Джил видел наше с Майло прощание, хотя попытался это скрыть, и я поняла, почему мой муж был столь нежен. Легче мне не стало. Странная смесь гнева и грусти холодом сдавила грудь. Майло всегда знал, что делает, и точно выбрал момент для победной реляции.
– Тебя отпустили, – подойдя к Джилу, констатировала я очевидное.
Он чмокнул меня в щеку. По непонятной причине я почувствовала, будто меня застали за неприличным занятием.
– Не насовсем. – Джил улыбнулся очень усталой улыбкой, не согревшей его взгляда. – Мой адвокат, похоже, высший класс. – Он выдавил совсем невеселый смешок. – Мой адвокат. Как странно звучит. Мне предъявлено обвинение в убийстве, Эймори. Будто сон какой-то.
Я вдруг заметила, что под глазами у Джила залегли темные круги, он очень бледен, да и вообще выглядит старше, чем два дня назад. Сердце сжалось от сострадания и немалого чувства вины. Я взяла его за руку.
– Все будет хорошо, Джил. Я так рада, что тебя отпустили. Я просила свидания, но инспектор Джонс не разрешил.
– Я тоже рад. Не самое приятное место. И нечего тебе было туда ходить. – Джил убрал руку.
– Ты голоден? – спросила я, не зная, что еще сказать.
Чем я могла его утешить? Особенно теперь, когда так остро ощутила возникшую между нами дистанцию. В последние дни произошло много всего, и в этих обстоятельствах мы оба предпочитали не акцентировать внимание на том факте, что Майло, кажется, снова встал между нами. Хотя вообще-то я не сделала ничего предосудительного, наверно, для Джила было неприятным сюрпризом, только-только выйдя из тюрьмы, увидеть меня в объятиях мужа.
– Нет, спасибо. Очень устал. Плохо спал. Думаю заглянуть к Эммелине и потом немного отдохнуть.
– Конечно. Она страшно обрадуется. Ей очень тяжело.
– Да, увидимся позже.
Джил пошел к лифту, и мне вдруг стало необъяснимо больно, что он повернулся ко мне спиной. Я должна его остановить.
– Джил, подожди.
Он обернулся, а я понятия не имела, что сказать. Сейчас не время, да и не место выяснять отношения. Но одно я могла попытаться исправить.
– Джил, мне и в голову не могло прийти, что инспектор Джонс так истолкует мои слова. Сначала о той сцене с Рупертом мне следовало поговорить с тобой. Я не думала, что это будет иметь какие-то последствия. Прости меня, пожалуйста.
– Ради бога, не извиняйся, – отозвался Джил. – Выбрось из головы, будто меня арестовали из-за тебя.
– И все-таки это моя промашка, – подавленно проговорила я.
Джил подошел ко мне, мягко улыбнулся и на этот раз сам взял за руку.
– Я втянул тебя, мне и извиняться. Не знаю, о чем я думал, когда просил тебя… Наверно, вообще ни о чем. Если бы хоть чуть-чуть подумал, ты была бы от всего этого избавлена.
– Нет, Джил, я с радостью согласилась тебе помочь, с радостью готова и сейчас. – Я стиснула его руку. Она, как всегда, была сухая и теплая, рукопожатие крепкое и надежное.
– Все будет хорошо, я знаю.
Джил улыбнулся, однако не очень уверенно:
– Спасибо.
– Я хочу выяснить, кто это сделал, Джил. Я знаю, ты против, но я тут поспрашивала людей и…
Взгляд его потемнел и он сильнее сжал мне руку.
– Пожалуйста, Эймори. Я говорил серьезно и готов повторить. Не делай этого. Ты не имеешь права так рисковать. – Джил огляделся, словно опасаясь, что его услышат, но мы разговаривали тихо, и поблизости никого не было. – Я не хочу, чтобы ты вмешивалась. Понимаешь? Оставь, пусть этим занимается полиция.
– Я не могу просто смотреть, как тебя обвиняют в том, чего ты не совершал.
Он ответил мне пристальным взглядом, который вдруг согрела теплая волна.
– Ты действительно веришь, что я невиновен?
– Всем сердцем.
Джил улыбнулся настоящей улыбкой, и грудь мне сдавила знакомая нежность.
– Это очень много, Эймори.
– Ты правда мог подумать, что я поверю, будто ты это сделал?
– Я… – Глаза его вспыхнули, и он отвел взгляд. – Откуда мне было знать. Все было так давно, Эймори. Мы оба изменились.
Я поняла, что он думает о том, как мы были счастливы, прежде чем появился Майло и изменил наши жизни.
– Да, теперь все по-другому, – отозвалась я. – Но это не значит, что я думаю о тебе хуже, Джил.
– Спасибо. – Он о чем-то задумался. – Многое еще можно сказать, правда? Но, наверно, сейчас не стоит.
