Тем временем в Москве продолжается скандал вокруг альманаха «Метрополь»: двух его организаторов — Виктора Ерофеева и Евгения Попова — исключили из Союза писателей. Для этого руководство СП РСФСР, где эти писатели числились, попросту отозвало свое решение об их приеме в СП СССР. Но едва эта новость достигла Запада, как там поднялась волна протеста. 12 августа газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала телеграмму американских писателей Воннегута, Стайрона, Апдайка (последний, как мы помним, по приглашению В. Аксенова участвовал в альманахе), Миллера, Олби, которые требовали восстановить исключенных в СП. В противном случае они грозили отказаться печататься в СССР.
Время для появления этой телеграммы было выбрано удачное: во-первых, еще не успел развеяться шлейф после встречи Брежнева и Картера в Вене (в июне), во-вторых — в те дни в Москве проходил конгресс Международной ассоциации политических наук (12–18 августа), на фоне которого гонения на «свободомыслящих» писателей выглядели не очень красиво. Короче, это послание дало лишний козырь в руки советских либералов, и они начали давление на советские «верха» с тем, чтобы исключенных восстановили в их прежних правах.
Между тем один из участников издания «Метрополя» — Владимир Высоцкий — в те дни был далек от всех этих передряг, ибо находился на отдыхе. После клинической смерти, которую он пережил в Узбекистане, врачи настоятельно советовали ему уехать отдохнуть, что он и сделал, отправившись в Сочи (уехал 12 августа). Многие его друзья тогда удивились, почему он не поехал отдыхать в Париж, к жене, а выбрал родной Юг. Но этому было объяснение: на тот момент супруги были в серьезном конфликте — то ли Влади догадывалась об употреблении мужем наркотиков, то ли о его молодой любовнице.
Вспоминает В. Янклович: «Я еду в Сочи, мы каждый день перезваниваемся с Володей. И вдруг он говорит:
— Ты знаешь, я завтра к тебе прилечу.
Я жил в санатории «Актер», иду к директору. А в санатории только что была ревизия, ему за что-то попало, и он категорически отказывает:
— Мне все равно, Высоцкий приезжает или не Высоцкий, — ничего не могу сделать.
Я устроил скандал! Общими усилиями (вмешались Галина Волчек и Валентин Гафт) мы все-таки вырвали талоны на питание, а жить он должен был вместе со мной.
Володя привел себя в порядок, приехал в очень хорошем состоянии. В санатории отдыхали девочки из ансамбля Моисеева, он стал ухаживать за двумя… Повел их на теплоход, который стоял в порту. Знакомого капитана не оказалось на месте, но тем не менее его приняли. Володя был очень оживлен, весел, ухаживал за девушками… А это он делать умел…»
В Сочи с Высоцким приключилась неприятная история — его ограбили. Случилось это на следующий день после его приезда — 13 августа. Вот как об этом вспоминает В. Янклович:
«Володю все узнавали. Пошли в ресторан — столик сразу же окружили, не дали толком пообедать. Володя расстроился:
— Пошли в другое место, там можно спокойно посидеть…
Мы полезли наверх, в какую-то шашлычную. Закрыто. Вдруг он говорит:
— Остановитесь. Вон там, по-моему, олень…
Оказался лось… Володя подошел к нему, погладил, стал читать какие-то стихи… Но я вижу, что состояние у него уже неважное. Возвращаемся в санаторий. А я жил в номере рядом с Алексидзе (он тогда был председателем Союза театральных деятелей Грузии). Он говорит:
— Вы знаете, к вам залезли воры…
— Как это — залезли воры?!
— А очень просто — через балкон.
Входим в номер. Украли зонт, Володины джинсы и куртку, а бритву «Филиппс» почему-то оставили. А в куртке у него были: паспорт, водительское удостоверение, другие документы, ключ от московской квартиры — в общем, все! Даже из Сочи невозможно вылететь, а он все же собирался к Марине…
На следующее утро мы пошли в милицию. Начальник еще не пришел. Все стали на Высоцкого глазеть, это начинает его раздражать… Пришел начальник, завел длинный разговор о задержании какого-то барыги… Наконец дали нужную справку. Мы поехали в аэропорт за билетом. Возвращаемся в санаторий — лежит куртка и письмо на имя Высоцкого. Вскрываем письмо, оно примерно такого содержания:
«Дорогой Владимир Семенович! Прости, не знали, чьи это вещи. К сожалению, джинсы уже продали. Возвращаем куртку и документы».
А я уже позвонил в Москву администратору, чтобы тот вызвал хорошего слесаря… Надо было открыть Володину квартиру — а там был американский замок, который и взломать-то было очень сложно…»
Назад в Москву Высоцкий летел в одном самолете с поэтом Андреем Вознесенским и его женой Зоей Богуславской. Последняя вспоминает:
«Мы возвращались из Адлера после отпуска, когда неожиданно в салоне лайнера объявился Высоцкий. Рубаха навыпуск, на плечах что-то типа шарфа, в руках дорожная сумка на „молниях“ с еще не оторванными этикетками. Не было фирменной куртки с лейблами, которую он не снимал, — подарок Марины. После их женитьбы Высоцкий начал одеваться в дорогие, со вкусом подобранные вещи… Перехватив мой взгляд, разводит руками: „Обокрали до нитки, вот осталось то, что было на мне“. — „Где?“ — „В гостинице. Спешил на съемку, вещи в номере развесил, чтобы проветривались. Вернулся — все подчистую вымели“. — „Ничего себе! Подобрали ключи к замку?“ — „Оставил окно распахнутым. Так представляете, влезли на пихту и через окно крючком все отловили. Сама куртка еще полбеды. — Губы и глаза сжимаются в щелочку. — Но в ней — весь набор ключей: от квартиры, машины. Как домой попасть? „Мерседес“ бросил в аэропорту, чтобы поскорее добраться на репетицию. Там двери на такой сложной секретке, что ни один слесарь не отомкнет. Но я их разочарую, выход нашелся“. — „Какой же выход? Может, поедешь к нам?“ — спросил Вознесенский. „В аэропорту ждут „ребята“, эти любой сейф вскроют“.
Когда мы входили в зал прилета, к Володе шагнули два скуластых широкоплечих детины, которые резко отличались от потока обычных пассажиров…»
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
КОМУ ДРУГ, КОМУ — ВРАГ
29 августа Высоцкий приехал в Минск, чтобы снова дать там несколько концертов. Причем он здорово перепугал организаторов: до начала концерта оставались считаные минуты, зрители уже сидели в зале, а Высоцкого все не было. И когда в голову устроителей стали приходить самые мрачные мысли, в этот миг к зданию «БельНИИгипросельстроя» подкатил «Мерседес» из которого вылезли Владимир Высоцкий и Валерий Янклович. Концерт начался точно в назначенное время — в полшестого вечера.
На первом концерте зал был заполнен не полностью, было опасение, что Высоцкий может не приехать, поэтому билеты распространялись только среди сотрудников института. Но когда все встало на свои места, в продажу были брошены все билеты на второй концерт — в 19.30. И они разлетелись вмиг. Высоцкий был в ударе и готов был петь хоть до утра. Но организатор концертов — Лев Лисиц — его ограничил во времени — завтра был будний день, всем надо было идти на работу. Концерт закончился в 21.30. После чего Высоцкий, Янклович и Лисиц на «Мерседесе» артиста отправились в гостиницу «Беларусь».
