— К тому моменту я уже собиралась бежать, сумела добыть и спрятать нож — это меня спасло. А ещё то, что я всегда была тощая, могла залезть в любую щель, где меня, отбивавшуюся ножом, не сумели достать. Да вскоре плюнули и забыли, не нужна я им была. Это мне нужны были деньги и крыша над головой, а дома не ждали. И мне предложили их заработать.
— Курьером? — догадался Дерек.
— Нет, — Крис едва заметно тряхнула головой. — Собой. Я ответила, что лучше умру. И кто-то вспомнил про то, что идеально подходило под это описание. Меня отправили следить за другой бандой. Никто бы не поверил, что такая малявка, да ещё бывшая городская, работает на кого-то серьезного, а не попросту в панике заблудилась. Хотя, если бы меня обнаружили, то никто бы не стал слушать объяснений, я уверена. Надо было пролезть по вентиляции к ним в отсек и сидеть тихо-тихо, пока не узнаешь, с кем из верхнего мира они были связанны. Это заняло всего-то двенадцать часов, а потом им устроили зачистку. Меня легко ранили, но не заметили.
Крис в красках представляла, что с ней сделают, если поймают, пока сидела в вентиляции — и этот страх помог ей всё вынести: и жажду, и онемевшие конечности, и разрывающийся мочевой пузырь, и даже сновавших рядом обитателей перекрытий. Только сильное желание выжить заткнуло рот, когда пуля прошила плечо.
— Я вернулась обратно, рассказала всё, что видела и слышала — и это действительно оказалось полезной информацией, — подытожила Крис. — Меня взяли девочкой на побегушках, но никто не тронул. А к тому моменту, когда погиб предыдущий курьер, у меня уже были деньги, жилье, я отлично ориентировалась в бункере и разносила посылки. Работала на себя. Я не могу вернуться в город, потому что меня попросту исключили из жителей. Я умерла. И я не могу сказать, что мне всё нравится здесь… но по крайней мере, никто больше не диктует мне, что делать, не считает своей вещью. А для меня это главное. Это моя цена за то, чтобы жить свою жизнь. — Крис невесело усмехнулась, осознав всю нелепость подобной фразы в данной ситуации. — До этого момента, — исправилась она.
Посмотрела на затихшего Дерека, который на удивление слушал очень внимательно. Не пытался жалеть или критиковать. Добавила самое важное:
— Я повстречала множество разных людей за всё это время, и большинство из них мне врали: и мужчины, и женщины. Практически все, кто был заинтересован. Поэтому мне сложно верить людям. Поэтому я до последнего не доверяла тебе, искала подвох, эгоистичный мотив, понимаешь? Тем более, ты казался слишком… слишком добрым. Приятным. Подозрительным. Мне жаль, что так вышло.
Крис замолчала, с трудом переводя дух после такой тирады: ей стало трудно дышать, сердце выпрыгивало из груди. Уже не играло роли, волнение или простуда тому причиной. Главное, как он воспримет её слова…
— Но я действительно врал тебе, — признался Дерек.
Глава 46
Крис лишь невесело усмехнулась. У нее не было доказательств, но она давно чувствовала, что Дерек недоговаривает, утаивает что-то от неё. Но чем лучше она его узнавала, тем больше догадывалась о причине подобного поведения.
— Это я затопил нижний уровень, — спокойно проговорил Дерек. — Из-за того барельефа на стене. Он работал так же, как сама богиня — если налить в пиалу кровь, из кувшина начинала сочиться жидкость. Она исцеляла болезни и продлевала жизнь. Я узнал об этом случайно, когда невовремя сунулся вниз и застал там членов Совета. А они давно были в курсе, возможно, еще со дня заселения. Убивали других, чтобы самим прожить дольше. И каждый раз после этого приходили звери и утаскивали кого-то вниз.
— Значит, всё-таки не запах крови? — улыбнулась Крис. Она почему-то не злилась сейчас, что Дерек соврал. Наверное, потому что в тот момент сама бы не поверила в подобную чушь.
— Нет, хотя дело именно в ней. Я не знал точно, как это работает; пока не дошел до храма, пока мы не нашли ту лабораторию, не был уверен. Я просил советников прекратить жертвоприношения, но они отказались. Считали, что только их существование имеет значение. Мне пришлось их всех уничтожить, мои напарники погибли, я сам был ранен и чуть не умер.
