему от него исходила такая мощная сила? Волнистые светлые волосы обрамляли его лицо, а две косички лежали на плече. Черные кожаные штаны так здорово облегали его задницу, что можно было ставить печать «Премьер-Класс» на каждой ягодице. А его спина… Даже прикрытая курткой, она была, как знала Саншайн, прекрасно слеплена.
Она смотрела на его большие смуглые руки, которые держали ее работу. Они были так сильны, и в то же время, так ласковы. Ей нравилось чувствовать их на своем теле, и нравился вкус его пальцев, когда она их прикусывала.
Этот мужчина выглядел потрясающе, от его светловолосой головы до черных байкерских ботинок.
Он слегка развернулся к Саншайн, когда она присоединилась к нему.
— Мне нравится, как ты нарисовала солнце, восходящее над собором. Я могу почти чувствовать его, когда смотрю на картину.
Его комплимент согрел ее. Художнику всегда мало комплиментов, расточаемых его работам.
— Спасибо. Моя любимая тема, кроме этой, — закат. Я люблю смотреть, как исчезает свет вокруг зданий. Когда он попадает на некоторые детали и окна, и это заставляет их пылать и искриться, как огонь.
Он потянулся и взял в ладони ее лицо.
