дорого и современно, но неуклюжие вещи портили всё впечатление. На кухне не к месту выпячивался громоздкий шкаф в крестьянском стиле, а кожаный диван в гостиной был хоть и высокого качества, но жестковат, неудобен и совсем не сочетался по цвету с лежавшим под ним ковром. Вдобавок ко всему прочему Андерс, устав бродить по саду, вернулся обратно и принялся слоняться меж кухней и кабинетом. Его унылый, разочарованный вид портил все усилия Петры сделать дом радушным и гостеприимным.
Этим вечером не только Луиза отличилась по части спиртного. Даже Петра выпила больше обычного и теперь сидела с пламенеющими щеками и пустым взглядом и думала явно не о «Голливудских жёнах».
– Что происходит? Обстановка сегодня очень странная, – прошептала я на ухо Анне.
– Не знаю, но интуиция подсказывает мне, что наши заседания пора сворачивать.
– Или больше не стоит собираться дома у Петры, – прибавила я.
– О-о! Ты занялась выпечкой! – бодро воскликнула Анна, когда Петра внесла в гостиную ещё тёплый, чудесно пахнувший яблочный пирог. – А я даже не помню, когда в последний раз что-то пекла.
Кроме самой Петры, пирог отведала только я. Луиза пошла на оздоровительные курсы, и сахар был ей строжайше запрещён, а Анна последнее время сидела на диете и избегала продуктов, содержащих глютен.
– Я чувствую себя гораздо лучше с тех пор, как отказалась от глютена, – утверждала она. – Мне кажется, у меня даже голова стали лучше соображать.
– Ясно, – кивнула Петра, – тогда я сама его съем. Я не боюсь ни сахара, ни глютена. – И она с упрямым видом положила себе на тарелку здоровенный кусок тёплого пирога.
– Легко тебе говорить, – рассмеялась Луиза, – ты же тощая как скелет. – И продолжила провокационным тоном: – Как книжка? Понравилась?
– Скажи честно, Луиза, ты читала? – спросила я.
Луиза сделала порядочный глоток из своего бокала и закинула в рот несколько орешков.
– Я читала раньше, поэтому сейчас посмотрела только фильм. Но он оказался такой длинный, куда проще было книгу прочесть.
Мы с Анной рассмеялись. Петра закатила глаза.
– Что именно в этой книге заставило вас задуматься о важных жизненных вопросах или о смысле человеческого существования? – спросила Петра, жуя пирог. – Лично я ничего такого не обнаружила.
Луиза окинула Петру долгим взглядом и внезапно выпалила:
– Может, хватит, интеллектуалка чёртова?
Все просто рты разинули от подобной грубости. Правильно ли они расслышали? Есть ведь границы дозволенного, которые только что так беззастенчиво были нарушены… Обычно, когда Луиза напивалась, никто не обращал внимания на её трепотню, но тут она высказалась вполне конкретно.
– Пожалуй, тебе стоит снова начать есть сахар, Луиза, – холодно произнесла Петра, – а то у тебя от недостатка сладкого настроение совсем испортилось.
– А у тебя вообще никогда не бывает хорошего настроения, – отрезала Луиза, – что неудивительно, если живёшь в таком унылом доме, да ещё с мужем-аутистом.
– О господи, девочки, перестаньте сейчас же! – поторопилась я вмешаться.
– Никто не заставлял тебя приходить ко мне домой, Луиза. Я вообще не понимаю, что ты забыла в книжном клубе. Ты вообще читать умеешь? Я тебе подскажу. Алфавит начинается с буквы «А», потом «Б», а как дальше, помнишь?
Петра бурно жестикулировала, совсем забыв про бокал в руке, и вино выплеснулось на пол. Луиза сидела красная как рак. Мы с Анной с тревогой смотрели друг на друга.
– Наверное, на сегодня хватит, – начала было я, но меня решительно перебила Петра: – Я знаю, зачем ты здесь, Луиза. Такие встречи дают тебе законный повод напиваться.
– Всё, вот теперь действительно пора прекращать, – вмешалась Анна. – Вы зашли слишком далеко.
Луиза покраснела ещё заметнее, хотя, казалось, куда уж больше.
– Да она же алкоголичка, – продолжала Петра. – Вы разве не видите? Хотя куда вам! Вы не подруги, вы две равнодушные самовлюблённые клуши, только сидите и смотрите, как она вливает в себя бокал за бокалом. Вам должно быть стыдно!
Конечно, Петра была права. Не раз мы с Анной с удивлением наблюдали, сколько за вечер выпивает Луиза, но считали, что она всё держит под контролем, так что проблемы нет. Луиза относилась к типу классической «смешной девчонки». Очень живая, с юмором, и всё у неё не всерьёз.
Теперь Луиза сидела на диване прямая как палка и угрюмо молчала. У неё был вид человека, который обдумывает что-то очень важное. Она решительно вскинула голову и посмотрела Петре прямо в глаза.
– Да, я алкоголичка, это очевидно, – зло произнесла Луиза. – И, наверное, нужно что-то с этим делать. Но вот моя дислексия неизлечима. Я никогда толком не могла читать.
Подруги удивлённо уставились на Луизу. Ни о чём таком она никогда не упоминала.
– Текст для меня всего лишь мешанина из букв и знаков препинания, которыми заполнены целые страницы. Всё шиворот-навыворот, задом наперёд, ничего не понятно. Спасибо тебе, Петра! Ты имела смелость сказать правду. Я никогда этого не забуду. – И с этими словами Луиза стремительно поднялась с дивана и направилась в прихожую.
На Петру внезапно обрушился сильнейший приступ раскаяния. Она вдруг осознала, как далеко зашла их перепалка.
– Прости меня, Луиза! Не уходи! Давай поговорим. – Вскочив с дивана, Петра устремилась вслед за подругой.
Но было поздно. В прихожей громко хлопнула входная дверь. Мрачная Петра вернулась обратно в гостиную и допила свой бокал:
– Вот дерьмо!
Я возвращалась домой после работы, когда увидела, что на подъездной дорожке
