Так он работает уже давно. Конечно, он уже не знает точно сколько, но зато отлично помнит, как все это начиналось.
Однажды он вот так же, как и сегодня, вчера или позавчера, проснулся. Проснулся до общего подъема и хотел уже повернуться на другой бок и вновь заснуть, но сильные позывы в животе заставили его сползти с кровати и отправиться в туалет. Косильщики не любили это заведение с его блестящим унитазом и обычно терпели с утра и до самого поля, только вот сейчас его просто приперло. Отсидев в блестящей белой кабинке положенное, Пталх уже направлялся обратно в спальню, но проходя мимо умывальника зачерпнул пригоршню воды. Вот это было блаженство! Ему никто не мешал, никто не гнал вперед и можно было тереть свою морду хоть до скончания века.
В столовой было тоже самое. Почему-то считалось, что еда появляется там только после подъема. Удивительно, но это было не так. Пталх просто заглянул в комнату приема пищи, подошел к окошку раздачи и ошеломленно взял в руки миску с утренним салатом. Поел. Подошел к окошечку еще раз и получил еще одну порцию. К тому времени, как в общей комнате заиграл будильник, Пталх был уже сыт и блаженно сидел на лавке ощущая, как пища неторопливо укладывается внутри его живота.
В тот день и работалось легче, по крайней мере, до первого обеда, хотя Пталх тогда и не придал этому особого значения.
Второй раз он вот точно так же проснулся, наверное, через неделю. Не стал сопротивляться своему организму и опять вплоть до обеда работалось намного легче. И именно тогда Пталх осознал, что между приемом пищи и началом работы должно пройти некоторое время. И, хотя при этом ты начинаешь с опозданием, выработка получается намного более ощутимая.
Этим своим открытием он даже пытался поделиться с другими членами бригады, но это никого не заинтересовало. Потому что все работают не так, а правильно работать — это означает работать как все. И то что у Пталха были самые высокие показатели, это вовсе не от его валяния на земле после обеда, а просто от его высокой физической силы.
И его техника рубки растений, с широким замахом над головой, также никому не была интересна. Потому что все дело опять же в силе и только в физической силе.
Впрочем, Пталх не обижался. Не хотят коллеги перенимать опыт — не надо. Тогда он будет первым, лучшим и главным претендентом на то, чтобы получить право продолжить свое начало. Так у него появилась цель, и он вдруг четко осознал, что может ее достичь.
И эта цель — возрождение.
Состав бригады никогда не был постоянным. Регулярно приходили новые, молодые, еще слабые и неопытные работники, которые постепенно росли, обрастали силой, и в конце концов заменяли тех, что дряхлели и уходили. Совсем старых призывали к себе Главные. И после их ухода каждому из бригады доставалось по кусочку их тела. Считалось, что это — все. Что больше стариков нет и уже больше никогда не будет, только понять это было невозможно. Как это? Ведь я живу, двигаюсь, делаю общее дело и вот меня… нет? Как? Совсем?
Но была легенда о возрождении. И в нее верили. Верили все. Верили, что только самым лучшим будет дано право перевоплотиться на этой земле вновь, стать многими и прожить еще не одну, а сразу несколько жизней.
Только самым лучшим. Но ведь Пталх и был самым лучшим. Так кому же, как не ему и должно было предоставлено это право? И пусть даже он делал все не так как все. Но Главные разберутся, ведь наполненные тележки говорят сами за себя.
Теперь он перевыполнял и перевыполнял норму. И ждал. Терпеливо. Как долго — не помнил, но был уверен, что уже скоро, что уже вот-вот его позовут. И это случилось. Сегодня. Сейчас.
После второго обеда к Пталху подошел бригадир и объявил, что его ждут.
Его привезли на дальний космодром, приказали сесть в кабину небольшой ракеты, сунули в рот трубку и оставили одного. Потом было тяжело. Так тяжело, что невозможно было пошевелить не только рукой, но даже пальцем на ней. Веки сами собой закрылись, и только подаваемый по трубке пищевой концентрат помогал хоть как-то справиться с этими новыми трудностями. Долго, очень долго. Но, наверное, это еще одна проверка перед тем, как дать ему возможность быть возрожденным.
