его зовут. Тот ответил:
– Зовут меня Муса. Не знаю я, кто мои родители. Умерли, когда я был совсем еще ребенком.
Тут арабка как закричит:
– Лжешь! Твое имя не Муса, а Хайреттин.
Шехзаде сделал вид, будто удивился, и спрашивает с невинным выражением:
– А кто такой Хайреттин?
Арабка внимательно, изучающе поглядела на нищего и подумала про себя, что не может он быть сыном падишаха. Поверила она, что перед ней попрошайка, и говорит ему:
– Раз ты сирота, становись моим сыном, я здесь живу совсем одна.
Шехзаде, услышав такие слова, вскочил и бросился к ногам арабки, осыпая ее благодарностями:
– Ах, матушка! Ты мне мать теперь родная, а я тебе сын.
Арабка, глядя на такие излияния чувств, совершенно уверовала в то, что перед ней настоящий нищий, и говорит:
– Раз уж ты стал мне сыном, я тебе здесь постелю. Отдохни немного, уж больно нездоровым ты выглядишь.
Устроила она ему постель. Попрошайка лег в нее и говорит:
– Да, матушка, заболел я от голода. Если бы не ты, умереть мне вскорости. Пусть Аллах дарует тебе долгую жизнь!
Нянька начала рассуждать про себя:
– Смотри, не обманись. Вдруг это все-таки Хайреттин. Он должен был прискакать на коне с запиской в руке. Обыщу-ка я его карманы, пока он спит.
Шехзаде тем временем притворился спящим и подглядел, как арабка обыскала его одежду и суму, да ничего, кроме сухой корки хлеба, не нашла. Тогда она полностью убедилась в том, что это не сын падишаха, заперла его в комнате и сама пошла к себе наверх. Тут наконец и шехзаде смог уснуть.
Наступило утро, пришла арабка и позвала завтракать. Вместе они позавтракали, чай попили. Немного погодя женщина принялась готовить ужин, а нищий взялся ей помогать. Лук почистил, воду принес. Так вместе и ужин приготовили, а с наступлением вечера съели его.
Вот нянька и говорит:
– Эй, Муса! Есть один Хайреттин, я все время думаю, что ты – это он.
А шехзаде ей отвечает:
– О боже, матушка! Ты все еще сомневаешься во мне? Кто же этот Хайреттин, который так тебе ненавистен?
Арабка говорит:
– Да, ты прав. Я его ненавижу. Он сегодня должен был приехать, но не приехал. Как только он появится здесь, я тут же кинусь и задушу его. Не дам ему жить!
Юноша вдруг как вскочит на ноги да как закричит:
– Не беспокойся, матушка! Я тебе помогу! Пусть только появится!
Арабка осталась довольна такими словами своего названого сына и говорит ему:
– Ты сними с себя свое рванье, я тебе чистую одежду дам.
Шехзаде притворился благодарным и отвечает ей:
– Благодарю тебя, матушка. Мне понравился твой дом. Ты одна в нем живешь?
Нянька и рассказала:
– Да, одна живу. Была у меня воспитанница. Падишах в нее влюбился, она вышла за него замуж. Оставила она меня здесь. А у этого падишаха есть сын, по имени Хайреттин, он обижает мою девочку. Если бы он появился здесь этой ночью, я бы его убила.
Шехзаде и ухом не повел, знай поддакивает ей:
– Сначала я его кулаком огрею по голове, он и опомниться не успеет, как ты его задушишь.
После этих слов арабка почувствовала уже полное доверие к юноше и решила показать ему весь дворец:
– Пойдем, я тебе все покажу.
Шехзаде никогда прежде, даже в отцовском дворце, не видел такой роскоши и богатства. Очень его удивили стены, украшенные драгоценными камнями. Да не только стены – все вокруг было дорогим. Наконец, пришли они в одну комнату. Арабка говорит:
– Это комната, в которой мы лекарства и снадобья делаем. Здесь хранится сама жизнь.
Шехзаде прикинулся дурачком и спрашивает с глупым видом:
– Матушка, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что здесь хранится сама жизнь?
Нянька же подошла к одному из шкафов, открыла его и показывает на сосуды, стоящие в три ряда на двух полках:
– В этих сосудах вода хранится, но она разная! Если водой из одного сосуда брызнуть на человека, он потеряет сознание, а если из другого сосуда брызнуть, то он очнется. Вон в тех двух сосудах хранится моя душа; если какой-нибудь чужак раздавит эти сосуды, я умру.
После этого нянька показала на сосуд, который стоял с краю:
– А это душа моей воспитанницы; если этот сосуд разбить, то она умрет.
Услышав это, шехзаде очень обрадовался, но вида не подал. Только дрожь пробежала по его телу. Арабка заметила, что ее названый сын задрожал, и говорит ему:
– Не бойся, сынок. Сюда не сможет проникнуть ни один чужак.
Юноша отвечает:
– Матушка, мы никого не пустим к нам и на порог! А кто придет, того сразу убьем!
Арабка подумала про себя, что ее названый сын очень наивный парень и что надо его на ночь поставить караул нести, а самой поспать.
Шехзаде тем временем показывает на остальные сосуды и спрашивает:
– Матушка, а что в них хранится?
Та отвечает:
– Это глаза сорока султанских жен. Я их здесь прячу.
Когда юноша предложил их сжечь, арабка ответила, что пока можно повременить с этим. Тут она закрыла дверцы шкафа, а ключи оставила в замке – ведь она уже совершенно поверила, что перед ней не Хайреттин. Они вышли из этой комнаты, перешли в другую. Там нянька говорит:
– Теперь ты видишь паланкин моей пери. Когда он раскачивается, музыка звучит и птицы поют. Моя дочка ложилась в него и сладко спала. Хайреттин должен был приехать за ним. Но почему-то еще не приехал. Может быть, сегодня ночью прибудет. Он будет на коне. Я что-то притомилась, сейчас спать лягу. А ты, дружок, покарауль за меня. Как услышишь, что в ворота стучатся, сразу меня буди.
Шехзаде ответил согласием и ушел к себе в комнату караулить. От радостного волнения он чуть голову не потерял. Только твердил себе, что нужно дождаться, пока арабка уснет. Он тоже прилег и сделал вид, что спит. Нянька тем временем решила его испытать, говорит ему:
– Сынок, я ложусь, ты карауль.
Шехзаде сразу подскочил и кричит ей:
– Не волнуйся, матушка! У меня сон чуткий. Я чуть что – сразу услышу. Ты поспи, отдохни.
После таких слов арабка спокойно пошла к себе спать. Через два часа она начала ужасно громко храпеть. Шехзаде тут же встал с постели и тихонько поднялся на второй этаж. Открыл дверь в комнату, где волшебные сосуды стояли, подошел к шкафу, увидел в замке ключ и возрадовался тому, что Аллах на его стороне. Схватил он сосуд с водой,
