— Пойми, Мадлен, я вовсе не думаю, что ты имеешь какое-нибудь отношение к убийству Вульфа. Но ты — женщина, и вы работали с ним в непосредственной близости. И я вынужден учитывать любую возможность.— Он внимательно посмотрел на нее и продолжал: — У убийства всегда есть мотивы. И они, как известно, нередко имеют истоки в различного рода любовных делах. В случае с Вульфом один раз уже было, что отвергнутая им дама покончила с собой. Быть может, теперь кто-нибудь решил расквитаться с ним за оскорбление подобным образом. А орудие убийства — нож,— как выяснилось, принадлежит посольству.
— Да, я знаю,— сказала она.— Я читала в «Монд». Однако мне кажется, что у кого угодно — не только у работающих в этих стенах — мог оказаться наш нож для бумаг. Это вполне обычный подарок; любой был бы рад получить такой. Если ты считаешь это убийством на любовной почве, то я могу сказать, что убеждена, что любой женщине он вполне мог быть подарен при тех или иных обстоятельствах.— Она помолчала несколько секунд.— Кстати, подобный нож я сама видела не так давно у Виктора в бардачке. Не знаю, там ли он до сих пор.
— Это не мое дело — судить об орудии убийства,— заметил Тирен.— Думаю, что комиссар Бурье и начальник местной полиции справятся с этим куда лучше. Я передам им эту твою информацию. Как и все остальное, что ты, быть может, сумеешь мне сообщить,— быстро прибавил он.— Думаю, ты это понимаешь и не будешь иметь ничего против.
— Разумеется. Мне кажется, для этого ты меня и вызвал.
Тирен утвердительно кивнул.
— Теперь есть еще один вопрос, на который полиция хотела бы получить ответ. Насколько легкомысленно Вульф обращался со своими ключами?
— Выходя из кабинета, он никогда не запирал за собой дверь,— ответила она,— если, конечно, ты это имеешь в виду.
— И это тоже. Но сейчас речь идет о ключах от машины.— Он поборол возникшее было желание сказать ей о появившемся подозрении, что с них были сняты копии.— Помнится, во вторник я сам видел, как он перебросил тебе свою связку,— ты должна была купить вино.
— Он часто это делал,— задумчиво сказала она.— Да, он довольно часто просил о подобных одолжениях. У него это выходило так мило, чисто по-дружески. И он всегда пытался чем-то отблагодарить.— Она улыбнулась.— Как тогда, например, с розами. «Счета не надо, и кроме того, можешь уйти пораньше». Хотя последнее, конечно, довольно сомнительное разрешение.
— А кому-нибудь другому он их давал?
Некоторое время она размышляла, и когда заговорила наконец, голос ее звучал неуверенно:
— Да, вполне возможно. Он был очень доверчив и привык всегда всецело полагаться на людей. Я имею в виду, конечно, в личном плане,— во всем, что касалось работы, он был весьма и весьма сдержан. Но коль скоро речь шла о его собственной машине, он мог одолжить ее кому угодно. Другое дело — служебный автомобиль. Это даже и в голову бы ему не пришло. Да и кроме того,— она рассмеялась,— они ведь все с шоферами.
— А Стену Винге он давал ключи?
Она метнула на него подозрительный взгляд, закинула ногу на ногу и начала покачивать ступней в легкой белой туфельке с узким отверстием в передней части в виде рыбьего хвоста. Пятку охватывал тоненький ремешок. Ему всегда нравилось смотреть, как она раскачивает ножкой. Наконец она ответила:
— Стен Винге не ездит на машине — у него нет прав.
«Вот это действительно неожиданно,— подумал Тирен.— Как же Винге управляется в этой стране?» Он подошел к письменному столу, взял книгу с адресами и телефонами всех сотрудников посольства и поискал в ней Винге. Он никогда не задумывался над тем, где он живет; вот и тогда вечером, в день убийства, позвонив ему, он даже не взглянул на адрес. В конце концов он его нашел:
— Рю де Лоншан. Представляешь, я даже не знал, где он живет. Как же он туда добирается?
Она иронично рассмеялась.
— Адрес ты мог узнать и у меня — я живу в том же доме. Как добирается? Иногда просит меня, и я подвожу его на своей машине. Иногда он прилепляется к другим, тем, которым это более или менее по дороге. А если такой возможности не представляется — пользуется обычным городским транспортом. В общем, сочетает дружеские услуги с услугами коммунального хозяйства.— Она надула губки.— Дружеские услуги ему обходятся даром — в случае с Винге нечего рассчитывать даже на цветочек время от времени.— Лицо ее приняло вдруг сосредоточенное выражение; она поинтересовалась: — Однако, вероятно, суть твоего вопроса в другом? Наверное, права тут вовсе ни при чем? Это связано с самими ключами, да?
