Тубальцев, Эмма Панеш и оба охранника покинули кафе. К счастью, через главный вход. Если бы они выходили через дверь, ведущую на веранду, Ефим, наверняка, оказался бы обнаружен. В принципе, в этом не было ничего страшного. Но майору этого не хотелось. Кто-то услышал его мысленную просьбу, и все вышло так, как он пожелал.
Майор подошел к бару, взял себе стакан томатного сока и сел за стол, где только что вели свои беседы Борис Игоревич Тубальцев и Эмма Панеш.
Он густо посолил темно-красную поверхность, вытряс половину керамического грибка с черным перцем, размешал все это чайной ложечкой и попробовал.
Ему понравилось: сок слегка обжигал рот и бодрил.
Майор Мимикьянов сидел и думал.
Но получалось у него не важно.
29. Захват
Когда Ефим вышел из кафе, было уже совсем темно.
На верандах горели лампы. Возникшие вокруг них лимонные шары света висели в черно-синем пространстве, словно маленькие, уютные вселенные. Там люди ужинали, рассказывали друг другу накопившиеся за день новости и играли в карты. Шла жизнь, такая же, как и в остальном городе. Но, Ефим почему-то думал, что не совсем такая. Ему всегда казалось, в старых домах бывшего дачного поселка, кроме обычных вечерних занятий, происходит что-то еще.
Например, пишутся стихи, от которых шевелятся на голове волосы, рисуются пейзажи странных земель, которые непонятно где и находятся, или варится в подвалах таинственный эликсир всезнанья. Разумеется, об этих своих смутных ощущениях майор Мимикьянов никому не рассказывал. Репутация мечтательного фантазера – не самая лучшая для офицера службы безопасности.
Майор подошел к дому профессора. В окнах кабинета Вулканова и спальни Аршавской дрожали слабые отражения света – горели настольные лампы или торшеры. В оконном переплете флигеля, где обитал Евгений Ювеналов, тоже мелькнули неяркие световые блики.
Мимикьянов решил зайти к племяннику заслуженной артистки.
Он собирался выяснить, с какой целью Женя морочил голову театральной критикессе Эмме Панеш фантастической историей о Золотом числе. И правда ли, что он с помощью этого выдуманного числа на самом деле выиграл десять тысяч долларов и даже получил их в кассе казино на руки. С точки зрения майора Мимикьянова, последнее, уж точно, являлось хитрым вымыслом лукавой женщины, желающей втравить его в свои дурацкие планы.
Он прошел мимо пустой веранды и направился к флигелю.
К его двери вела невысокая деревянная лестница с маленькой площадкой наверху.
Оказавшись на ней, майор нажал тугую кнопку звонка.
Никаких звуков за дверью он не услышал. Видимо, звонок не работал.
Мимикьянов пожал плечами и постучал в дверь костяшками пальцев. Дверь, чуть скрипнув, плавно отъехала внутрь на ширину ладони. Она была не заперта.
Ефим шагнул в непроглядную темноту.
Пошарив правой рукой по стене рядом с входом, он натолкнулся на выключатель и зажег свет. Перед ним находился маленький коридорчик. Дверь, ведущая из него в комнату, была наполовину открыта. Света в комнате не было.
– Есть кто? – негромко произнес он.
Ответа не последовало.
Майор осмотрелся.
Перед ним на полу лежала смятая куртка защитного цвета. Рядом – раскрытая книга страницами вниз.
Это ему не понравилось. Какую бы странную жизнь не вел Женя, но человеком он был по-военному аккуратным.
Майор миновал коридор и осторожно вошел в комнату. Он поискал ладонью выключатель и нажал пластмассовую клавишу.
Вспыхнул свет.
Помещение оказалось не безлюдным.
В кресле перед ним сидел широкоплечий мужчина с короткой стрижкой и укатанным лицом боксера.
– Здорово, рогач! Не ждал гостей? Нет? – улыбаясь, произнес он.
Ефим удивленно помотал головой:
– Не ждал.
Он сделал осторожный шаг назад, в коридор.
И тут же почувствовал, как ему в затылок уперся жесткий стержень.
– Стоять! – скомандовал мужской голос за спиной. – Голову прострелю!
Майор замер.
– А, чего ты такой тупой? – спросил сидящий в кресле боксер. – Или ты думал, хапнул бабки, и тебя никто искать не станет? Это ж бабки – не твои, понял, обсосок?
– А, чьи? – поинтересовался майор.
– Казино! Ты понял – ка-зи-но! Ты их не выиграл! Ты их украл! Ты же настоящий костяной шарик на стальной подменил и снизу к колесу магнит приделал! Нам же крупье все рассказал! Он сам в милицию хотел идти сдаваться и тебя сдавать. Совесть у мужика проснулась! Еле его удержали! Не надо, сказали мы, в милицию идти! Подельник твой сам деньги отдаст!
