— Опять твои земные словечки?
— Они самые, — отмахнулась Пайпер. — Ну, — она расправила плечи и, не отводя глаз от Третьего, уверенно заявила: — Вперёд.
Третий аккуратно взял её протянутую ладонь, но едва не отдёрнул руку. Его окатило волной ледяного страха, растерянности, ощущения собственной никчёмности. Пайпер была пропитана всеми негативными и противоречивыми чувствами, что только существовали, и никак с ними не боролась. Третий поднял глаза на неё лицо, но она держала беззаботную улыбку.
— Тебе страшно, — тихо заключил Третий, чуть сильнее сжав её ладонь. Поймёт ли она, что он просто пытается её поддержать, и поверит ли, что это не обман?
— Да с кем не бывает, — бросила Пайпер, всё ещё улыбаясь. — Лучше помоги явить Лерайе.
— Ты боишься не только Диких Земель, но и меня, — продолжил Третий, заставляя свой голос звучать ровно и уверенно. — Ты думаешь, что я использую тебя, чтобы добиться своего?
— Давай я отвечу тебе после того, как поговорю с Лерайе, ладно?
«Нет, — едва не взмолился Третий, кожей ощущая, что присутствие Арне исчезло и что он не поможет ему, с какими бы просьбами к нему не обращались. — Умоляю, нет …»
Третьему было страшно, больно и одиноко. Он хотел почувствовать, что рядом есть кто-то, кто поймёт его. Не Киллиан, принявший его в род Дасмальто, и не Клаудия, благодаря голосам мёртвых узнававшая чужие тайны. Они были сигридцами и проклятыми, и на их плечах не лежала ответственность за Дикие Земли. Третий же эгоистично желал общества другого сальватора.
— Мне очень жаль, — прошептал Третий, стараясь не замечать, какой напряжённой была рука Пайпер в его руке.
— За что?
— За то, что я — первый сальватор, которого ты встретила. Впечатление, должно быть, ужасное.
— Ну, неоднозначное — это уж точно. А вот насчёт ужасного… Не знаю. Я видела разное.
Третий мигом насторожился.
— В каком смысле?
— Отвечу после того, как поговорю с Лерайе.
«Отвечу после того, как ты сможешь сам призвать Арне».
Голос Йоннет, одновременно насмешливый и строгий, звучал в его ушах. Третий заваливал её и Масрура вопросами о магии сакрификиумов, а Йоннет обещала ответить лишь после того, как Третий сможет выполнить поставленную перед ним задачу.
— Жаль, что это я, а не Масрур, — непроизвольно растягивая слова, произнёс Третий, пока рисовал на запястье девушки сигил: два круга, пересечённых линией с загнутыми в разные стороны концами. — Он мог найти подход к любому.
— А Масрур мой кумир!
Третий почувствовал, как его сердце болезненно сжалось, а после пропустило удар. Золотистый свет вырвался из границ сигила и заполнил собой зал, поглощая отголоски присутствия Арне.
— О, — выдала Пайпер далеко не так безэмоционально, как рассчитывала. Третий всё ещё держал её руку и знал, что внутренне она вопит и мечется, не зная, что ей делать.
— О, — вторила девушке Лерайе, появившаяся возле них.
Она выглядела такой живой и материальной, что Третий не сумел подавить желание и протянул к ней левую ладонь. Первую секунду Лерайе смотрела на него пустым взглядом тёмно-фиолетовых глаз, но потом вдруг улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, на фоне фиолетовой кожи казавшиеся ещё белее, и схватила его за руку.
— Я наконец нашла тебя, — насмешливо сказала Лерайе, сжимая его ладонь.
— Рад, что мне не пришлось ждать ещё две сотни лет, — ответил Третий, и его губы будто сами собой растянулись в улыбке.
— Не будь таким злюкой, — хохотнула Лерайе, высвободив руку и начав ерошить ему волосы. — Ты теперь, вообще-то, в роли наставника!
Третьего словно окатили ведром горячей воды, сердце болезненно сжалось и пропустило удар во второй раз. Он мигом отошёл в сторону, всё ещё держа руку Пайпер и, аккуратно пригладив волосы, произнёс самым спокойным тоном, в котором, однако, проскальзывали нотки радости и возбуждения, которые никак не удавалось скрыть:
— Ты здесь не ради меня.