– Да, не стоит, – согласилась я, испытав облегчение и от того, что он закончил наметившийся разговор, и от того, что разговор этот откладывался до времени.
– Обещай, что не будешь больше заниматься этим убийством, Эймори.
– Не могу. – Я посмотрела ему в глаза. – Я точно знаю, что не смогу.
– Тогда по крайней мере пообещай, что будешь осторожна. Если с тобой что-нибудь случится…
– Я буду осторожна, Джил. Обещаю.
Он кивнул и отпустил мою руку.
– Пойду к Эммелине.
Джил ушел, а я решила пройтись по террасе, освежить голову. Я была взбудоражена до крайности и уже не понимала кто, где и зачем. Больше того, я не понимала, где и зачем я сама.
На одну счастливую секунду этим утром, когда Майло меня поцеловал, я позволила себе поверить: у нас получится; моего отъезда оказалось достаточно, чтобы вызвать у него некое подобие супружеской привязанности, чтобы он понял наконец – я ему все-таки небезразлична. А потом Майло на глазах у Джила ловко разыграл нужную ему сцену и снова заставил меня вспомнить, что он играет в какую-то игру. От этого заныло в животе. А Джил? Майло спросил, люблю ли я его, и хотя первым импульсом было сказать «нет», я не могла сделать вид, даже для себя, что между нами вовсе ничего нет. Сложно сказать, старая ли это дружба или нечто большее, но Джил обладал тем, чего не хватало Майло.
Правда, одно я знала точно. Обрушившаяся на меня буря чувств едва ли могла помочь в поисках убийцы Руперта Хоу. Глубоко вдыхая прохладный соленый воздух, я, заставив себя сосредоточиться на предстоящей задаче, подошла к ограде и глянула вниз. Нижняя терраса была пуста, в свете утреннего солнца блестели белые столики. После того как полиция выполнила все необходимые действия, террасу помыли и открыли для постояльцев, однако туда никто не ходил. И трудно винить в этом людей. Есть что-то жуткое в том, чтобы пить чай на террасе, где была погублена человеческая жизнь.
Я перевела взгляд к подножию скалы. Что же искал там Хэмильтон прошлой ночью? В любом случае, судя по всему, нашел. Моя догадка о том, что это было орудие убийства, представлялась обоснованной, но теперь она заставила меня наморщить лоб. Если это действительно тот предмет, которым нанесли роковой удар Руперту, Хэмильтон, конечно же, постарается от него избавиться. Почему же тогда, отыскав улику в прибрежном мусоре, он не выбросил ее в море? Я бы поступила именно так, а он положил находку в карман. Данному обстоятельству имелось только одно объяснение – он хотел сохранить эту вещь. Следовательно, она все еще у него. И было только одно место, где это можно проверить, и только один способ, каким это можно проверить.
Я начала соображать, как проникнуть в номер мистера Хэмильтона.
Глава 19
По здравом размышлении пришлось признать, что сейчас не время реализовывать мой план. Я не знала, где Хэмильтон, и не собиралась немедленно вламываться в его номер. Лучше это сделать во время обеда, когда большинство постояльцев спустятся в столовую. Чем меньше будет потенциальных свидетелей моего правонарушения, тем лучше.
Значит, первым делом мне предстояло до обеда раздобыть ключ или придумать другой способ проникновения в чужой номер. Мы с Майло по небрежности обычно не запирали дверь, но из этого вовсе не следует, что мистер Хэмильтон так же неосторожен. Способы, один безумнее другого, рождались в моей голове. В конце концов я вынуждена была отказаться от мысли а) представляться портье у стойки миссис Хэмильтон, б) переодеваться горничной и в) карабкаться к окну по стене. Приходилось надеяться, что Хэмильтон оставит комнату незапертой, или взламывать замок, в каковой области, я опасалась, мои навыки окажутся прискорбно недостаточными. Оставалось только молиться, чтобы затея увенчалась успехом.
Я поинтересовалась у портье, в каком номере проживает мистер Хэмильтон, и узнала, что миссис Хэмильтон занимает отдельную, хоть и соседнюю с мужем комнату. Это были хорошие новости, они означали, что, возможно, мне удастся найти и другие способы попасть в номер Хэмильтона. Правда, нельзя допустить, чтобы кто-то заметил мои шпионские поползновения.
Оставшееся время до обеда я пила чай на террасе и писала длинное, печальное письмо Лорел. Запечатав конверт и отдав его на стойке для отправки, я вспомнила, что так и не прочитала ее письмо мне. Оно по-прежнему лежит в кармане. Ладно, придется ему еще немного подождать. Я совершенно не собиралась в номер, поскольку не имела ни малейшего желания встречаться с Майло. Нужно было сразу напомнить ему о том, что у него есть свой номер, теперь я вряд ли смогу его выдворить.
