Она цапнула меня и молниеносно ушилась куда-то вглубь, где я не могла её достать – а казалось, что ей некуда деваться, ха, она водила меня за нос. Ей нужна была помощь, оторвать первый лоскут старой кожи, а дальше она теперь пыталась сама – извивалась, сворачиваясь узлами, свинчивалась петлями и сама с себя сдирала сухие лоскуты, они растрескивались, опадали, появилось ощущение, что у меня внутри куча мусора. Гадко.
Я встряхнулась, вдруг понимая, что уже какое-то время стою перед дверью комнаты и не вхожу, открыла, вошла. Внутри было пусто, я сходила в душ, смыла с себя пот и усталость, выбрала платье, красно-чёрное, распустила шнуровку. Сняла халат и встала перед зеркалом, в который раз за последние дни изучая себя, критически оценивая каждую деталь – ноги стали полнее, бёдра шире, грудь увеличилась, чётко очертилась по контуру, лицо немного вытянулось, щёки впали, скулы проступили острее, губы избавились от детской пухлости... а может, это просто из-за того, что я похудела. Глаза как будто стали глубже, цвет стал насыщеннее, вокруг голубой радужки проступил тёмно-фиолетовый ободок, брови стали гуще, ресницы темнее. Я открыла рот и стала рассматривать зубы – клыки выступили сильнее? Или кажется? Язык длиннее не стал?
Обалденно – голая, перед зеркалом, стою язык себе показываю, линейку бы ещё приложила.
Я бросила маяться дурью и стала одеваться. К тому моменту, как пришёл Деймон, я уже сидела в платье, босоножках и серьгах, читала книжку Терри де'Иста, пыталась проникнуться. Я уже точно знала, что система работает, но читать всё равно было смешно и странно – выдумал же, чудак какой.
Он постучал в дверь, подчёркнуто вежливо, чётко и громко, я встала и открыла, опёрлась о косяк, с улыбкой изучая синие штаны с заклёпками, легкомысленную рубашку в нашивках и надписях, улыбку, глаза, жёлтые, тёплые, зовущие...
Поднялась на цыпочки и поцеловала его, вдруг понимая, что за те полчаса, что я поднималась по лестнице и одевалась, успела соскучиться неимоверно, его хотелось обнять и сдавить до хруста, поцеловать так, чтобы сожрать его целиком, эта рубашка из грубой ткани так раздражала руки, что я избавилась от неё без сожалений, под рубашкой было хорошо, рельефные мышцы, гладкая кожа, блаженно-прохладная, шёлковая, такая упругая и чуть солоноватая...
– Никси... Никси, радость моя, возьми себя в руки, пожалуйста... Не вынуждай меня тебя останавливать своими методами, тебе не понравится. Никси... Очнись!
Я замерла от внезапной волны холода, от неожиданности сжала зубы и услышала, как шипит от боли Деймон, поняла, что укусила его за шею, отстранилась, рассматривая картину разрушений – Деймон стоял у противоположной стены коридора, а я его к этой стене прижимала, по его груди и шее разбегались следы ногтей и засосы, рубашка была разрезана, похоже, «воздушным скальпелем». Я подняла округлившиеся глаза выше – растрёпанный, искусанный, с лёгким безумием во взгляде и довольной, чуть ироничной улыбкой.
Мне захотелось провалиться сквозь землю.
Деймон улыбнулся шире, тихо рассмеялся, перекатываясь головой по стене, изобразил шутливую укоризну и шепнул:
– Я к тебе в следующий раз в ленточке приду. В красной.
Я закрыла лицо руками, развернулась кругом и ушла обратно в комнату. И дверь закрыла.
Деймон постучал и позвал:
– Никси, открывай. Или я сам войду.
Я открыла. Он опёрся плечом о косяк и медленно сполз вниз, наши лица оказались на одном уровне, он улыбнулся как кот, пару раз приподнял брови и шепнул:
– Если что, ты первая начала.
Я прыснула и рассмеялась, качая головой и пряча лицо в ладони, хотя стыдно было неимоверно, но уже чуть-чуть легче. Пошла за сумкой, вернулась к двери, но Деймон качнул головой и чуть серьёзнее сказал:
– Ресторан отменяется, Никси. То, что только что было, это первый звоночек, уже всё началось, нам лучше не выходить никуда. Собирай вещи, которые тебе понадобятся на день где-то, и в чём спать будешь тоже возьми, напиши подружке, что сегодня ночуешь у меня. Я сейчас быстро смотаюсь к Алану за новостями и в ресторан за едой, а ты спускайся, встретимся у меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я ещё хлопала глазами, пытаясь понять, что это вообще за заявление только что было, а он уже исчез, оставив после себя только обрезки рубашки на полу в коридоре. Я вышла из комнаты и забрала их.