– Да, вы что? Ничего я такого не делал! И магнит никуда не цеплял! – возмутился майор. – Может, этот ваш крупье все сам и сделал, а на меня теперь валит?
– То есть ты, друг дорогой, деньги по-хорошему отдавать не хочешь, да? – вкрадчиво спросил боксер.
Майор помолчал.
– Не то, чтобы не хочу… – медленно произнес он. – Но, понимаете, какая вещь… Нет их у меня.
– И куда же ты их дел? В банк положил? – заинтересовался странный визитер.
– Нет… Украли.
– Да? Не повезло тебе, дружочек! – посочувствовал боксер. – Ну, ничего, ты мне сейчас имя вора назовешь, а я его сам найду!
– Да, откуда же я его имя знаю? – слегка возмутился майор. – Вы что, смеетесь? Оставил я их вон там, на столе! Только в магазин отлучился… Ну, минут на пятнадцать, не больше! Прихожу, а их нет! Видно, в окно бродяга какой залез…
– Да? Жалко! – посочувствовал боксер.
– Я особенно не жалею, – оценивая ситуацию, тянул резину майор. – Что деньги? Мусор, бумага… От них вред один.
На последних словах майор понял, что плохо подумал над тем, что произносил.
Услышав эти слова, собеседник вдруг напрягся до синевы на щеках.
– Деньги – мусор? Деньги – бумага? – раздувая ноздри, злобно прошипел он. – Ты о них не жалеешь?
– Жалею, конечно, – поправился майор.
Но собеседник эту поправку не принял.
– Ты сейчас о них пожалеешь! – с угрозой выдавил он. – Очень даже пожалеешь! Деньги для него – мусор!
Боксер резко оборвал себя, несколько секунд подумал, обшаривая глазами потолок, и медленно произнес:
– Мы вот как сделаем! – он вытащил из оперативной кобуры, скрытой под пиджаком, пистолет. – Если ты в течение одной минуты не говоришь мне, куда бабки спрятал, то я стреляю тебе в правое колено. Потом, даю еще минуту. Если опять не припомнишь, то – в левое. Затем, если ничего в башку твою не придет, в левую руку. А только после – в правую… Как человеку без правой руки? Особенно безногому инвалиду? Не удобно ведь, правда?
– Да, неудобно, – согласился майор.
– Так, ты очередность запомнил? Все! Время пошло! У тебя одна минута! – деловым тоном заключил собеседник.
Он демонстративно вскинул руку и посмотрел на часы, тускло блеснувшие в свете торшера золотым корпусом.
Ефим лихорадочно соображал:
«Вот ситуация! Удостоверение показать? Так, скорее всего, не поверят… Подумают – фальшак, отмазаться пытаюсь, на испуг взять хочу. Стрельнет еще со злобы. Силовой вариант тоже не проходит: два ствола – это не шутка… Что же делать?..»
– Вспомнил! – громко произнес он.
– Ну, вот видишь! – с радостью произнес боксер. – Говорил, деньги – му-у-усор! А сам в надежное местечко их положил! В помойное ведро не выбросил! Не-е-т! Не бумага, выходит, для тебя денежки-то! Вот то-то и оно! Они не для кого не бумага! – в голосе собеседника неожиданно появились учительские интонации. – Так, куда ты их дел, а?
– У Пахома на складе спрятал… – вздохнул Ефим. – В контейнере…
Боксер на секунду окаменел. Ожив, он, внимательно посмотрел на Ефима и угрожающе выдохнул:
– Если врешь, хитробол, пожалеешь, что на свет родился.
– Да, что же теперь врать? – с горечью произнес майор. – Здоровье дороже. Контейнер – крайний по левой стороне.
– А как же это ты не побоялся такие деньги среди желтозубых без надзора оставить? – в голосе вооруженного спортсмена звучало недоверие.
– Почему без надзора? – Ефим даже слышал скрип собственных мозгов, работающих на полную мощность. – Я с одним казахом договорился… У него в этом контейнере лук лежит.
– Ну, и как зовут этого твоего казаха?
Майор задумался лишь на секунду.
– Серсенбаев… Ермек. – сказал он.
Имя выскочило в голове майора само собой. Откуда оно взялось, он не знал. Ефим мог назвать любое имя. Но назвал это. И, как выяснилось очень скоро, это была – судьба.
– Он из Астаны. – для убедительности уточнил Мимикьянов. – Можете проверить.
– Из Астаны, говоришь? – с сомнением произнес боксер.
– Да. – уверенно кивнул майор.
– А где он здесь живет?
– Да, там же, у Пахома на складе. Там есть и гостиница. – пояснил Ефим.
Боксер смотрел исподлобья.
– Знаю. – процедил он.
Полубонцев размышлял. Он помолчал, щелкал пальцами по пистолетному стволу. Похоже, решение давалось ему не просто. Наконец, тяжело произнес:
– Ладно. Пойдем к твоему казаху. Скажешь, срочно понадобилось взять то, что оставил.
