чё там с ними.
Кирьян поднялся и вышел из кабинета, уведя за собой нерешительно переминающегося в дверях ветеринара.
Вася с Сашей стояли возле палаты Ткача, куда его перевели сразу после операции. Хоть стрелявшие оказались явными непрофессионалами, всё же две пули попали именно в Ткача, и Саша с Васей не пострадали, лишь по счастливой случайности. Уехав с места стрельбы, они сразу поехали в железнодорожную больницу, и чуть ли не сами занесли раненого Ткача в операцион-
ную. Саша сразу позвонила и сообщила об этом домой матери и попросила её посмотреть, нет ли каких-нибудь подозрительных людей возле дома. И хрупкая Лида, единственная в семье не принимавшая никогда участия в криминальных разборках и уже уставшая от всех этих обысков и других неприятностей, ходила возле дома„ высматривая подозрительных личностей. Когда Саша позвонила ей вновь и мать сказала ей, что там никого не видно, стоявший рядом Василий забеспокоился сильнее.
— Надо увозить его, — проговорил он, когда они поднялись от телефона на второй этаж, к палате. — Щас эти уроды прочухают, что он живой, добивать приедут.
— А как ты его щас повезёшь? Только после операции. Две пули… — начала было противиться Саша, но Василий её оборвал:
— Какнибудь, потихоньку, — решительно сказал он. — Я щас поговорю с дежурным врачом, чтоб выпустил.
— Он не выпустит, Вася, осложнения могут начаться, если его щас везти, — обеспокоенно говорила Саша.
— Осложнения начнутся, если его не увезти. Вот тогда точно начнутся, — резко сказал Василий, и Саша сразу сникла. Он достал из кармана деньги и сказал:— Я пойду поговорю с врачом, чтоб помог да сказал, что нужно для перевозки.
— А куда повезём его тогда? — смирившись, спросила Саша.
— Пока к брату его, потом я подберу место побезопаснее.
— К какому брату? К Табаку, что ли? Там найдут,— возразила Саша. -Табак был двоюродным братом Ткача
и в группировке был только на подхвате. Но прятать Ткача у него было опасно, если захотят найти, начнут искать именно с него.
— Нет, во Влад. Он врач, на первое время поможет,— сказал Василий и пошёл.
— Тоже мне врач, — потихоньку проговорила Саша ему вслед, но потом немного подумала и решила, что так будет безопаснее. Родной брат Ткача не был в криминале, и о нём могли даже не знать ни враги, ни менты. Он жил во Владивостоке и работал стоматологом. Саша подумала, что в такой момент он действительно может помочь, и зашла в палату.
Ткач лежал на койке забинтованный. При виде Саши он пошевелился, но сказать ничего не смог.
— Не двигайся, — тут же подсела к нему Саша и положила руку ему под голову. — Потерпи немного. Мы сейчас увезём тебя отсюда.
Узнав о том, что Ткача успешно прооперировали, а сами ранения оказались не смертельными, Севостьян сильно расстроился и решил довести дело до конца сам. Ну или хотя бы проконтролировать всё лично. Тем более что обстоятельства складывались благоприятно. Ткач был в железнодорожной больнице, где не было практически никакой охраны и на территорию было попасть очень просто. Он взял с собой Синкошу и Старцева, которые горели желанием исправить свою оплошность на кольце. Севостьян уже владел информацией из больницы о том, где именно находится Ткач и кто его охраняет. Втроём они прошли на территорию и подошли к нужному корпусу больницы. Синкоша сразу пошёл за лестницей. Они знали, что с Ткачом рядом Василий и Сашка, и решили не вламываться через парадный вход. После стрельбы Василий мог быть вооружён, несмотря на то, что их постоянно обыскивали и уже завели уголовное дело на Сашку.
— Вот эта.палата, — сказал Севостьян Старцеву, показывая на окно на втором этаже.
— А чё там свет не горит? — спросил Старцев, передёргивая затвор пистолета.
— Так спят уже давно, — Севостьян кивнул на светящиеся окна. — Это операционная и процедурные. Я уже всё пробил.
— Вот, больше не было, — сказал Синкоша, неся к ним лестницу. — Но эта тоже достанет.
