Хотя интерес министра был поверхностным, остальные оказались более пытливыми в своих расспросах. Особое любопытство вызывали жилищные условия персонала и некоторые другие детали. Доктор ван Хейдем охотно демонстрировал гостям все, что они хотели видеть. Леблан и Джессоп (первый сопровождал министра, а второй – британского консула) немного отстали от прочих, возвращаясь в салон.
– Вроде бы здесь никаких следов, – возбужденно шепнул Леблан.
– Пожалуй.
– Mon cher, если мы, как гласит ваша пословица, лаяли не на то дерево, разразится катастрофа. Столько недель потрачено, чтобы все это организовать! Что касается меня – моей карьере придет конец.
– Мы еще не побеждены, – заметил Джессоп. – Я уверен, что наши друзья здесь.
– Но нет ни малейших признаков…
– Конечно, нет. Они бы никогда такого не допустили. К этим официальным визитам здесь готовятся заранее.
– Тогда как же мы добудем доказательства? Говорю вам, без улик нам не позволят и шагу ступить. Они настроены весьма скептически. Министр, американский посол, британский консул – все считают, что такой человек, как Аристидис, вне подозрений.
– Успокойтесь, Леблан. Повторяю: мы еще не побеждены.
Леблан пожал плечами:
– Вы оптимист, друг мой. – Он повернулся, чтобы переброситься несколькими словами с одним из безупречно одетых луноликих молодых людей, составляющих элемент антуража, потом посмотрел на Джессопа и с подозрением осведомился: – Чему вы улыбаетесь?
– Вы слышали о счетчике Гейгера?
– Естественно. Но ведь я не ученый.
– Как и я. Это очень чувствительный детектор радиоактивности.
– Ну и что?
– Наши друзья здесь – это сообщает мне счетчик Гейгера. Здание намеренно построено так путано. Все коридоры и комнаты походят друг на друга, поэтому трудно разобраться в планировке. Часть этого сооружения мы не видели – нам ее не показали.
– Вы догадались об этом благодаря показаниям радиоактивности?
– Вот именно.
– Фактически это то же самое, что жемчужины мадам?
– Да. Мы все еще играем в Гензеля и Гретель. Но знаки, оставленные здесь, не так очевидны, как жемчужины или рука, нарисованная фосфоресцирующей краской. Их нельзя увидеть, но можно почувствовать нашим счетчиком.
– Но, бог мой, Джессоп, неужели этого достаточно?
– Для нас – да, – ответил Джессоп. – Но я боюсь… – Он не договорил.
Леблан окончил фразу за него:
– Вы боитесь, что эти люди нам не поверят. Они с самого начала отнеслись к этому предприятию скептически. Даже ваш британский консул чересчур осторожен. Ведь ваше правительство многим обязано Аристидису. Что касается нашего… – Он пожал плечами. – Уверен, что мсье министра будет трудно убедить.
– Мы не должны полагаться на правительства, – сказал Джессоп. – У правительственных чиновников и дипломатов связаны руки. Но они нужны нам здесь, так как у них есть власть. А полагаться я предпочту на других.
– На кого именно, друг мой?
Джессоп внезапно усмехнулся.
– На прессу, – ответил он. – У журналистов отличное чутье на сенсации. Не в их интересах замять дело. Они всегда готовы поверить всему мало-мальски вероятному. Помимо прессы, я полагаюсь на того тугоухого старика.
– Ага, я знаю, кого вы имеете в виду. Старого джентльмена, который выглядит так, будто он одной ногой в могиле.
– Да, он немощен, глух и полуслеп, зато его интересует правда. Этот человек – бывший верховный судья, и, несмотря на возраст и инвалидность, его ум так же остер, как прежде. Старик чувствует, когда происходит нечто сомнительное и кое-кто пытается не допустить огласки. Он выслушает нас и захочет во всем разобраться.
Они вернулись в салон. Чай и аперитивы уже подали. Министр поздравил Аристидиса цветистыми фразами. Американский посол внес свою лепту. После этого министр огляделся вокруг и слегка нервно произнес:
– А теперь, джентльмены, думаю, настало время проститься с нашим любезным хозяином. Мы видели все, что можно было увидеть… – он многозначительно подчеркнул последние слова, – и убедились, что все великолепно. Это первоклассное учреждение! Мы очень признательны нашему хозяину за его гостеприимство и поздравляем его с замечательными достижениями. Нам остается попрощаться и удалиться. Я прав, не так ли?
Слова и поведение министра вполне укладывались в традиционные рамки. Взгляд, которым он окинул других визитеров, казался не более чем вежливым. Но в действительности в его словах содержалась просьба. Фактически министр произнес: «Вы убедились, джентльмены, что здесь нет ничего, что вы подозревали. Это огромное облегчение, и теперь мы можем уехать с чистой совестью».
