- А что в этом смешного? – удивилась я. – Мне нужно махнуть рукой? Был бы у меня ожог, ты так бы и сделал что ли?
- Нет, конечно! – воскликнул Эшер, на его лице было возмущение, как я вообще могла подумать о таком.
- Вот и мне дай за тебя попереживать, - усмехнулась я, а затем посмотрела на мага более серьезно. – Что делать, если ожог будет и дальше расти?
- Говорю тебе, все будет хорошо, - закатил глаза Эшер, но разговор скорее не раздражал его, он пытался придумать, как успокоить меня. – В любом случае, у меня природный иммунитет к любой магии древних. Было бы хуже, если бы плевок попал в тебя.
- Так, постой! – я выпрямилась и внимательно посмотрела на Эшера, пыталась прочитать каждую черточку на его лице. – Ты сказал, у тебя природный иммунитет?
Эшер сглотнул. Понял, что оговорился, но о чем?
- Это долгая история, - он отвернулся, и теперь мои навыки в чтении лиц были бесполезны.
- Я думала, у нас нет секретов друг от друга, - я попыталась сказать это как можно дружелюбнее. – Мы с тобой, кажется, ввязались в такую историю, что уже можем ничего друг от друга не скрывать.
- Ты думаешь? – он повернул лицо, и на нем была усмешка. Эшер сделал тяжелый вздох. – Хорошо, я расскажу тебе, но это секрет. Нет, правда, я никому раньше об этом не рассказывал. Возможно, даже Винсент не в курсе…
Я замерла. Что же он такое хочет рассказать? Надеюсь, только, что убивать не будет, когда я узнаю правду. Я поежилась. И откуда в моей голове появились такие мысли?
- Я никому не расскажу, - посмотрела я на Эшера самыми честными глазами. Тот выглядел неуверенно, будто еще взвешивал что-то в уме. Затем отодвинул ворот рубахи и вытащил из-под нее шнурок. На шнурке висел камень, по форме близкий к треугольнику. Практически прозрачный, нежно-голубого цвета, с легкой белой дымкой внутри. Я нахмурилась. Камень мне ни о чем не говорил.
- Помнишь, что сказал шаман вчера? Он назвал меня дуан-расо. Тебе это о чем-то говорит? – не убирая камень, спросил Эшер. Его синие глаза неподвижно наблюдали за мной, и мне стало немного неуютно под этим непроницаемым взглядом.
- Нет, - честно ответила я, - это слово мне ничего не говорит.
- Ты не учила язык древних в университете? – в его голосе почти не было удивления.
- Его никто не преподает, - легко ответила я. Для меня это казалось очевидным, но потом я вспомнила, что жила в столице, вдали от древних. Нам это было ни к чему. – У вас, в Лойране, наверное, с этим дело лучше обстоит?
Эшер коротко качнул головой, затем задумчиво покрутил камень в руке, как маятник.
- У нас тоже. Древних никто не любит, и изучают его язык лишь архи, то есть архимаги, и историки, изучающие эпоху мифов. Даже Старлот знал всего пару десятков слов на древнем, если, конечно, сказал мне правду. Я с трудом откопал книгу, хотел выучить их язык. Из любопытства. Для меня изучение их языка пошло на удивление просто, хотя я слышал, что их лексику трудно осилить. А потом Старлот поймал меня и запретил этим заниматься.
Я нахмурилась.
- К чему ты клонишь? Прости, но уж слишком издалека ты начал.
- А ты сама как думаешь? – лицо Эшера было непроницаемым. – Меня меньше берет магия древних, чем людей, язык древних мне дается проще. В детстве меня подкинули к дому лорда, и я никогда не знал родителей, от них остался лишь этот камень! Ну же, Айрин. Дуан-расо! Неужели это тебе ни о чем не говорит!?
Я вскинула брови и ахнула. В моей голове мелькнуло предположение, но я поверить не могла в такое!
- Ты… неужели? – потрясенно прошептала я. Но сказать не решалась. Вдруг ошибаюсь.
- Я полукровка, - ответил за меня Эшер и спрятал камень. – Во мне течет кровь древних. Узнай Винсент о том, что под его крышей живет древний, он был бы оскорблен до глубины души. Поэтому Старлот всячески пытался скрыть мое происхождение. Но я все равно все понял. Со временем.