Так вот, откуда те шрамы… Вовсе не от воровских драк, как она вначале считала. Крис ощутила укол стыда, но тут же отвлеклась на кое-что более важное, осознав его последние слова.
— И ты… выпил, да? — воскликнула она, уставившись на Дерека округлившимися глазами. Долгожителей она представляла совсем иначе, он не был похож на старика. Даже принять этот факт не получалось. Зато теперь обретало смысл его поведение, терпение к её выходкам и забота… Совсем не тот смысл, на который надеялась Крис.
— Да, — виновато кивнул Дерек. — Кто-то должен был всё закончить, поставить заглушки и открывать их в паводки, не позволять людям вновь найти это место. Другие инженеры казались ненадёжными, способными продать, я им ничего не рассказывал. А потом они все покинули бункер. И я надеялся, что вода надежно скроет нижний уровень…
— Сколько же тебе лет? — пробормотала Крис, перебив его. Хотя сама уже знала ответ.
— Я и есть Штейгер, — пожал плечами Дерек. — Мне пришлось назваться сначала его сыном, затем внуком. И всё это время мне удавалось успешно прятать барельеф, хотя я никогда не пытался узнать, что там, внизу. Без того проблем хватало. Но, раз уж я сюда попал…
Крис вновь перебила его:
— Значит, ты знал мою бабушку? Почему ты отпустил её? Из-за этого всего?
Дерек болезненно поморщился.
— Давай не будем ворошить…
Но Крис уже было не остановить. Что ей терять? Они застряли здесь до конца своих дней, так когда всё выяснить, если не сейчас?!
— Во мне ты её и видишь? — уязвлено выдавила она. Крис запуталась. Она уже не понимала, верить ли свои чувствам, есть ли что-то с его стороны — или это обычная доброта. А если большее — то не попытка ли переиграть прошлое? Ведь ещё никто и никогда не тянулся к ней безо всякой причины.
— Я же сказал — нет! — внезапно пылко воскликнул Дерек. Встретился взглядом с Крис и выдал им себя с головой. — Я тебя вытащу!
— Ты хочешь, чтоб я не привязывалась, — горько улыбнулась Крис, наконец обо всем догадавшись. — Ты останешься здесь, продолжишь и дальше следить за этим местом, а меня пытаешься оттолкнуть, как бабушку когда-то. Как будто для моего же блага. Но решать за другого взрослого человека, что ему делать, это не забота и не благородство. Это контроль. То, от чего я всю жизнь бегу.
Дерек отвернулся, и Крис, не выдержав этого, схватила его за руку, заставила вновь посмотреть на себя.
— Дерек, я слепну, — выпалила она, не обращая внимания на мелькнувшее в его глазах смятение. — Возможно, твоё лицо — последнее, которое я запомню. Опухоль, еще с детства, в бункере стала расти быстрее, и я не знаю, когда всё произойдет. Я готова была умереть здесь ради денег, потому что они нужны мне для сиделки, я уже нашла подходящую. И лучше смерть, чем жизнь слепой бункерской крысы, — Крис говорила быстро и сбивчиво, будто боялась не успеть. Или передумать — ведь сейчас она сама показывала место, куда он мог ударить больнее всего. Даже без слов — одним своим молчанием или равнодушием. — Я такая же пропащая, как ты, меня впереди не ждет ничего хорошего! Но я никогда не стану запрещать кому-нибудь… тебе…
Крис сбилась и отпрянула, стоило Дереку податься вперед, но он мягко поймал её и привлек обратно к себе. Осторожно снял с головы кепку, отыскал под козырьком блестевшие глаза, глядевшие отчаянно и упрямо; раскрасневшиеся от волнения и лихорадки щеки; до сих пор приоткрытые губы, на которых застыл немой вопрос. Крис ждала, что он скажет: она всегда так много говорила, что целиком выдавала этим своё одиночество, свои эмоции и жажду внимания, совершенно естественные для молодой женщины — какой бы суровой и равнодушной ни пыталась казаться. Какой бы сильной действительно ни была. Крис позволяла себе только слова, только о деле, и заменяла ими всё остальное, чтобы вновь не обжечься, не подпустить нечаянно слишком близко. Но все слова стали сейчас совершенно излишни.
