— Не вывозишь один? — Артём, усмехаясь, продолжает разговор. — Рад за неё, что она соскучилась, но ничем помочь ей не могу, — с минуту слушает аргументы своего брата. — Нет, я не с тёлкой. Всё, давай, мне некогда, — отключает звонок и обращается ко мне: — Ты же девушка, а не тёлка. Правильно? Поэтому я…
— Если бы сказал, что ты со мной, — перебиваю, — он бы ядом захлебнулся.
— Я не маленький мальчик, чтоб перед Тимуром отчитываться, где я и с кем. Но раз уж зашёл об этом разговор, можешь ответить на один мой вопрос? — встаёт с качелей.
— Я что-то опасаюсь сегодня отвечать на твои вопросы. Но, давай, попробую.
— Что вас связывает с Тимуром?
— Ничего. Слава тебе, Господи, — выдаю слишком эмоционально.
— Но ведь что-то связывало? — подходит ко мне. — Откуда у вас такая неоднозначная реакция друг на друга?
— Может, он просто меня дико бесит и раздражает одним своим существованием?
— Слышала о таком выражении, как «от ненависти до любви»?
— Это ты сейчас стрелки перевел на то, что у меня возникли или могут возникнуть какие-то чувства к твоему брату? Это же какой надо быть конченой. Лучше сразу меня в дурку упрятать. Потому что это точно будет от лукавого. Ведь для того, чтобы полюбить человека, которого по каким-то причинам ненавидишь, в нём изначально должно быть что-то хорошее, даже если очень глубоко закопанное и хорошо скрывающееся. Что-то человеческое, пусть и спрятанное под слоями говнеца, которое накопилось в силу каких-то обстоятельств. Но твой брат… Ты меня, конечно, извини... Этот человек вызывает у меня изжогу, зубной скрежет и подкожный зуд.
— Может, тебе провериться на наличие паразитов?
Эх, Артём, Артём, дело не в паразитах...
— Это тебе лучше провериться, как-никак он твой родственник. И ты с ним контактируешь.
— То есть ты так и не скажешь, что между вами было?
— Ничего не было, — и ведь по факту "ничего". — И разговаривать на эту тему я больше не хочу.
— Ладно, окей. — как-то легко соглашается. И мы снова выходим на центральную аллею. — Я тут, собственно, о чём думал? Всё-таки я лох, что не взял машину. Я ж тебе не просто так задал самый первый вопрос про оргазм. Хочу с тобой кое-что испытать.
— Что? — с подозрением смотрю на Артёма.
— Хапнуть одновременного наслаждения.
Не совсем понимаю, что Артём подразумевает под всем этим. Но мне, если честно, очень хочется узнать.
Нагулявшись по вечернему парку, выходим за его пределы и направляемся к дому Артёма, где на стоянке припаркована его машина.
— И что мы будем делать для одновременного наслаждения? — усаживаюсь на такое удобное переднее пассажирское.
Он же не развлекушки в машине мне хочет предложить? А то, может, зря я в машину села? И надо убегать, пока не поздно?
— Всего лишь прокатимся по одному спуску.
— По спуску?
— Да, но это не просто спуск. Это, как я его называю, оргазмический спуск. Он настолько крутой, что когда пролетаешь его на тачке, ловишь кайф, очень напоминающий оргазм.
Выезжаем из города на трассу. Артём сворачивает на развилке налево, и я понимаю, что в данном направлении я никогда не ездила.
— И долго до твоего спуска? — немного напрягаюсь.
— Примерно полчаса. А чтоб не было скучно, я музычку поставлю.
Не обманул. Проходит около получаса, как я замечаю треугольник дорожного знака «Крутой спуск», подсвечивающийся фарами машины.
— Ты же мне доверяешь? — Артём в подбадривающем жесте касается моего плеча.
— Да, — но на всякий случай сжимаю пальцы правой руки на дверной ручке, левой — хватаюсь за ремень безопасности.
— Я бы тебе посоветовал в этот момент расслабить свой мозг. Подумать о чём-нибудь приятном, красивом. Можешь меня голым представить, как вариант, — подмигивает. — Погнали.