Он опустил голову. Синие глаза… как же я раньше этого не заметила. Говорят, что древние настолько красивы, что могут влюбить в себя одним взглядом. Эшер мне так нравился все время… может, из-за магии древних? Ох, Айрин, не о том ты думаешь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Шаман назвал тебя дуан-расо, - сказала я, чтобы наполнить внезапную тишину. – Вот почему он так посмотрел на тебя… Он понимал, что обряд срывает не человек, а полукровка, почти собрат!
- У полукровок нету братьев, - усмехнулся Эшер. – Мы чужие по обе стороны…
На его лице была усмешка, но я видела, как горечь проступает сквозь нее. Он осторожно смотрел на меня, ожидая, что я его возненавижу. Но дело в том, что я не была суеверна, как большинство людей, прогнавших древних в леса. А Эшер… я по пальцем одной руки могу пересчитать столько же по-настоящему человечных людей, как он.
- Ты не чужой, - твердо сказала я, смотря ему прямо в глаза. – Да, твое происхождение может нанести отпечаток, но только для людей недалеких. А разве тебя волнует их мнение? Уверена, Винсент не изменил бы к тебе отношения, узнав, что в тебе течет кровь древнего.
- Никогда не хотел проверить, - улыбнулся он, уже более искренне. Я, сама того не ожидая, положила свою руку на его ладонь.
- Можешь не сомневаться. Я сохраню твой секрет, и только ты вправе доверять его кому-либо еще.
Я улыбнулась, глядя в его глаза. Поняв, что в нем течет кровь древних, которые, бывало, красотой заманивали в свои сети людей, я не увидела в нем никаких изменений. Он по-прежнему нравится мне, а теперь еще сильнее, ведь только мне он решил доверить свой секрет.
Эшер тоже улыбнулся, он неотрывно смотрел в мои глаза, словно еще не до конца поверил, что кому-то смог рассказать этот секрет. В иные времена это стоило бы нам обоим жизни. Даже баллада есть такая, в которой юноша влюбился в древнюю-полукровку, и от всех пытается скрыть ее происхождение. Но в конце их секрет раскрывается, и обоих убивают. К счастью, сейчас не столь суровые времена.
Мне кажется, расстояние между нами начинает стремительно уменьшаться. И пока в моей голове крутятся всякие глупости, типа «а может, мне нравится не он, а это чувство, словно ты героиня какой-то баллады». Но когда он целует меня, я сразу же отбрасываю эти мысли прочь. Эшер нравится мне, и не важно, чья кровь течет в его жилах, и какого цвета его глаза. Я влюблена в то, кем он является на самом деле, и никогда не скрывал – он добрый, храбрый, умный, и когда он рядом, мир, так резко помрачневший, вдруг становится несколько светлей.
И я поцеловала его в ответ, чувствуя, как пылают мои щеки. По всему телу прокатилось приятное тепло. Рука Эшера легла на мою талию, и он, понимая, что наши чувства взаимны, сильнее прижал меня к себе. И мне хочется оставаться в его объятьях вечность, если не больше, но сердце продолжало биться, словно в сдавленных тисках. Все чувства вдруг обострились, больше всех горе, и я поняла, что вот-вот заплачу, вспомню про Неру. А это сейчас совсем ни к чему! Нет-нет!
- Ты плачешь? – его синие глаза удивленно посмотрели на меня, и я ощутила на собственных щеках влагу. Я сжала губы, мои плечи начали дрожать. Я не хочу плакать, но именно это и делаю!
- Прости! – я спрятала лицо в руках. – Ты тут не при чем, просто…
- Я все понимаю, - Эшер обнял меня, и мое лицо оказалось прямо на его плече, рубашка тут же вымокла в моих слезах. – Не стоило так торопиться…
- Нет, - я схватила его руку и посмотрела в его глаза. – Ты все сделал правильно. На секунду меня отпустило все плохое. Но ты ведь знаешь, как бывает. Когда примешь зелье против боли, она отступает, но потом возвращается в два раза сильнее.
- Значит, я твое зелье? – вдруг вырвалось у Эшера, и он улыбнулся. Я вдруг заметила, что тоже смеюсь. Звучит смешно, как строчка из самой банальной баллады. Но от того правдивее и ближе она казалась.
Мы сидели так вдвоем какое-то время, я прижималась к Эшеру, насквозь пропитывала его рубашку слезами. Но потом слез не осталось, и я почувствовала покой, умиротворение.
- Не против, если я немного посплю на твоих руках? – слабо прошептали мои губы. Я чувствую себя невероятно измотанной, и при этом капельку счастливой. В бочке дегтя не без ложки меда.