Потом собиралась, ходила кругами по комнате, переставляла вещи, пытаясь уложить в своей магически пустой голове то, что он сказал. Началось. Что началось? Чем это закончится? Предположений было море, но сосредоточиться на мыслях не получалось, любая цепочка распадалась на бессвязные ощущения и эмоции, я плакала, но быстро успокаивалась, опять плакала, пыталась найти змею, но она пряталась и не шла ко мне.
Когда в дверь постучали, я стояла посреди комнаты с полной сумкой каких-то вещей, открылась дверь, заглянул Деймон, нахмурился:
– Что такое? Да не переживай ты так, я уверен, что всё будет хорошо. Пойдём. Это все вещи?
Забрал у меня сумку, взял за руку и повёл вниз, мы в молчании дошли до его комнаты, там одуряюще пахло мясом и стояли корзины, накрытые полотенцами с эмблемами трёх лучших ресторанов города. Я ощутила, как дичайше хочу есть, Деймон погладил меня по плечу, подталкивая к корзинам:
– Что хочешь выбирай, чем больше, тем лучше, вперёд.
Я осмотрелась, пытаясь решить, где мы будем есть – письменный стол был завален книгами и тетрадями, маленькие тумбы у кресел выглядели слишком тяжёлыми, чтобы их сдвинуть и организовать стол.
– Я сейчас уберу, садись сюда, – он отодвинул для меня стул перед письменным столом, собрал с него вещи и убрал в платяной шкаф, я фыркнула от смеха.
– Почему там пусто?
– Лень развешивать вещи, я просто заталкиваю их в чемодан, а потом когда надеваю, разглаживаю заклинанием. Что будешь? – он поставил две корзины с едой на стол, откинул полотенца и ткнул пальцем в румяную утку с яблоками: – Я буду вот это.
Я тоже буду, я всё буду. Зверский аппетит затмил даже чувство стыда и память о том нереальном срыве в коридоре, я даже удивилась, увидев на шее Деймона след зубов – забыла, напрочь. Он улыбнулся, на секунду посмотрев на меня, придвинул себе кресло, сел рядом, поставил передо мной блюдо и протянул вилку:
– Приятного, ни в чём себе не отказывай, нам Алан вечером ещё столько же притащит, я договорился.
– Где он сейчас? – я аккуратно нарезала мясо, хотя хотелось вгрызться в него как тогда в Деймона, без церемоний, но я сдерживалась. Он улыбнулся и отломал себе утиную ногу руками, именно так в неё и вгрызаясь, без церемоний, гад, я обзавидовалась.
– Алан сейчас как бы я, – улыбнулся Деймон, – хотя скоро с этим придётся заканчивать – он бабник, а я почти женат, нестыковочка получится. Но пока что он мне очень полезен в качестве меня, потому что ходит в мундире перед юристами и торгуется, пытаясь спасти как можно больше моих денег.
– Вы так всё время всем головы морочите? – улыбнулась я, изящно накалывая маленький кусочек и отправляя в рот, он кивнул:
– Всю мою взрослую жизнь, как только меня начали принимать за него, мы стали этим пользоваться. Он намного старше. На самом деле, Кодекс Содружества Миров писал он, а не я.
– Сколько ему лет? – я нахмурилась, мысленно считая годы, но в голове всё ещё был шторм, логика не выстраивалась, Деймон помялся и вздохнул:
– Ему почти полторы сотни.
Я округлила глаза и чуть не подавилась едой, хрипло переспросила:
– Сто пятьдесят лет?! А тебе сколько? – я похолодела, вот скажет сейчас, что ему тоже под сотню...
7-4
– Мне... смотря, как считать. Чистыми где-то двадцать семь, – неохотно признался Деймон, я выдохнула, он улыбнулся и пожал плечами, как будто по секрету признаваясь: – И Алан не мой брат. Он мой двоюродный внук.
Я всё-таки подавилась и закашлялась, он похлопал меня по спине, протянул водички:
– Неправильно сказал. Как это говорится? Внук брата моего отца, короче. Внучатый племянник.
