у меня не получится, мне снова придётся вернуться к тому, с чего начинала, и опять потянутся эти бесконечные конверты и посылки с кокаином для тайных наркоманов Эстермальма. С повышением же я надеялась быстрее освободиться от своего долга. Поэтому теперь я ночами просиживала у себя в спальне, в деталях продумывая план действий, пока не вскипали мозги. Несколько раз я ездила в порт, чтобы на месте изучить самый короткий путь отхода, и даже рассчитала, сколько шагов потребуется, чтобы покрыть его. Я засекала, сколько нужно времени, чтобы добраться с места преступления до опушки леса, где грабителям предстояло пересесть в другую машину. Я решила, что машин должно быть две, чтобы налётчики разделились на случай, если необходимо будет сбить полицию с толку. Я просчитала количество и вес груза, каким образом его следовало переносить и на каком расстоянии от инкассаторской машины должен был находиться автомобиль, который его повезёт. Я продумала то, как грабители должны быть одеты и как им следует действовать до и после ограбления, чтобы привлечь к себе как можно меньше внимания. Я постаралась в деталях просчитать каждый шаг, который мог оказаться неверным. И на тот случай, если этого будет недостаточно, я даже придумала для каждого этапа план Б. Я и в обычной жизни так поступала. Каждый раз, решая очередную проблему, я держала в уме ещё несколько вариантов на случай возникновения возможных препятствий ещё до того, как они давали о себе знать.
Я с дотошностью настоящего педагога тщательно расписала весь ход операции, который даже самый последний идиот не смог бы понять неправильно. Да, чтобы разработать идеальный во всех отношениях план ограбления, ушло много времени. Нередко меня посещало чувство нереальности происходящего – подумать только, я, Каролина Экестедт, трачу дни и ночи на то, чтобы спланировать ограбление! Даже в самом страшном сне такого не могло присниться.
Когда две недели спустя я передала результаты своей работы Мику, тот довольно рассмеялся и сказал:
– Высший класс! Трудно поверить, что ты новичок в этом деле. Ещё ни разу за всю свою жизнь я не видел столь тщательно составленного плана операции.
Он быстро проглядел бумаги, пролистал туда-сюда всю стопку и снова засмеялся. Мы сидели в его машине на безлюдной парковке, и я то и дело оглядывалась, чтобы убедиться, что нас никто не видит.
С некоторым облегчением я поняла, что план, кажется, сработает, и теперь нетерпеливо ждала окончательного решения.
– Честное слово, я изучила всё, что только можно.
Мик не ответил, продолжая быстро и сосредоточенно просматривать листки.
– Вот здесь. Ты пропустила одну вещь. – Он поднял голову и серьёзно посмотрел на меня: – Как, по-твоему, грабители отправятся на дело без оружия?
Что правда, то правда. Всё, что касалось оружия, я нарочно опустила. Ну не могла я об этом думать, не могла! Чем больше я читала в Интернете о различных видах огнестрельного оружия и о ранах, которые они могут оставлять на теле человека, тем больше чувствовала в себе отвращение и страх. В эту область я заходить не собиралась. Всё что угодно, но объяснять грабителю, какое оружие он должен использовать, чтобы угрожать, ранить или даже, не дай бог, лишить жизни невинного человека? Нет уж, увольте! Это было ниже моего достоинства.
– Выбор оружия я предоставляю вам, – ответила я.
Мик усмехнулся:
– Не тревожься, в подобных ограблениях довольно редко гибнут обычные люди. Если тебе неприятна эта тема, мы можем просто остановиться на пистолетах. Это наименьшая из проблем.
Неприятна? Значит, убить или ранить человека для них всего лишь неприятность? Сейчас я, как никогда, была рада тому, что план действий оказался настолько хорошо продуман, что всё должно было пройти без сучка и задоринки и при этом никто не пострадает. Это главное. Наркоманы и прочий опустившийся люд пусть пеняют на себя, но если при ограблении пострадают случайные, ни в чём не повинные люди, то виновата буду я.
Мик положил план в бардачок:
– Я так понимаю, у тебя на руках осталась копия.
– Я не такая дура, как ты думаешь.
– Нет, – серьёзно ответил Мик, – я так не думаю. У тебя к этому талант.
– Совершенно немыслимо, чтобы Эрик мог отважиться на подобный шаг. Из всего, что он наделал, это уже слишком. Разве он не знал, что ты получила картину от своего отца? Отца, которого давно нет в живых!
Анна сердито пыхтела в паузах между фразами. Сначала я была благодарна подруге за предложение отправиться вместе на утреннюю пробежку. В последнее время мне с трудом удавалось выкраивать время на занятия спортом.
Но когда до меня дошло, что на самом деле Анна хочет поговорить о картине, я тут же пожалела. Анна была возмущена, потому что прекрасно понимала, что есть ещё и другая ценность, которая выражается не в деньгах, а в привязанности, в особых чувствах, испытываемых к вещи.
Я уже раскаивалась, что соврала про то, будто Эрик забрал картину с собой, когда уходил. Это была настолько подлая ложь, что я сама себе диву давалась, как такое могло прийти мне в голову. Рано или поздно всё откроется, и тогда мне несдобровать.
– Ну что я могу сказать? – начала я. – Должно быть, у Эрика были на то свои причины. Честно говоря, я больше не хочу это обсуждать.
– Бедняжка! Ты так расстроена, что даже не хочешь об этом говорить! Ну ничего. Вот увидишь, карма Эрика от этого не улучшится.
Какая там карма, с горькой усмешкой подумала я про себя.
Вслух же сказала:
– Я решила об этом не думать и жить дальше.
Мне пришлось приложить
