Лиа тяжело вздохнула; ее взгляд наполнился такой печалью, что Равену вмиг посетила догадка – отец Лии умер. Лиа все время говорила о своем отце в прошедшем времени, но Равена предположила, что она просто давно не видела его, из-за того что не покидает земли единорогов! Равена едва успела подумать, что была бестактна, задав свой вопрос, однако выводы ее были преждевременными.
- Мой отец исчез, - сказала Лиа. – В тот день, когда я стала женой Арауна, он пропал. Наш дом на окраине Тары был пуст, когда я пришла туда. Он оставался пустым и на следующий день, и на следующий, и на следующий. А я продолжала каждый день приходить, хотя уже знала, что тщетно. Еще в первый день я осмотрела дом и поняла: с моим отцом не случилось никакой беды – он просто собрал вещи и ушел. Прошло уже больше десяти лет. Но он так и не вернулся. Я много думала об этом и в какой-то момент поняла: мой отец давно планировал уйти, его держала я. Он не мог оставить меня одну, но когда я стала женой главы Клана Единорогов, он, видимо, решил, что теперь я в безопасности, обо мне будут хорошо заботиться. И смог уйти.
Равена разочарованно выдохнула, ее плечи опустились. Она узнала так много, но по сути не узнала ничего нового. Отец Лии, безусловно, знал о Клане Сапфиров намного больше своей дочери, но он исчез – словно оборвалась ниточка, которая могла привести Равену к тайнам ее клана.
- Почему они исчезли? – произнесла Равена, толком и сама не понимая, задает этот вопрос своей собеседнице или самой себе. – Неужели Клан Сапфиров и впрямь вымер, как гласят легенды? Исчез навсегда...
Лиа глубоко вздохнула.
- Боюсь, что это правда. Однажды мой отец сказал: «Клан Сапфиров уснул мертвым сном в Долине Поднебесья. Никто не сможет прервать тот сон. Нет в мире такой силы».
Равена ожила.
- В Долине Поднебесья? – переспросила она.
Ее собеседница кивнула.
- Мой отец рассказывал, что дети неба и дети черной луны отличаются от остальных кланов. Земли Четырех Кланов трудно найти обычному человеку, но все же они здесь, рядом с нами. А вот земли Клана Сапфиров и шестого клана находятся где-то в другом месте. Со слов моего отца, попасть туда можно, только ступив на Тропу Духов.
Лиа проницательно заглянула в глаза Равены:
- Мне сказали, что тебя привела в земли единорогов Тропа Духов. Значит, ты видишь их. Как и я. – Равена заинтересовалась, и, видя это, Лиа подтвердила: - Да. Сколько себя помню, вижу их. Если, к примеру, хочу наведаться в родную Тару, я всегда пользуюсь Тропой Духов, хотя Арауну это не нравится, но обычно он уступает мне, навязывая в провожатые кого-нибудь из слуг.
Теперь Равена поняла, на что рассчитывали единороги, оставив ее в лесу. Если она такая же, как Лиа, то должна найти путь в их земли с помощью Тропы Духов, наверняка думали они.
- Единороги не видят их?
Лиа отрицательно покачала головой.
- Известно, что из всех кланов видеть Тропы Духов могут только лисы. И, как выяснилось, мы с тобой.
Равена задумалась, а какое-то время спустя сказала:
- Долина Поднебесья... Вероятно, так называются земли Клана Сапфиров. И попасть туда можно только с Тропы Духов. Так же, как однажды Тропа Духов привела меня в мир черной луны. По-видимому, это были земли шестого клана.
Дыхание Равены участилось. Она чувствовала, что ей в руки наконец попала нить – настолько тонкая, что легко может ускользнуть меж пальцев или порваться. И все же это была нить. И Равена ни за что не хотела бы ее потерять.
«Долина Поднебесья, - мысленно повторила она, как будто боялась забыть. – Тропа Духов может привести меня туда...»
Разговор двух женщин затянулся. Лиа расспрашивала Равену о ее детстве, осторожно коснулась темы смерти ее родителей. Ее озадачило, что Равена не осталась в Клане Воронов и не стала законной супругой их главы. С горящими глазами она слушала о побеге Равены из Клана Драконов и последующем пребывании в плену канрийцев. Задавала много вопросов о Ран-Ги.