— Совершенно верно,— сказал Тирен. Ему нравилось, что она все так хорошо понимает, и ему даже не приходится ничего уточнять. Мадлен в свою очередь перестала раскачиваться, скрестила ноги и потянулась. Подперев голову рукой, она смотрела как бы сквозь него невидящим взглядом; она пыталась вспомнить. Тирен не мешал и не торопил ее. Наконец в глазах ее появилось осмысленное выражение и она задумчиво посмотрела на него.
— Насколько мне известно, у Стена Винге было только две возможности,— она слегка замялась, подыскивая нужное слово,— для манипуляций с ключами. Первая — когда Виктор попросил меня доставить сюда цветок в горшке — тот фикус, что стоит сейчас у него в кабинете. Я сказала ему, что мне трудно будет поднять его наверх из машины. Погрузить мне, конечно, поможет дама из цветочного магазина, а вот когда я приеду… Тогда он попросил Стена мне помочь. Стен поехал со мной. Машину Виктор всегда оставлял возле самого цветочного магазина; я дала Стену ключи и сказала, чтобы он расстелил на заднем сиденье пару газет, пока я схожу за фикусом. Итак, это был первый раз, и все это происходило добрых полгода назад. Второй раз был в пятницу. Виктор дал мне ключи и попросил съездить в магазин на Рю Сен-Оноре и забрать там платье для его жены. Она должна была одеть его на приеме.— Мадлен тяжело вздохнула.— По-видимому, имелся в виду прием во вторник.
Тирен также ощутил какое-то неприятное посасывание под ложечкой. Он поднялся, прошелся по комнате, остановился перед раскрытым окном и спросил:
— Насколько я понимаю, Стен Винге тоже поехал с тобой. Зачем?
— Он…— она замялась,— он сказал, что хочет купить своей маме шарф: у нее скоро день рождения, и она наверняка будет рада получить подарок, купленный в та-' ком шикарном магазине. Поэтому он и напросился со мной, чтобы я помогла ему выбрать. Но когда мы приехали, он сказал, что, вероятно, будет лучше, если я сама выберу что-нибудь по своему вкусу в пределах трехсот франков. Там действительно оказался один довольно красивый цветастый шарфик за эту цену.
Она криво улыбнулась Тирену. Он продолжил за нее:
— И пока ты ходила за платьем и выбирала подарок к дню рождения мамаше Винге, он оставался в машине и сторожил ее. Сколько времени это продолжалось?
— Около пяти минут.
Они молча переглянулись; она — сидя в кресле, он — опершись спиной о подоконник. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что сотрудник посольства не должен был поступать подобным образом, однако при этом знал, что, в сущности, все это, разумеется, всего лишь мелочь. Тирен видел, что девушка догадывается, почему пребывание Винге в машине Вульфа в одиночестве может оказаться компрометирующим его обстоятельством, но все же опасался, что она может неверно истолковать свои догадки, и потому сказал:
— Мадлен, ты умная и рассудительная девушка. Мне кажется, ты понимаешь, почему я так тщательно копаюсь во всей этой истории с ключами. И так как ты сама обо всем, по-видимому, догадалась, мне хотелось бы сказать тебе, что полицию интересуют эти ключи от машины, поскольку они подозревают, что кто-то с какими-то непонятными намерениями сделал с них слепки. У полиции есть на этот счет определенные доказательства. Ты призналась,— прости, это неверное слово,— ты рассказала, что имела доступ к оригиналу ключей практически в какое угодно время. Ты также утверждаешь, что и у других он был в равной степени. И наконец, ты подтвердила, что Стен Винге относится к их числу. Пока все верно?
Она кизнула. Тирен продолжал:
— Ты также сказала, что у Стена Винге нет водительского удостоверения и он не ездит на машине, верно?
Она снова кивнула.
— Так вот, насколько мне известно, они считают, что скопированы были не все ключи, а лишь один из них — ключ от багажника.
Он внимательно посмотрел на девушку — по-видимому, смысл того, что он сказал сейчас, начал мало-помалу доходить до нее. Поскольку она обо всем уже читала в прессе, а также вместе с другими сотрудниками посольства на следующий день после убийства слушала подробный рассказ о предварительных данных следствия, он был совершенно уверен, что она вполне может сделать из всего правильные выводы. Он прибавил:
— Так вот, Мадлен, постарайся как можно более точно вспомнить все, что ты делала после того, как Виктор Вульф попросил тебя выполнить его поручение. Начнем, пожалуй, с того момента, когда ты вышла из его кабинета.
