Они прошли по одному коридору, потом по другому, потом поднялись по лестнице и спустились по второй.
— Ты вообще знаешь, куда идти? — спросил Коннер.
— Я думала, ты знаешь! Просто иду за тобой.
— Чего? С каких это пор ты ходишь за мной?
На них из коридора наползала темнота. Когда она стала ещё ближе, близнецы разглядели в ней силуэт стражника.
— Охрана! — прошептала Алекс и показала на тень. Они помчались по коридору и вломились в первую попавшуюся комнату.
Так оказалось настолько темно, что хоть глаз выколи.
— И где мы теперь? — спросил Коннер.
— Зачем ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов? — сказала Алекс.
Алекс осталась у двери, прислушиваясь к шагам стражника. Коннер же, вытянув руки, чтобы ни на что не наткнуться, принялся бродить по комнате.
Глаза уже почти привыкли к темноте.
— Алекс, мне кажется, я кое-что вижу… — Коннер прямиком подошёл туда, где, как ему показалось, находилась дверь. Но внезапно он увидел, что на него смотрит какое-то бледное лицо. Коннер от страха свалился на пол и закричал так тихо, насколько мог.
— Алекс! Там кто-то стоит в дверном проёме! Он жуткий и безобразный!
Алекс подбежала к брату и прищурилась, чтобы рассмотреть то, о чём он говорит.
— Идиот, это не дверь, это зеркало!
— Ой, — произнёс Коннер, пока Алекс помогала ему подняться на ноги.
— Боже мой, какие у тебя большие когти, — раздался голос позади Алекс и Коннера, вынуждая их подпрыгнуть в воздухе футов на пять.
Они обернулись и увидели огромную кровать с балдахином, красные шёлковые простыни и белые кружевные занавески. В кровати, разговаривая во сне, спала королева Красная Шапочка.
— Мы в королевской опочивальне, — прошептал Коннер сестре.
— Боже мой, бабушка, какой у тебя огромный нос, — не просыпаясь, проговорила Шапочка.
— У неё кошмар? — спросил Коннер.
— Боже мой, какие острые у тебя зубы… Вооолк! — закричала Шапочка и, проснувшись, села. Алекс с Коннером бросились на пол, чтобы она их не увидела.
Шапочка едва могла дышать, у неё на лбу выступили капли пота. Наконец она перевела дыхание.
— Неужели опять, — сказала она, а потом, расстроенная, улеглась обратно.
Близнецы боялись пошевелиться.
— Она ещё не уснула? — спросил Коннер.
— Да откуда же мне знать?
— Боже мой, Джек, какие у тебя сильные руки, — сказала Шапочка.
— Полагаю, она заснула, — произнёс Коннер и уверенно поднялся на ноги.
— Боже мой, Джек, какие у тебя мягкие губы, — продолжала Шапочка.
— Давай-ка уйдём отсюда, пока не услышали, что она будет описывать дальше! — предложил Коннер.
Они вышли в коридор и бродили по замку ещё какое-то время. Все коридоры выглядели одинаковыми, поэтому найти корзинную комнату казалось невозможным. Всякий раз, когда они думали, что нашли правильную дверь, они оказывались в художественной мастерской, столовой или в бальном зале.
— Давай найдём вход и вспомним, как мы шли в тронный зал… — начала Алекс, но Коннер её перебил.
— Не надо. Вон вход в корзинную комнату, — сказал он и показал на расположенную рядом с ними дверь.
— С чего ты так решил?
— Потому что я помню, какой портрет находился рядом с корзинной комнатой, — ответил Коннер и показал на изображение, на котором была нарисована почти обнажённая Красная Шапочка, закутанная лишь в волчью шкуру.
Алекс одарила брата мрачным взглядом.
— Что? — с ухмылкой спросил он. — Просто портрет запоминающийся.
Они открыли дверь и увидели комнату, в которой они уже побывали днём.
— Давай начнём там, где закончили, — сказала Алекс. Они с Коннером снова разделились и направились туда, где остановились в прошлый раз.
Искать корзинку днём было тяжело, но это не шло ни в какое сравнение с поиском ночью, когда у близнецов единственным источником света были фонарики. После нескольких часов, потраченных на поиски, уровень их беспокойства стал таким же высоким, как и бобовый стебель Джека.
Внезапно близнецы услышали громкий лязг!
— Это что такое было? — проговорила Алекс.
— Алекс, смотри туда! — крикнул Коннер, показывая на окно. На подоконнике лежал Х-образный предмет.
— Что это? — спросила Алекс.
— Это крюк! — сказал Коннер. Тот слегка дёрнулся. — Думаю, кто-то взбирается сюда! Прячемся!
