— Они не смогли забрать Время, когда ты был у них, — быстро проговорил Магнус, наклонившись к столу, чтобы одарить взглядом обоих сальваторов. — Думаешь, смогут сейчас?
Третий словно превратился в статую. На его лице не было ни единой эмоции, но сердце стучало так громко, что, будь у всех присутствующих обострённый слух, они бы уже оглохли. Киллиан был близок к этому — он слышал не только бешеное сердцебиение, но вскипевшую кровь. Третий был в ярости.
— Оу, — выдавил Магнус, наконец поняв, в чём дело. — Ты не сказал… Что ж, я облажался. Очень и очень сильно облажался.
— Кто такой Герцог? — спросила Пайпер с таким невинным выражением лица, будто вообще ничего не услышала и не поняла. Киллиан знал, что это не так. Он чувствовал её сомнение и страх, слышал, как она втягивала воздух сквозь зубы, и точно знал, что сложенные на коленях руки, скрытые под поверхностью стола, дрожат.
Киллиан и не ожидал другой реакции. Он никогда не покидал пределов Сигрида, но мог представить, какое же это потрясение — оказаться в совершенно ином мире, без семьи, друзей или хоть каких-нибудь знакомых лиц, где люди только и ждут, когда же сакри вновь дадут о себе знать. И в то же время он ни на секунду не сомневался, что девушка ловит каждое слово, запоминает всё, что слышит, чтобы потом задать свои вопросы. Она, должно быть, уже тщательно выбирает себе жертву заместо Третьего на случай, если он окажется далеко не таким сговорчивым, каким пытается показать себя.
— Высшая тварь, — рассеяно отозвался Третий, взмахнув ладонью. Его пальцы дрожали, что он безуспешно пытался скрыть, а перстень на среднем пальце левой руки тускло блеснул, на долю секунды подчеркнув тонкие полосы многочисленных шрамов. — Из демонов, что оказались заперты в этом мире вместе с нами после Вторжения.
— Демонов? — кое-как повторил Киллиан — чужеродное слово сильно жгло язык.
— Так люди Второго мира называют тёмных созданий, — пояснила Пайпер.
Стелла оторвала взгляд от своей тарелки и с полным ртом заявила:
— Кстати, о людях Второго мира. Ты обещала рассказать о них, я помню!
— Если ты не возражаешь, — поспешно вмешался Киллиан, желая увести разговор как можно дальше от неудобной темы, — я бы тоже хотел узнать о них.
— Интересно в них лишь то, — скучающе вставил Магнус, — что они каким-то образом сумели адаптироваться к миру, которого не знали, и даже не были истреблены.
— Среди спасшихся было много талантливых магов, учёных и воинов, что могли дать тварям достойный отпор, — возразил Третий, сверкнув глазами. — Они объединились с магами Круга? — переменившись в лице, спросил он у Пайпер.
— Не понимаю, о чём ты, — торопливо ответила она, что, по мнению Киллиана, лишь выдало её знание. Третий либо не заметил этого, либо решил повременить с расспросами. Хотелось приказать ему, чтобы он перестал церемониться, но Третий пусть и верен короне великанов, мог отказаться выполнять приказ. Даже попытка, заранее обречённая на провал, обернула бы сальватора против Киллиана — он не был готов рисковать.
— Тогда как вы боролись с тёмными созданиями?
— Лично я — под контролем Лерайе. А что до остальных — не знаю. Я узнала, что являюсь сальватором, за неделю до того, как попала сюда.
Магнус опять подавился вином.
— Всего неделю? — недоверчиво переспросил Третий. — Но как… как это проявилось? Кто помог пробудить Силу?
— Не знаю точно. В доме дяди Джона просто открылась брешь, а дальше… Я же говорила: демоны напали, а я пыталась отвлечь их от своего брата. Я не помню, как пробудилась Сила. Просто знаю, что я закрыла брешь и уничтожила демонов своей магией.