Внезапно снова стало легко, казалось, даже легче, чем было. Люк ракеты раскрылся, повелительный голос приказал Пталху выйти из кабины и следовать по коридору. Пталх подчинился. В конце пути его ждала небольшая комнатка с огромным креслом обучения. Пталх сразу его узнал, потому что уже неоднократно видел и сидел в таких. Это было, когда его обучали искусству носильщика растений, затем рубщика, когда строили космодром и давали знания как правильно собирать механизмы и как управлять ими, когда из него делали монтажника блоков управления комнатами в общежитии при взлетной площадке. Теперь, видимо, его хотят научить искусству возрождения, вероятно, это тоже работа… Может быть…
Работа…
Сколько себя помнил Пталх, он работал всегда. Сначала, будучи еще совсем юным, он помогал ухаживать за еще меньшими братьями, которые совсем ничего не умели, а только орали, требуя прихода мамки и очередной кормежки. Потом было поле, строительство поселков, космодромов, много чего, но главной в своей жизни Пталх все же считал специальность рубщика растений, ту работу, в которой, как ему казалось, он нашел смысл всей своей жизни.
И вот новое обучение. Властный голос приказал ему сесть в кресло. Сверху на голову опустился небольшой металлический обруч. Сейчас начнется. Сейчас он познает все.
Пталх внутренне улыбнулся. Где-то там, за стеной, на него наверняка смотрят Главные. И смотрят одобрительно. Он никогда их не видел, но знал, что они есть. И что они одновременно и похожи, и непохожи на него, и что видеть их — особая честь, дающаяся не каждому.
Обучение началось. Обычно не очень приятная процедура на этот раз превратилась просто в пытку. Пталха скрючило, в центре его головы будто вспыхнуло обжигающее все пламя. И опять это долго, так невообразимо долго, что невозможно терпеть.
«Возвращайся в ракету, — приказал все тот же властный голос, когда все закончилось. Пталх едва понимал, где он, и что с ним происходит. — Иди прямо по коридору».
И опять тяжесть, и снова спасительная трубка и только потом вновь открытый люк и приказ возвращаться к себе в общежитие. Ничего не произошло. Может быть, Главные передумали или он просто не подходит для возрождения? Но тогда кто же подходит? И зачем тогда его вызывали?
— Надо ждать, — прорычал сам себе Пталх на неведомом языке.
«Завтра ты отправишься в поселок рядом с карантинной площадкой. Тебе приказано встретить гостей нашего мира и познакомить их с селением», — бригадир не обратил никакого внимания на попытки своего подчиненного разговаривать с помощью звуков, он просто передал ему волю Главных.
Еще одно испытание? В душу Пталха закралось сомнение. Что-то не так. Вероятно, он где-то ошибся, вот только не знает, где. Корабль иноземцев… Зачем отрывать лучшего рубщика от его работы? Но если так решили Главные, значит, это правильно и не выполнить волю старших Пталх не имел права. А потому рано утром следующего дня он уже был рядом с кораблем.
Так как указания подниматься на борт Пталх не получал, он остановился возле пустующего входного трапа звездолета. Стало тоскливо. Это ведь не работа. Потому что работа такой быть не может. Нельзя вот так просто стоять на взлетной площадке и ничего не делать. Обидно. Его кто-то обманул. Почему-то сильно захотелось обратно в поле, туда, где он был полезен, где он был первым. Но есть воля Главных. И потому Пталх продолжал терпеливо ждать, лишь изредка прислушиваясь к слабым разговорам гостей за обшивкой.
Наконец к нему вышли двое. Высокие. Гораздо выше его, но на столько же тщедушные и одетые в защитные костюмы. Оно и понятно, слабая кожа гостей, которая виднелась у них на незащищенных одеждой местах, вряд ли могла справиться даже с тем солнцем, которое светило сейчас.
— Я Николай Парнишкин, — внезапно представился один из вышедших.
Пталх не отреагировал. Ему стало обидно. Потому что личное имя — это секрет, табу. Его может знать лишь бригадир и, опять же, Главные. Это элементарно. И это знают все. А эти пришельцы просто глупые раз не понимают даже таких простых вещей.
Пталх вдруг отчетливо ощутил, как разочарованно загрустили те, кого он только что встретил. Ну и что? Он ведь тоже не в восторге от общения с этими недоумками, считающими себя чуть ли не покорителями его мира.
И еще куча эмоций, от безнадежности до отчаянья и, наконец, другой из гостей, тот, который был явно умнее, потому что не стал раскрывать свое имя, попросил Пталха показать ему свой мир. Наверное, поселок.
— Ну давай, что у тебя? — гости зачем-то все время повторяли свои мысли вслух. Очень глупо.
«Идите за мной», — пригласил их Пталх и быстрым шагом направился в сторону городка.
