Всё, что будет происходит дальше, касалось только самого Нара. Это была его история. Александр был всего лишь сторонним наблюдателем, и даже эту роль он теперь собирался оставить.
Почему?
Несколько причин.
Во-первых, Нара был уже очень стар. Ещё только собираясь в путешествие, он понимал, что никогда не вернётся. У него не было желания возвращаться. Для старика это была дорога в один конец. Александру же не хотелось видеть смерть своего старого… Знакомого.
Да, именно знакомого. Сложно было назвать его другом, они никогда особенно не дружили, но разве нельзя грустить из-за смерти просто знакомого? Есть такая теория, что Мурасаки Сикибу, знаменитая японская писательница, автор Повести о Гэндзи, так и не завершила своё произведение и оставила от последней главы только название потому, что ей не хотелось описывать смерть любимого персонажа.
Если даже читатели проливают слёзы над выдуманными персонажами, чем хуже автор?
Поэтому, пока Нара обдумывал свой дальнейший маршрут, Александр молча пожелал ему удачи и перевёл взгляд назад, на восточный континент.
За время путешествия Нара в Наруке произошли великие перемены.
Когда стало известно про исчезновение Наместника Великого Белого Духа, весь город пришёл в растерянность. Для многих жителей это было событие даже более ужасающее, чем если бы обрушились небеса. Что теперь делать? Эльфы чувствовали себя потерянными. Не волнения, но смертельная апатия наполняла их сердца.
Однако вакуум власти пустым долго не бывает. Уже на следующий день по городу стали бегать глашатаи. Они кричали своими резкими голосами, что теперь, когда Великий Посланник вознёсся в небеса, править будут его дети.
Был образован триумвират из Тарана, Ксерокса и Нирона. Первый повелевал гвардией, второй администрацией, а третьий следил за порядком во дворце и в гареме. Мира не вошла в этот союз. Отказалась. Девушка решила сосредоточиться на своих обязанностях Верховной Жрицы Великого Белого Духа.
Кроме государственных дел сыны Нара изучали свою новообретённую силу, так называемый Дары великого духа. Сразу после появления белой птицы они ощутили в себе удивительную способность — перемещать вещи силой воли. Она помогла им закрепиться в городе. Однажды Таран вышел на главную площадь и заставил парить перед собой целый камень!
Когда эльфы это увидели, они испытали благоговейный трепет и пали ниц перед мужчиной. Для них эта сила была доказательством божественной натуры новой власти. Таран и Ксеркс это понимали старались пользоваться ей как можно чаще и желательно прилюдно.
Нирон был более сдержан, да и на публике, в отличие от своих братьев, он появляться не любил. Его обязанности были мизерными и не требовали особого внимания. У юноши было много свободного времени, которое он использовал в том числе для того, чтобы упражняться с телекинезом.
Нирон сразу понял, что возможность швыряться вещами — это лишь самая поверхностная грянь его силы. В ней был заключён огромный потенциал.
Каждый вечер юноша выходил на стрельбище, но лука он с собой не брал, — только кинжалы. Сперва Нирон мог управлять с одним из них, затем двумя, а потом и тремя. Сидя в одиночестве, в совершенной тишине, юный эльф поглядывал с возвышенности на окрашенные закатом городские просторы и делал записи в пергаменте.
А что если сделать лезвия кинжалов полыми? Им вообще нужен вес? Рукоятка не нужна уж точно.
В его голове роились тысячи мыслей о том, как можно усовершенствовать технику телекинеза.
В будущем свиток, над которым он работает, станет одним из величайших сокровищ эльфийской расы. На многие поколения он определит единственно верную доктрину использования «Божественного дара», в то время как самого Нирона назовут первым и величайшим «Римусом», что в переводе с эльфийского означает: Мастер Летающих Кинжалов.
Глава 42
Наследники
Римус… Римус… А неплохое название, подумал Александр и продолжил свои наблюдения.
