Но об этом я могу лишь помечтать. Тереться об него, пока он спит, я точно не собираюсь. И тем более целовать. Это уж совсем ненормально. Как и трогать, впрочем. Никогда подобного ни с кем не делала, и сейчас будет лучше прекратить и вернуться в свою комнату.
Да! Так и сделаю. Только ещё чуть-чуть побуду с ним и побегу обратно. Всего несколько секунд, и я уберу руку. Точно-точно! Обещаю.
И через минуту я-таки выполняю данное себе обещание: неохотно отстраняю руку от Стива и встаю на ноги. Да только и шага сделать не успеваю. Он вдруг сонно мычит что-то непонятное, хватает меня за запястье и резко тянет на себя.
– Эй! – завалившись на Райта, хрипло выдыхаю я. От неожиданности даже голос потерял звучность. – Ты что, не спал? – ужасаюсь, видя, как Стив раскрывает веки и смотрит на меня крайне пьяными глазами.
Сначала рассматривает лицо, а затем скользит взглядом по шее, ключицам и груди, которую прикрывает только тонкая ткань сорочки.
– Это ты мне ответь, – с трудом проговаривает он, пялясь на то, как мои соски заостряются, проступая сквозь полупрозрачную материю. – Ты во сне ко мне пришла в этой миленькой ночнушке или в реале?
Вместо ответа я тихо охаю, потому что Стив утыкается носом мне в шею и умещает огромную пятерню на бедро, словно тёплым густым мёдом заменяя всю мою кровь в теле. Даже вырваться не пытаюсь – настолько меня мажет от его близости и прикосновений.
– Нет… Сон так о*уенно пахнуть не может, – шёпотом заключает он и ещё раз шумно вбирает мой запах, щекоча на шее все нервные окончания.
От наслаждения я откидываю голову назад, позволяя себе немножечко покайфовать. После продолжительных слёз и невыносимых мыслей о них с Беккой я не могу отстраниться от него сразу. Да и не хочу.
– Так что ты здесь делаешь, Лан? – спустя несколько обалденных секунд молчания спрашивает Стив и сам отодвигается от моей шеи, возвращая взгляд к лицу.
– Вышла подышать свежим воздухом.
– Одна посреди ночи?
– Да.
– Полуголая?
– Да.
– Допустим, я поверил. А плакала почему?
– Я не плакала… Я… Мне просто в глаза мыло попало, и я долго их тёрла.
– Врёшь и не краснеешь, заяц.
– Не вру я. И вообще это неважно. Лучше скажи, почему ты завалился спать на террасе? – отводя взгляд в сторону, резко меняю тему.
– А ты разве ещё не поняла? – убирает прядь моих распущенных волос за ухо, сокращая между нашими лицами расстояние до опасного минимума. – Я любитель спать на свежем воздухе.
Его усмешка возле моих губ, как заряд тока по переплетению нервов. Внутри всё начинает полыхать, плавиться, превращая тело в податливый воск – бери и лепи, что хочешь. Вот Стив и лепит, бесцеремонно сминая моё бедро своей ручищей.
– Да уж. Тебе не помешает проветриться, как следует, и протрезветь. А то смотрю, опять руки начал распускать. Прекращай это, – шлепаю его по ладони, но безрезультатно. Она приклеилась ко мне намертво.
– А то что?
– А то не получишь свой подарок на День рождения.
– Ого! Так меня ждёт подарок? Ты меня заинтриговала, – в мутных глазах Стива загорается интерес, он же пробуждается и под моей задницей.
– Да, ждёт, правда, пока ещё не знаю какой. Ты же не предупредил меня о своём празднике. Я ничего не купила.
– И не надо мне ничего покупать.
– Своими руками предлагаешь что-то сделать? – ляпаю, не подумав о двусмысленности этой фразы. Зато Стив мигом её улавливает.
– Руками, конечно, хорошо, но ещё лучше будет, если ты сделаешь подарок губами.
– Можешь сразу же забыть об этом. Я – не Бекка. И сосать тебе только потому, что у тебя День рождения, не буду, – категорично отрезаю я, и Стив взрывается хохотом.
– Заюш, мне безумно нравится, как ты быстро свела тему к моему члену, но я о минете даже не думал.
– Ты это заливаешь той, что задницей сидит на твоём стояке? – сверлю его укоризненным взглядом.
– Ладно, признаюсь, думал. Но ты уж прости, сама виновата.
– Я?
– Да, ты.
– И в чём же я виновата?
– Ты ещё спрашиваешь? Сама ведь припёрлась к пьяному мужику практически голая и разбудила его. Как прикажешь мне не думать о минетах и обо всём прочем, пока ты здесь? – заплетаясь и съедая окончания слов, проговаривает Стив, вновь спуская взор к моей груди. Такой голодный, что, кажется, Райт в любую секунду набросится на неё и сожрёт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Тогда я пойду, – выдавливаю из себя короткую фразу. На большее меня не хватает.