Внутри Пайпер была такая злость, что, будь она настоящим огнём, весь дворец бы уже охватил пожар, который невозможно потушить. Третий разрывался между желанием вновь коснуться Лерайе и ещё раз убедиться, что она рядом, и напоминанием для сакри: она связана не с ним. У него есть Арне, а у Пайпер — Лерайе. Даже если он безумно скучал по Лерайе и искал её всеми возможными способами, первой она должна поговорить именно со своим сальватором.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И ты не будь такой злюкой, — с уверенной улыбкой добавила Лерайе, отвечая на изничтожающий взгляд Пайпер своим непоколебимым и при этом невозмутимо наматывая на палец локон сине-лиловых волос. — Я знаю, что ты винишь меня, ведь я никогда не отвечала на твой зов по-нормальному, но что я могла? Я разделена на части, и чтобы вновь стать целой…
И тут Пайпер, не выдержав, во весь голос заорала:
— Так объяснила бы мне, чёрт тебя подери!
Лерайе вскинула ладони, будто защищаясь, и продемонстрировала им белые узоры многочисленных сигилов, обозначавших её разделение на части. Третий-то знал, как они читаются и что обозначают, даже примерно представлял, как они были созданы, но Пайпер — нет. Она, увидев их, разозлилась ещё сильнее:
— Вместо того, чтобы давать какие-то туманные подсказки, могла сказать, что ты разделена на части! Что-то типа: «Эй, Пайпс, знаешь, я ни черта не целая, меня разорвали на кусочки каким-то идиотским мощным проклятием, так что не рассчитывай на мою помощь, пока я вновь не буду собой! Да, кстати, Третий жив и не предавал миры». Что-нибудь такое!
Ему даже льстило, что в своей гневной тираде Пайпер не забыла упомянуть и его, однако он всё равно начал сильно волноваться. Как он успел заметить, Лерайе выбрала сальватора под стать своему характеру, и Третий вполне мог оказаться меж двух огней.
Может быть, он поспешил? Следовало сначала обсудить с Пайпер границы её магии, которые обозначились после Перехода в этот мир и двух столкновений с тёмными созданиями, и тщательно продумать, где и когда устроить ей разговор с Лерайе. Имея внутри себя малую часть сакри, что ещё теплилась в Йоннет после наложения проклятия, он мог устроить встречу в любой момент, но всё равно считал, что необходимо подготовиться к этому. И когда он только успел стать таким импульсивным?..
— И что бы это тебе дало? — равнодушно спросила Лерайе, сверху вниз смотря на Пайпер.
— Не знаю, — зло огрызнулась девушка, сжав кулаки. Так как одна рука всё ещё была в руке Третьего, он ощутил, как у него хрустнули суставы. Несильно, однако всё равно ощутимо. — Ничего, наверное.
— Вот именно — ничего. Я говорила только то, что было важно на тот момент, потому что знала, что ты поймёшь это.
— Но я не поняла, — задрожавшим голосом ответила Пайпер. — Я ничего не поняла! Почему я видела Арне, почему после воспоминаний Йоннет было и его, — она махнула рукой в сторону Третьего, вновь врезав ему по плечу, — почему ты брала моё тело под контроль… Я ничего не поняла.
Третий захотел исчезнуть. Всё, что происходило в Омаге, касалась и его, но только не этот разговор. Он почти ненавидел себя за то, что только его магия позволяла Лерайе стоять перед ними.
— Мне жаль, — наконец произнесла Лерайе, немного наклонившись вперёд, чтобы посмотреть Пайпер в глаза без разницы в росте, — но я смогу ответить на все твои вопросы лишь после того, как вновь стану собой.
Лерайе растворилась в воздухе, превратившись в лёгкий туман. Пайпер возмущённо раскрыла рот и метнулась вперёд, разведя руками, но сакри не вернулась.
— Да ты издеваешься! — закричала Пайпер, ударив обломок, что первым попался на пути. Третий подумал, что сейчас она закричит уже от боли, но этого не произошло. Камень пошёл трещинами, и Пайпер от злости ударила по нему ещё раз. Затем она вцепилась себе в плечи, и Третий услышал какой-то треск. Меньше, чем за мгновение, в течение которого в его голове формировалась мысль, Пайпер стянула камзол и протянула его великану. — Держи.
— Зачем?
Какой же глупый вопрос.
