— Вы можете сделать это теперь же, господин маршал! — вскричал граф Рапт. — Слово чести, я не намерен защищаться.
— Вы откажетесь сразиться со стариком, — насмешливо прохрипел маршал, — из уважения к его сединам, не так ли?
— Да! — решительно объявил граф.
— Несчастный! — молвил старик и подошел к графу, скрестив руки на груди и выпрямившись во весь свой внушительный рост. — Разве вы не знаете, что гнев придает сверхчеловеческие силы и эта рука, — продолжал он, вытянув правую руку и положив ее графу на плечо, — заставит вас согнуться до земли?
То ли в самом деле рука у старика оказалась необычайно тяжелой, то ли гнев, как он и говорил, придавал ему сил, но граф почувствовал, что ноги у него сгибаются в коленках, и рухнул на ковер у изголовья усопшей.
— Вот так, на колени! — строго заметил маршал. — Это подходящая поза для злодеев и предателей! Будь ты проклят за то, что принес в мой дом ложь и позор, нанес мне оскорбление, разжег в моем сердце ненависть, заставил усомниться в целом свете. Будь проклят!
О горе! Этот отважный, порядочный человек, двинувшийся было к графу, чтобы дать ему пощечину, побледнел и рухнул на ковер, будто поверженный негодным предателем, которому он угрожал расправой.
Граф ухмыльнулся от радости. Он взглянул на маршала, как дровосек на поверженный дуб.
Склонившись над ним, он холодно его оглядел, как врач осматривает труп.
— Господин маршал! — окликнул он его вполголоса.
Старик не шевелился.
— Господин маршал! — повторил негромко граф и легонько тряхнул его.
Но г-н де Ламот-Удан оставался недвижим и молчалив. Граф Рапт дотронулся рукой до груди маршала и нахмурился, почувствовав, что сердце еще бьется.
— Жив! — пробормотал он, затравленно озираясь.
Он вскочил, стал озираться и искать что-то — несомненно, какой-нибудь инструмент убийства.
Но спальня принадлежала женщине, и там не было ни пистолета, ни кинжала, ни чего бы то ни было подобного.
Он подошел к постели покойной и резким движением сдернул простыню, которой она была накрыта. Однако, к его величайшему ужасу, правая рука усопшей поднялась, зацепившись за край простыни.
Граф в страхе отступил.
В эту минуту перед ним возникла тень.
— Что вы здесь делаете? — послышался чей-то голос.
Он вздрогнул, узнав княжну Регину.
— Ничего! — грубо бросил он в ответ и окинул ее злобным взглядом.
И торопливо вышел, оставив несчастную Регину между трупом матери и недвижимым телом маршала де Ламот-Удана.
Княжна позвонила, и на ее зов явилась Грушка в сопровождении камердинера.
Старика привели в чувство и перенесли в спальню. Там доктор, примчавшийся на помощь, позаботился о том, чтобы вернуть маршала к жизни.
Старик огляделся и спросил:
— Где он?
— О ком вы говорите, отец? — уточнила княжна.
При слове «отец», прозвучавшем в устах Регины, маршал вздрогнул.
— Твой муж, граф Рапт, — сделав над собой усилие, произнес он.
— Вы желаете с ним поговорить? — спросила княжна.
— Да, — кивнул г-н де Ламот-Удан.
— Я пришлю его, как только вам будет лучше.
— Я отлично себя чувствую, — возразил маршал, встав и гордо выпрямившись.
— Сейчас я его к вам пришлю, — пообещала княжна, пытаясь определить по глазам маршала, о чем он собирался говорить с графом Раптом.
Она вышла из спальни, а спустя мгновение появился граф Рапт.
— Вам угодно со мной говорить? — сухо спросил он.
— Да, — лаконично ответил маршал. — Я недавно увлекся и обратился к вам с ненужными угрозами. Мне остается сказать вам всего одно слово.
— Я к вашим услугам, господин маршал, — отозвался граф.
— Вы соблаговолите со мной сразиться? — с высокомерным видом произнес маршал.
— Да, — решительно отвечал граф.
— На шпагах, естественно?
— На шпагах.
— Без свидетелей?
— Без свидетелей, господин маршал.
— Здесь, в саду?
— Где вам будет угодно, господин маршал.
Старик строго посмотрел на графа.
— Быстро вы меняете свои решения! — заметил он.
— Я понял, господин маршал, что мой отказ был новым оскорблением, — проговорил граф.
— Может быть, вы намерены оскорбить меня тем, что не станете защищаться?
— Я буду защищаться, господин маршал… Клянусь! — прибавил граф.
— Как вам будет угодно, сударь. Станете вы защищаться или нет, пощады от меня не ждите.
— Да будет на все воля Божья! — лицемерно процедил граф и поднял глаза с таким елейным видом, каким мог бы гордиться сам аббат Букмон.
— Условимся о времени, — продолжал маршал. — Это произойдет в день похорон госпожи де Ламот-Удан. Итак, после погребения, на круглой поляне! Будьте готовы к этому времени.
— Я буду готов, господин маршал.
— Хорошо, — сказал г-н де Ламот-Удан и повернулся к графу спиной.
— Вам больше нечего мне сказать, господин маршал? — спросил граф Рапт.
— Нет! — ответил старик. — Можете идти.
Граф почтительно поклонился и вышел.
На пороге он столкнулся с княжной Региной.
— Вы здесь?! — воскликнул он.
— Да, — тихо отвечала княжна. — Я все слышала и все знаю! Вы будете драться с маршалом.
— Совершенно верно, — холодно подтвердил граф.
— И убьете старика, — продолжала Регина.
— Возможно, — отозвался граф.
— Вы чудовище! — воскликнула княжна.
— Гораздо в большей степени, чем вы думаете, княжна. Я рассчитываю еще до поединка рассказать маршалу обо всем, чего он пока не знает.
— Что вы имеете в виду? — ужаснулась княжна.
— Соблаговолите пройти к себе, и я все вам скажу, — предложил граф Рапт, — здесь, мне кажется, неподходящее место для подобных объяснений.
— Ступайте, я иду за вами, — ответила княжна.
В следующей главе мы поведаем о том, чем закончился разговор между графом Раптом и княжной Региной.
XXIII
НОЧНОЙ РАЗГОВОР ГРАФА РАПТА И ГРАФИНИ РАПТ
— Говорите, сударь! — потребовала княжна, уронив за собой портьеру и опустившись в кресло.
— Нам предстоит невеселый разговор, — предупредил г-н Рапт, напуская на себя огорченный вид.
— Каков бы он ни был, — перебила его княжна, — соблаговолите начинать. Я ко всему готова.
— Как вам известно, — промолвил граф, — послезавтра у меня дуэль с маршалом де Ламот-Уданом.
Бедняжка Регина содрогнулась всем телом.
Господин Рапт продолжал, словно не замечая волнения княжны:
— Чем, по-вашему, закончится эта дуэль?