Они бросили фонарики и зарылись под груду корзин.
Мгновение спустя, на подоконнике возникла фигура. Она достала острый нож и прорезала в стекле большой круг. Потом тихонько вползла в комнату. Это оказалась женщина, которую близнецы прежде никогда не видели. Её одежда была полностью сделана из листвы, а волосы были такими рыжими, что казались почти фиолетовыми.
Женщина оглядел комнату и опасливо покосилась на светильники. Она знала, что близнецы были здесь? Словно какое-то животное, женщина принялась принюхиваться. Она, отфыркиваясь, пробиралась сквозь корзинки, отбрасывая в сторону ненужные.
Она ходила по комнате, пока, наконец, не определила направление. Женщина взобралась на самую вершину одной из куч, чтобы добраться до верхней полки. Протянув руку, она вытащила корзинку с ободком из коры дерева.
Алекс с Коннером переглянулись. Вот она!
Женщина отрезала большой кусок коры и засунула его за пояс. Потом аккуратно поставила корзинку на место, спустилась и направилась к окну.
Она уже почти было вскарабкалась на подоконник, когда услышала из другого конца комнаты "Ой!". Это Коннер посадил себе ещё одну занозу.
— Коннер! — прошептала Алекс.
— Прости, — прошептал он в ответ.
Женщина прошла к тому месту, где спрятались близнецы. Она некоторое время смотрела в их сторону. Алекс с Коннером были настолько напуганы, что боялись дышать. Они поняли, женщина знает, что они там. Что же она с ними сделает?
Женщина бросила взгляд на один из фонариков и на её лице появилась застенчивая улыбка. Она бросила его прямо в самую кучу корзинок и растворилась в окне, спустившись вниз по верёвке с крюком.
— Она была так близко! — произнёс Коннер. — Хорошо, что она нас не нашла, или мы бы…
— Коннер, смотри! — перебила его сестра. Груда корзин, в которую женщина кинула фонарь, была объята пламенем.
— О, черт, — сказал Коннер. — Нам надо выбираться отсюда.
— Не раньше, чем я доберусь до корзинки, — сказала Алекс. Она залезла в сумку и достала кинжал. Потом залезла на ту самую груду корзин, на которую прежде залезала женщина. Алекс была не такой высокой, так что ей пришлось тянуться за корзинкой чуть дальше.
— Алекс, быстрее! — крикнул Коннер. Пламя росло и распространялось по все комнате, перекидываясь с одной корзины на другую. Он попытался задуть огонь, но у него ничего не получилось. Это были не свечи на день рождения, а настоящий огонь.
Алекс пришлось вскарабкаться на полку, чтобы дотянуться до корзины. Наконец, её пальцы сомкнулись на ручке.
— Достала! — сказала Алекс. Кора вокруг ободка была отрезана в двух местах. Об одном кусочке было написано в дневнике, а второй вырезала женщина. Алекс принялась отрезать третий.
— Алекс, если ты не хочешь поджариться, я советую тебе поторопиться! — крикнул Коннер. Уже половина комнаты была в огне. В помещении становилось невыносимо жарко. Воздух наполнял чёрный дым, отчего становилось трудно дышать.
— Отрезала, — сказала Алекс и скатилась к Коннеру.
Огонь уже пожирал дверь.
— Как нам выбраться отсюда? — крикнула Алекс.
Снаружи раздавался топот бегущих ног. Сквозь языки пламени близнецы видели встревоженные лица стражи.
— Пожар! В замке пожар! — прокричал стражник. — Спасайте королеву! Принесите воды!
Другой охранник ткнул пальцем в близнецов.
— Вы двое! Оставайтесь на месте!
— Вот уж вряд ли! — крикнул в ответ Коннер. Он поднял тяжёлую корзину и кинул её прямо в окно. Стекло разбилось. Коннер схватил сестру за руку и потащил к окну. Они вдохнули свежий воздух.
— Смотри, сразу под нами мельница! — сказал Коннер, вылезая в окно и спускаясь вниз. Он помог сестре, и они вдвоем взобрались на мельницу. Когда они уже были на полпути к земле, из окна корзинной комнаты вырвалось пламя. Комната превратилась в сущий ад.
Под весом близнецов водяная мельница начала вращаться и они упали прямо в ров. Приземление оказалось бы не таким жестким, если бы он был глубже, чем три фута.
Выбравшись из рва, близнецы рванули как можно дальше от замка. Ни стража, ни солдаты за ними не гнались. Они все скорее всего были в замке, пытаясь потушить пожар.
Алекс с Коннером выбежали из города и направились к восточным воротам королевства. Они оглянулись лишь однажды, увидев, что огнём была охвачена уже половина замка. В небо поднимался густой дым.