— Давай-давай, Серёга, по тихой только. Вот это окно, — Старцев помог Синкоше ставить лестницу, направляя в нужную сторону и шепча.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай-давай-давай, тише… об стену не ударь.
Севостьян смотрел по сторонам, всматриваясь в темноту. Вокруг никого не было, но Синкоша со Старцевым производили такие звуки при поднятии лестницы, которые в полной тишине казались очень громкими.
— Бл…дь, потише, Дима, — потихоньку прошептал Севостьян с озабоченным лицом.
— Да всё уже, — так же тихо ответил Старцев и проверил, крепко ли держится лестница. Она стояла неплотно, и он повернулся к Синкоше.
— Серёга, подержи её на всякий случай.
— На фонарь возьми, — прошептал Синкоша Старцеву, когда тот с пистолетом наготове уже встал на лестницу.
— Через стекло посветишь.
Дима взял фонарь и стал осторожно подниматься по лестнице. Снизу было слышно, как взволнованно он
дышит, делать такое ему ещё никогда не приходилось. Поравнявшись с окном, он глянул вниз. Севостьян, ещё раз посмотрев по сторонам и не увидев ничего настораживающего, махнул ему рукой. Старцев вытянул обе руки вперёд и включил фонарь. Как только луч света выхватил лежащую на койке фигуру, он пять раз подряд выстрелил из пистолета.
Руля одной рукой, Виталий подъезжал к железнодорожной больнице. Долго высидеть дома он не смог. После того как Кирьян привёз известие от жены Ткача о том, что случилось, он сразу подумал, что Ткача приедут добивать. И зная, что в больнице с ним Сашка, сразу сорвался туда. Подъехав и оставив машину возле ворот, он побежал к дырке в заборе. Территория железнодорожной больницы была почти такая же большая, как и центральной городской. Но в отличие от городской, которую Виталий знал всю с детства, затеряться здесь было гораздо проще, особенно не зная расположения корпусов и в темноте. Бегая по многочисленным аллеям в поисках людей, чтобы можно было спросить о местонахождении нужного здания, он услышал какойто шум возле корпуса и, спрятавшись за кустами, пытался пробраться поближе и прислушаться.
— Вот отсюда стреляли. Вон дырки в стекле, — показывал кто-то вдалеке, светя фонариком на окна второго этажа.
— А патроны надо собирать? Или эти, как их?— спросил чей-то взволнованный женский голос.
— Гильзы, что ли? — переспросил мужчина. — Не трогай тут ничё. Щас милиция приедет, они разберутся.
Услышав эти слова, Виталий сильно заволновался,
подумав, что произошло именно то, чего он и опасался. Он сразу вышел из-за укрытия и пошёл к тем людям, которые суетились под окнами. Сбоку из-за угла вышло ещё несколько человек в белых халатах, и быстрым шагом пошли в том же направлении. Направив на них свет фонаря из под окон, какойто мужик громко спросил:
— Вызвали, Татьяна?
— Да-да, вызвали, — ответила ещё более взволнованная женщина из той группы врачей, что шли впереди Виталия. — Сейчас приедут. Не трогайте тут ничего.
— Да я уже сказал, — послышался оттуда ответ.
Быстро догнав эту группу, Виталий спросил одного из мужчин в халате, идущего последним:
— Здесь Ткаченко лежит, его прооперировали. Это не его сейчас стреляли?
— Наверно, его. А вы кто? — спросил врач, остановившись и подозрительно оглядывая его.
— Я друг его, — сразу дрогнувшим голосом ответил Виталий, и ещё более взволнованно спросил:
— Тут дочка с ним была, мать её сказала. Где она?
— А вы кто, простите? — врач оглянулся на приближающихся с другой стороны милиционеров и, осмелев,
с ещё более подозрительным видом спросил: — Как вы сюда прошли?
Оглянувшись на ментов, Виталий сильно ударил врача в челюсть здоровой рукой и схватил за шею сзади, этой же рукой зажимая рот. Посмотрев на остальных врачей, которые уже ушли вперёд, он быстро оттащил доктора в кусты и спросил жёстко, положив на землю:
— Гда она? Где его дочка? Она жива? Говори, пока я тебя не убил здесь.
— Ж-жива-жива, — заикаясь, произнёс доктор со страхом в глазах. — Это она ж его и увезла, перед тем как стреляли.