– Нет уж, – он не позволяет мне встать, сильнее прижимая к своим бёдрам. – Не раньше, чем поздравишь меня.
– Я же сказала, что не буду «поздравлять» тебя, как Бекка.
– Да что ты о ней заладила? Хотел бы я такого поздравления, сейчас не был бы здесь.
– Тогда чего ты хочешь?
– Поцелуй.
– Поцелуй?
– Да. Поцелуешь меня перед сном, и я отпущу тебя обратно в дом.
– Ладно. Не вопрос, – быстро чмокаю его в щёку и рвусь спастись бегством, но, ясное дело, именинник не разрешает.
– И что это было?
– Поцелуй. Сам же попросил, и я поцеловала. Теперь дай уйти.
– Не-а. Это был не поцелуй, а клевок какой-то. Я недоволен. Попробуй ещё раз.
Закатываю глаза и целую Райта во второй раз. Тоже в щёку, но теперь прижимаюсь губами к его коже подольше, а затем со смачным звуком отстраняюсь.
– Теперь барин доволен? – сердито уточняю я, хотя на деле едва сдерживаю смех.
Наше ребячество и пьяный вид Стива меня очень забавляют.
– На сей раз у тебя получилось лучше, но я всё равно не доволен. Давай теперь также в губы.
– А ты не обалдел? Это уже будет третий.
– А тебе жалко, что ли? У меня День рождения вообще-то.
– Фактически он был вчера.
– Ничего не знаю. Я требую праздничный поцелуй.
– Твой праздничный поцелуй будет выходить за рамки нашей дружбы, – напоминаю я пьянчуге, а он вздыхает, глядя на меня, как на несмышлёного ребёнка.
– Заюш, ну что ты в самом деле? Разве не знаешь правило, что если хоть один из друзей пьян, то эти рамки существенно расширяются? – вещает он с лицом профессора жизни, и теперь уже я прыскаю смехом.
– Это правило ты только что сам придумал, да?
– Нет. Оно в кодексе друганов прописано.
– Дурачок, – смеясь, накрываю лицо Стива ладонью и чуть отталкиваю от себя, но уже в следующий миг оно оказывается ко мне ещё ближе, чем прежде. Буквально в сантиметре. Кончики наших носов почти соприкасаются, дыхания сливаются в одно целое, и мой смех резко сходит на нет.
Смотрим друг другу в глаза. Молчим. Не двигаемся. От Стива исходит терпкий запах виски, но он не отталкивает меня, а, наоборот, пьянит и манит прижаться к его губам своими, чтобы попробовать их вкус. Хотя бы на мгновенье.
А почему, собственно, и не сделать этого? Один скромный поцелуй в губы. Ничего же катастрофичного не случится, так ведь?
Тихо выдохнув, прикладываю ладони к щекам Райта, нежно целую и тут же отстраняюсь, едва подавляя в себе разочарованный стон.
– Ещё, – глухо шепчет он с какой-то дикой жаждой, и моя душа ликует, ведь мне тоже было до жути мало этого секундного контакта.
Целую повторно. Также целомудренно, но чуть дольше, мечтая, чтобы время застыло, заморозив нас в этой позиции. Однако меня не морозит. А обжигает, словно молнией до самых костей пробивает, когда Стив несдержанно рычит и вдруг перехватывает инициативу.
Одной рукой не просто сжимает меня, а этим жестом будто выражает существующую потребность во мне. Второй зарывается в волосы, давит на затылок, уничтожая возможность отодвинуться. С напором раскрывает мой рот, проникая внутрь языком, и сразу начинает там хозяйничать, как у себя дома. Властно. Жадно. До умопомрачения приятно.
Чёрт! Что-то явно пошло не так… Но сейчас мне на это параллельно.
Сердце сладко замирает, чтобы вновь сорваться в безумный ритм. Благоразумие с гордостью выпрыгивают из клетки и убегают, оставляя меня на произвол судьбы. Я со стоном обнимаю Стива за шею и начинаю отвечать на поцелуй, сплетаясь с его языком в чувственном танце, что с каждой секундой становится всё влажнее и развратнее. Требовательнее. Ненасытнее. Необходимей. Это что-то запредельное. Граничащее с помутнением рассудка. Битву наших губ совсем скоро даже поцелуем назвать невозможно будет. Мы пожираем друг друга, сосёмся, как обезумевшие подростки. Как долго? Не представляю. Мысли всмятку. Дыхание перехватывает. Губы горят, в груди пылает. Мужская энергия, прикосновения, жар, запах – вся эта горячая смесь проносит ток по коже, направляя горячую волну похоти прямиком к центру бёдер.
