сколько метров.
— Так а чё, если кипеж какой, свою башку за Ткача готов подставить? — спросил Дон.
— За него? — переспросил Виталий и, немного подумав, сказал: — За него нет.
— Так а хули мы тогда за ними едем? — заёрзал Дон в кресле.
— На всякий случай, — задумчиво сказал Виталий, внимательно рассматривая попутные и встречные машины и держа пистолет наготове. — Проводим их просто.
На самом деле его беспокоило присутствие в машине Ткача его дочки. Дон, не догадывающийся об этом, недовольно посмотрел на него, но промолчал и тоже стал опасливо озираться по сторонам. Виталий больше всего опасался не дороги, а площадки возле подъезда Ткача, освещаемой прожектором с крыши. Вот где было идеальное место для его отстрела„все заходящие в подьезд были как на ладони, а стрелявших даже не было бы видно. Но всё началось гораздо раньше. Машина Ткача сворачивала на кольцо, ведущее на Слободку, когда прозвучала автоматная очередь. Виталий с Доном сразу закрутили головами, пытаясь определить, откуда стреляют. Машина Ткача дёрнулась и понеслась быстрее, визжа резиной на повороте.
— Живой, — вырвалось у Виталия, когда он это увидел, совсем забыв, что за рулём там сидит Василий.
— Вон они, — закричал Дон, показывая на выезжающий из района гастронома белый «Нисан».
Скорее всего, стрелявшие поджидали Ткача там, стоя возле дороги. И теперь они только начали набирать ход. Виталий с Доном поздно их заметили и, выехав с кольца на дорогу к Слободке, оказались как раз впереди этого этого белого «Нисана», из которого стрелять начали сразу с двух стволов вслед удаляющейся машине Ткача. Виталий лихорадочно задёргал кнопку стеклоподъёмника и, не дождавшись, пока стекло опустится, резко
разбил его рукояткой пистолета и высунул локоть в окно. Положение было крайне неудобное, стрелявшие были сзади. И хоть они и не обращали на него внимания, ему нужно было ешё и смотреть на дорогу. Всё же поймав момент ровной дороги, он повернул голову назад, но выстрелить не успел, так как оказался как раз на траектории полёта пуль между машиной Ткача и стрелявшими. Одна из пуль попала в его высунутую в окно руку возле локтя. Он закричал от боли и, выронив пистолет на пол машины, тоже надавил на газ, и помчался в проулок на улицу Волочаевская. Сворачивая на неё, он успел заметить, что машина Ткача тоже набирает ход и несётся в сторону Слободки.
— Сука, бл…дь! — неизвестно кому орал Дон, закрывая голову руками. — Убью, на х…й, падла!
— Подними пушку, Дон, у меня в ногах, быстрее!— перекрикивал его Виталий. — Да быстрей, Дон, я ранен!
— Я стрелять не умею, Виталя, я не попаду! — кричал Дон в ответ, всё же лихорадочно шаря по полу и под-
нимая пистолет.
Виталий резко оглянулся назад и, никого не увидев, остановился. Забрав у Дона пистолет левой рукой и морщась от боли, он внимательно смотрел в заднее стекло, но за ним никто не ехал. Дон, тоже смотрящий туда же втянув шею, выдохнул:
— Никого.
Видимо, нападавшие не стали преследовать Ткача, а свернули по кольцу в обратную сторону. Стрельба привлекла немало внимания, и им тоже не было резона попадать в милицию. Это хоть и не под пули, но всё
равно мало приятного.
Виталий тоже выдохнул и заорал, схватившись за локоть и только сейчас почувствовав боль по-настоящему.
— А-а-а! Бл…дь!
— Куда тебя?! В руку?! Давай в больничку быстро!— забеспокоился опять Дон.
— Какую на хрен больничку?! — взревел Виталий и нажал на газ. — В «Тройку». Там Кирьян. Мож, и братуха там.
Он понёсся быстро, боясь, что потеряет сознание. Дон был, конечно, очень ценным для него человеком. Но у него были некоторые очень отрицательные качества. Помимо того, что он не умел стрелять, он ещё и зарулём мог нормально проехать только до первого поворота, если по дороге не будет столбов. Хоть они и учились когдато вместе с Виталием на водителя в одном училище, Олег не успел научиться водить до того, как его оттуда выгнали вслед за Виталием. Но до магазина «Тройка» было не более километра, и они доехали нормально.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В кабинете охранников магазина «Тройка» шла почти настоящая операция, если не считать того, что оперируемый был не под наркозом, и орал так, как будто его резали, что в принципе так и было. Да и оперировал не хирург, а какойто знакомый Кирьяна, который когдато работал в ветеринарной клинике. Но сейчас выбора у парней не было, приходилось доверять. Всё же хоть какойто врач — это лучше, чем они бы доставали эту пулю сами, как они хотели вначале.