Но в наступившем молчании послышался спокойный голос Джессопа. Он обратился к министру по-французски, но его речь, хотя и грамотная, выдавала англичанина.
– С вашего позволения, сэр, я бы хотел попросить нашего любезного хозяина об одолжении.
– Разумеется, мистер… э-э… Джессоп.
Джессоп обернулся к ван Хейдему, упорно не глядя на мистера Аристидиса.
– Мы встретились с многими вашими сотрудниками, – сказал он. – Но здесь находится мой старый друг, с которым я хотел бы побеседовать. Нельзя ли это устроить до моего отъезда?
– Ваш друг? – с вежливым удивлением осведомился доктор ван Хейдем.
– Точнее, двое друзей, – отозвался Джессоп. – Во-первых, миссис Беттертон – Олив Беттертон. Кажется, здесь работает ее муж, Том Беттертон. Раньше он работал в Харуэлле, а до того – в Америке. Я бы очень хотел поговорить с ними обоими.
Реакция доктора ван Хейдема была безупречной. Он широко открыл глаза и озадаченно нахмурился:
– Беттертон? Боюсь, что у нас нет никого с такой фамилией.
– Здесь также находится еще один американец – Эндрю Питерс, – настаивал Джессоп. – Кажется, он химик. Я прав, не так ли, сэр? – Он почтительно повернулся к американскому послу.
Посол был мужчиной средних лет с проницательными голубыми глазами. Наряду с дипломатическими способностями он обладал твердым характером. Встретившись взглядом с Джессопом, он немного подумал и кивнул:
– Да-да, Энди Питерс. Я бы тоже хотел повидать его.
Вежливое удивление ван Хейдема росло на глазах. Джессоп исподтишка бросил взгляд на Аристидиса. Маленькое желтое лицо не выражало ни беспокойства, ни изумления – оно оставалось равнодушным.
– Эндрю Питерс? Боюсь, вы ошиблись, ваше превосходительство. У нас нет человека с таким именем. Оно вообще мне неизвестно.
– Но имя Томаса Беттертона вам известно, не так ли? – спросил Джессоп.
На секунду ван Хейдем заколебался. Он слегка повернул голову в сторону старика в кресле, но вовремя спохватился:
– Томас Беттертон? Кажется, да…
– Ну как же! – вмешался один из журналистов. – С ним была связана целая сенсация. Полгода назад он исчез, и его имя фигурировало в заголовках всех европейских газет. Полиция искала его повсюду. Вы хотите сказать, что все это время он находился здесь?
– Нет, – резко ответил ван Хейдем. – Боюсь, кто-то ввел вас в заблуждение. Возможно, это неудачная шутка. Сегодня вы видели всех наших сотрудников. Вы видели абсолютно все.
– Думаю, не совсем, – спокойно возразил Джессоп. – Здесь находятся молодой человек по фамилии Эрикссон, доктор Луи Баррон и, возможно, миссис Келвин Бейкер.
– А! – Казалось, на доктора ван Хейдема снизошло просветление. – Но ведь эти люди погибли в авиакатастрофе в Марокко. Теперь я вспомнил – по крайней мере, об Эрикссоне и докторе Барроне. Да, Франция в тот день понесла тяжелую потерю. Такого человека, как Луи Баррон, трудно заменить. – Он покачал головой. – Я ничего не знаю о миссис Келвин Бейкер, но припоминаю, что в том самолете была англичанка или американка. Возможно, это миссис Беттертон, о которой вы говорили. Да, все это очень печально. – Ван Хейдем вопрошающе посмотрел на Джессопа: – Не знаю, мсье, что заставило вас предположить, будто эти люди прибыли сюда. Возможно, доктор Баррон упоминал, что надеется посетить нас, будучи в Северной Африке. Вероятно, это и явилось причиной недоразумения.
– Значит, вы утверждаете, что я ошибся? – осведомился Джессоп. – Что никого из этих людей здесь нет?
– Но как же они могут здесь быть, мой дорогой сэр, если они погибли в авиакатастрофе? По-моему, их тела обнаружили.
– Тела были настолько обожжены, что не подлежали идентификации, – многозначительно произнес Джессоп.
Сзади послышался тонкий и слабый, но четкий голос:
– Насколько я вас понял, трупы не были опознаны? – Лорд Элверстоук наклонился вперед, поднеся ладонь к уху. Его маленькие пронзительные глазки смотрели на Джессопа из-под косматых нависших бровей.
– Официальной идентификации не было, милорд, – ответил Джессоп, – и у меня есть основания предполагать, что эти люди пережили катастрофу.
– Предполагать? – недовольно переспросил лорд Элверстоук.