И последнее, что я успеваю запомнить прежде, чем автомобиль начинает двигаться вниз по склону, быстро набирая скорость и погружаясь в темноту, это то, что Артём прибавляет громкость музыки и выкрикивает: «Держись за трусики».
По инерции меня сразу же вдавливает в сиденье. Мысли стремительно вылетают из головы. Дыхание перехватывает. Что-то нарастающее, необъяснимое и пугающее, но одновременно приятное прокатывается по всему телу. И сосредотачивается в грудной клетке. Живот скручивает веселухой адреналиновых бабочек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как только машина снова выезжает на прямую дорогу, я не сразу, но выдыхаю. Ощущаю медленное расслабление, но остаточное явление какой-то эйфории не отпускает. Поворачиваю голову в сторону Артёма. Сама непосредственность. Сидит, такой довольный, песне подпевает. Замечает моё к себе внимание. Убавляет громкость.
— Я тебя убью, — звучит не очень воинственно, зато передаёт всю гамму моих эмоций.
— За удовольствие меня ещё никто не убивал.
— Значит, я буду первая.
— Ну, круто же было.
— Да я думала, что из меня душа выскочит. А тебе хоть бы хны.
— Почему же? У меня одно место, знаешь, как щекотало?
И тут меня пробивает на «ха-ха». Закрываю ладонями лицо и начинаю смеяться.
— Так-то лучше, а то «убью», «убью», — подхватывает моё веселье. — Включу ещё раз эту песенку, если ты не против? Тащусь от неё.
— Кто ж тебе запретит, — произношу сквозь смех.
Салон снова заполняют убойная мелодия и бодренький вокал. Артём так мило подпевает, при этом энергично двигая плечами и качая головой. И вот когда он на несколько секунд поворачивается в мою сторону, эмоционально пропевая слова песни прямо мне в лицо, ловлю себя на мысли, что если бы Артём был не за рулем, я бы его точно поцеловала. Но мы в машине, на полном ходу. На дороге темно, если не считать освещенные участки населенных пунктов. И создавать аварийную ситуацию не самая хороша идея.
— Думаю, на сегодня эмоциональных потрясений достаточно, — Артём идет на разворот. — Но я, как истинный джентльмен, не могу вернуть тебя домой голодной. Какую кафеху хочешь посетить?
— Я не голодна, правда. Так что, может, сразу по домам? А то кому-то ещё лекции учить.
— А кому-то фотографии обрабатывать, — вздыхает, смотрит время на панели приборов. — Но хотя бы кофе на заправке я могу тебя угостить? Всё равно туда заскочим, а то как бы не встать посреди трассы с пустым баком.
— Можешь...
Артём снова касается моего плеча и вскользь моей щеки. И адреналиновые бабочки тут же оживляются и перекочевывают из живота в мою голову.
Этот вечер слишком хорош, чтобы быть правдой…
Доезжаем до ярко освещённой заправки.
— Пойдем со мной, сама выберешь, какой кофе будешь, — Артём глушит двигатель.
Заходим внутрь, Артём сразу направляется к кассе, а я ищу глазами кофейный аппарат. Но нахожу совсем не то, что мне нужно. А точнее, не того.
Вот кого-бы не встретить...
Сокович-старший. Он же отец Тимура.
Только бы меня не заметил. Только бы не узнал…
Поздно. Заметил. И судя по его насмешливой улыбке, узнал…
* The Overtones — I Say a Little Prayer
Глава 23. «Сегодня»
Лиля.
И этот пуп земли меня тоже бесит. Смотрит всегда свысока. Нагло. Раздевая глазами. Да, для своих сорока с чем-то Сокович-старший в довольно хорошей физической форме. Но лично меня он нисколечко не привлекает. Потому что вся его мужская красота отталкивает своей высокомерностью и позёрством. Что вы, у него же есть деньги, крутая тачка и арсенал «сладкой ваты», которую он готов впихивать в рот молоденьким девушкам. Когда они этот самый свой рот открывают от удивления, что такой невероятный, фантастический мужчина подошёл с ними познакомиться.
Фу, фу, фу. Иди домой. К жене. И сыну. Вспомни, что он у тебя есть, в конце концов. Хотя, там уже поздняк метаться. Что выросло, то выросло. Вот тут точно: «яблоко от яблони…».