Равена удивлялась, как легко ей говорить с этой женщиной. И было странно, что Лиа, которую она едва знает, принимает так близко к сердцу все, что происходило и происходит в ее жизни. В какой-то момент Равене даже показалось, что Лиа не хочет отпускать ее и готова говорить бесконечно долго и неважно, о чем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ты ведь останешься здесь на какое-то время? – в какой-то момент спросила она Равену и улыбнулась. – Мне так не хочется с тобой расставаться. Как будто я чувствую, что ты моя семья.
Лиа тихонько рассмеялась.
- Я столько раз замечала, что весь Клан Единорогов сплочен так, будто они одна большая семья, единое целое. Но мне было не понять их. Сначала для меня семьей был мой отец, потом Араун... Но теперь я понимаю. Узы клана существуют. Встретив тебя, я почувствовала это.
Равена не сразу нашлась, что ответить. Она тоже чувствовала свою связь с этой женщиной. Чувствовала, что если останется, Лиа окружит ее теплом и заботой, и Равене хотелось этого тепла. Хотелось, потому что Лиа очень напоминала ей ее матушку – Эмилию де Авизо. Равена скучала по ней...
Но в то же время, мысль от том, чтобы задержаться в Клане Единорогов вызывала у Равены внутренний протест. Для Лии этот клан был домом, Равена же здесь чужая. К тому же, она еще не нашла ответы на свои вопросы, а Равена чувствовала: ей непременно нужно их найти.
«Перед вами целая жизнь, - сказал ей однажды Ран-Ги. – Только вам решать, какой она будет. Вы можете выбрать все, что угодно. Что же вы выберете?»...
Это она и хотела узнать.
Когда Равена сказала Лии, что не может задержаться, та вздохнула с сожалением и ответила:
- Я понимаю.
Потом подумала немного и добавила:
- Перед тем, как ты покинешь нас, я хочу кое-что тебе показать. Пойдем со мной.
Она встала, и Равена последовала за ней. Они пересекли гостиную, в которой находились, и очутились в смежном помещении, узком и плохо освещенном из-за того, что здесь было лишь одно окно. Лиа молча подошла к двери напротив. Еще до того, как она открыла ее, Равена услышала звонкий смех, которому, словно эхо, вторил еще один.
«Детский смех?» - догадалась Равена.
Когда Лиа чуть приоткрыла дверь, у Равены уже не осталось никаких сомнений – в комнате были дети. Лиа чуть подалась в сторону и с заговорщической улыбкой кивком головы предложила Равене заглянуть внутрь, что Равена и сделала.
За дверью оказалась комната, очень похожая на гостиную покоев Лии – просторная и светлая. В комнате в догонялки играли девочка лет восьми и мальчик чуть постарше. В первый момент сердце Равены болезненно сжалось – эти двое слишком сильно напомнили ей ее и Амира, когда они были еще совсем детьми. Но, присмотревшись, Равена невольно забыла об этом сходстве.
У мальчика были золотые волосы, заплетенные в косу, и витой золотой рог в центре лба. Но взгляд Равены словно сам собой тянулся к девочке – пряди ее темных волос выбились из прически, на которую служанки наверняка потратили уйму времени. Она хохотала, пытаясь убежать от гоняющегося за ней мальчика. Вот она обернулась, чтобы посмотреть, не настиг ли ее преследователь, и Равена увидела ярко-синие глаза на широко улыбающемся светлом личике.
- Дети Арауна, - тихо произнесла Лиа, и в голосе ее звучала неподдельная гордость. – Сын Трисы и моя дочь.
Потом женщина посмотрела на Равену.
- Даже если Клан Сапфиров уснул, и ему никогда уже не пробудиться, он не исчез совсем. Потому что есть ты и я. Потому что есть моя дочь.
* * *
Когда вечерние сумерки легли на долину единорогов, в комнату Равены постучались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Это я, мин-са, - послышался голос из коридора.
- Войдите, Ран-Ги.
- Узнали ли вы то, за чем пришли, мин-са? – закрыв за собой двери, спросил канрийский маг.
Равена тяжело вздохнула.
- Можно сказать, я узнала все, что могла.
Ран-Ги пристально вглядывался в ее лицо.
- Это знание помогло вам?