Толли, Кирьян и Дон держали лежащего на животе орущего Виталия, пока этот мужчина в годах резал его руку возле локтя.
— А-а-а, блядь, пусти, сука, я сказал! — кричал Виталий, вырываясь.
— Да отпусти, бл…дь, больно, сука!
— Держи-держи его крепко, уже всё почти! - орал Кирьян, видевший всю операцию.
— Тихо-тихо, братуха, щас пулю вытащим, тебе же лучше будет! — Толян придавливал его всем своим весом.
— Да я е…ать её хотел! Пускай там сидит! Пусти! А-а-а-а! — орал благим матом Виталий.
— Не дёргайся, говорю, а то щас в больничку отвезу! — Толян продолжал удерживать. — Там мусорам объяснять будешь, вытаскивать пулю и там оставить!
Мужчина тем временем вытащил пулю пальцами . и, бросив её на стол, схватил накалённый на плитке нож.
— Держите крепче! — крикнул он и, когда все напряглись, сдавил края кровоточащего надреза и прислонил раскалённую докрасна круглую ручку ножа.
— А-а-а, блядь! — опять взревел Виталий. — Убью, сука, встану! А-а-а!
— Всё! — сказал громко мужик, выпрямляясь и дерё жась за свою спину.
— Бинтуйте!
Кирьян схватил бинт и начал бинтовать руку Виталия, которую продолжал удерживать.
— Не загниёт, ничё? — спросил Толян.
— Не должно, я обработал, — ответил мужик както равнодушно, как будто вытащил пулю у дворняги в своей ветклинике.
— А если что, потом-то и в больницу можно обратиться. Пули-то уже нет. Сказать, что упал на какой-нибудь штырь, торчащий из острых раскалённых камней гденибудь в сауне.
Толин молча непонимающе смотрел на него.
— Ну чтоб надрез этот объяснить, который я сделал, — сказал мужик, заметив недоумённый взгляд Толяна. Потом он взял пулю в руки и, повертев её в руках, сказал: — Да вообще-то нормально должно зажить. Повезло, что с ПМа.
— Ты ж говорил, что с автоматов стреляли?! — спросил Толин у Дона, продолжая удерживать орущего брата.
— Да я, х…й его знает! — тоже прокричал Дон.
— Там с чего только не стреляли.
— Дон, падла, убью, на х…й! — продолжал кричать Виталий. — Ты куда меня привёз?!
— Сам сюда приехал! — нервно парировал Дон.
Виталий сильно стонал, но дёргаться и кричать как-то сразу перестал.
— Ну ладно, Саш, я поехал, — поспешил распрощаться ветеринар, решив не дожидаться, пока агрессивный пациент встанет.
— Да-да, Алексеич, езжай, — ответил Кирьян и встал с Виталия, чтобы проводить его.
— Подожди, — тоже поднявшись, остановил уже выходящего за дверь мужика Толян и спросил, кивнув на Виталия. — Так а чё щас-то? Надо чё ему? Лекарства какие?
— Да не, пока ничё не надо… — начал было говорить ветеринар.
В этот момент, воспользовавшись своей свободой, поднялся Виталий и решительно сказал, уже без крика:
— Надо съездить, узнать, чё там.
— Куда тебе щас съездить? Лежи пока, — остановил его Толян и спросил, повернувшись опять к ветеринару: — Ему же щас лежать надо? Или как?
— Да, лучше пока не беспокоиться, — ответил врачкак-то неуверенно. Видимо, он предполагал, что люди как-то отличаются по своему строению от животных.
—Крови много не потерял, ничё важного не задето, но лучше лежать.
— Понял? Сиди, щас я тебя домой отвезу, — жёстко сказал Толян.
— Надо узнать, чё там, — решительно настаивал Виталий, повысив голос. Его лицо всё ещё было искажено злобой от боли, которую он только что пережил. И, посмотрев на него, Толин сказал успокаивающе:
— Посиди, братуха. Кирьян щас сам съездит, — он кивнул Кирьяну. — Саня, съезди к Ткачу домой, узнай,