В то время как Нирон в одиночестве упражнялся со своей силой, время от времени делая перерывы, чтобы навещать своих маленьких братика и сестричку, которым был едва ли месяц и которым он читал сказки на ночь, во дворце происходили определённые и весьма значительные перемены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как-то раз, во время заседаний триумвирата, Таран озвучил здравую мысль. Немного глупо, сказал он, что есть верховные законы, но нет никакого порядка сверху, то бишь во власти.
И действительно, священная плита, творение Нара, хотя и описывала едва ли не каждый аспект общественной жизни, в ней не было ни слова сказано про то, как должны передаваться бразды правления. Что же это получается? Неужели теперь все они, весь Триумвират были Наместниками Великого Духа.
Так нельзя.
У некоторых из них, — Тарана и Ксеркса, — уже были свои собственные дети. Их ветвь будет делиться и делиться, их будет становиться всё больше и больше. В какой-то момент в тронном зале не будет места, чтобы разместит стулья. Нет, нужно срочно что-то придумать.
Ведь Он здесь не просто так, — заявил Таран и, поднявшись со своего стула показал на вделанный в стену каменный трон.
После исчезновения Нара никто на него так и не сел.
Дети Наместника устроились у подножия отеческого престола.
Таран заявил, что необходимо назвать нового Наместника… А вернее придумать закон для его определения.
Кстати говоря, заметил мужчина, в древние времени именно старший сын «На» наследовал титул, выбор был очевиден.
Ксеркс заметно заволновался после речи своего брата. Нара тоже нахмурился — хмурый, он походил на своего отца.
Таран заметил реакцию своих братьев и сразу же поспешил их заверить, что все прочие члены царской семьи тоже получат свою долю наследства. Они будут жить во дворце, не зная никаких забот.
Впрочем, добавил Таран, замечая, что в зале всё ещё висит напряжённая тишина, это так, — предложение…
Во время этого заседания Триумвирата решения так и не приняли. Всю последующую неделю Таран и вовсе не поднимал эту тему, и вёл себя, как ни в чём не бывало, а вот Ксеркс стал особенно подозрительным. Он часто оглядывался и всё время пропадал по каким-то делам.
Нирон наблюдал за всем со стороны. Он понимал всё: и жажду власти своего старшего брата, и нежелание отдавать оную Ксеркса… И, честно говоря, сам юноша был совсем не прочь отказался от престола и покинуть дворец. Ему хотелось увидеть мир…
Но сделать это было невозможно. Нирону нужно было заботиться о своих младшем брате и сестре, а ещё о своей матери. После исчезновения Нара в ней что-то пробудилось, и каждый день она увещала Нирона, что именно он был любимым сыном Наместника, и что именно ему он уготовил свой престол…
Нирон молча выслушивал её увещания, а затем долго ходил по коридорам дворца.
Однажды, гуляя и предаваясь своим мыслям, он прошёл через тронный зал и вышел на балкон. На потолке этого помещения красовалась картина, изображавшая великий поход эльфов. Нирон смотрел на неё некоторое, а затем стал рассматривать городские просторы.
Вдруг юноша что-то услышал и повернулся.
Спустя несколько секунд через единственную дверь на балкон зашло примерно два десятка человек. Они были одеты в чёрное. Их шаг был едва различим. В руках они держали длинные сабли.
— Кто вы? — сухо спросил Нирон.
Убийцы, — да-да, это были именно убийцы — ему не ответил. Они окружили юношу и стали постепенно приближаться к нему с оружием на перевес. Нирон нахмурился и приподнял руку. Ближайший к нему воин, находившихся в трёх метрах, вскрикнул и свалился на землю. Под ним стала разливаться кровавая лужа. Остальные растерялись. Они ничего не понимали. Что произошло?
Не успели они прийти в себя, как вспыхнул свет, и в убийц полетели… Кинжалы. Всего их было две штуки. Они представляли собой сплошное лезвие длинной двадцать сантиметров без рукоятки. Один кинжал вонзился воину в горло, другой вошёл ещё одному в глаз.