— Всё чудесатее и чудесатее, — закатывая глаза, ответила Клаудия. Она пододвинула пустую чашу к Магнусу, и тот послушно налил ей вина. — Неужели тебе совсем никто не помогал и ты сама всему обучалась?
— Помогали, но… кто может помочь лучше сакри или другого сальватора, верно?
— Но Сила была разделена, а Третий — здесь, — задумчиво рассудил Киллиан, стуча пальцами по столу. — Тогда как ты смогла открыть портал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это единственное, чему я успела научиться у магов. Ну, ещё немного читать сигридский. Не без чар, конечно, но всё-таки.
— Невероятно, — пресно отозвалась Клаудия. — Единственное, что ты можешь, — это создавать порталы, которые сразу же выдадут тебя всем остальным и сильно истощат. Прекрасно.
— Клаудия, — предостерегающе произнёс Третий.
— Это факты, — продолжила девушка, — и ты это знаешь. Если не хочешь лишиться доверия людей, не показывай им сальватора, которая ничего не умеет.
— А кто сказал, что я позволю себя кому-то показывать? — ощетинилась Пайпер.
Киллиан, не выдержав, придвинул свою чашу к Магнусу, и рыцарь мигом её наполнил. В вопросах безопасности, доверия и верности Клаудия могла быть до того дотошной, что уже никто, даже Киллиан с его прямыми приказами, остановить её не мог.
— У Диких Земель уже есть сальватор, причём достаточно сильный, судя по тому, что я слышала. А у Земли — только я.
— Это не означает, что люди со смирением примут твою неподготовленность.
— Клаудия, — повторил Третий с железными нотками в голосе.
Клаудия смело встретила его пронзительный взгляд и не сдалась даже спустя долгие секунды напряжённого переглядывания.
— Я крайне ценю твою готовность защищать этот мир и его людей, — с расстановкой произнёс Третий, не отрывая от девушки взгляда, — однако я прошу тебя не говорить о том, чего ты, вероятнее всего, не понимаешь в полной мере.
Киллиан залпом выпил вино и придвинул пустую чашу к Магнусу. Рыцарь вновь наполнил её, во все глаза смотря на Третьего, сейчас бывшего на пике своей холодной расчётливости и уверенности.
— Даже если бы Пайпер была сильнее меня, — невозмутимо продолжил Третий, — даже если бы она в совершенстве владела магией и поставила бы под сомнение совершенство моей магии, я бы не позволил кому-либо раскрыть, кем она является на самом деле, без её согласия. Хотя, — неожиданно переменившись в лице, добавил он, — если учесть, что магия Лерайе в состоянии сравнить человека с чистокровным великаном…
— Она сильнее тебя? — с горящими от любопытства глазами спросила Стелла.
Пайпер, очевидно, потерявшая нить разговора, только озадаченно открывала и закрывала рот.
— При должном обучении и старании Пайпер будет в состоянии победить меня в честном бою, без использования оружия или магии. Пока что это всё, что я могу сказать.
Стелла восхищённо присвистнула.
— Я ничего не поняла, — наконец призналась Пайпер, вцепившись в край стола.
Третий принялся старательно объяснять ей всё, что сказал только что, но по взгляду девушки Киллиан понял: на самом деле она всё услышала и осознала с первого раза, просто хотела уточнить или прояснить что-то. Третий же, неправильно интерпретировав её слова, решил, что нужно всё тщательно повторить.
Киллиан на несколько мгновений прикрыл глаза, желая ощутить спокойствие и расслабленность. Подобное в Диких Землях приравнивалось к смерти, но только не здесь, в этом небольшом мире в пределах нескольких комнат, который они создали общими усилиями. Здесь Киллиан вновь мог быть простым великаном, даже не братом королевы Жозефины и главой рода Дасмальто, а именно простым великаном, без важного титула и дара, что струился в его жилах. Но человеческая девушка была неправильным, даже лишним элементом, который вызывал тревогу.
Киллиан хотел только одного — вновь почувствовать себя цельным и готовым действовать. Он скучал по тому старому Киллиану, который проплыл все моря на севере, от лица короны установил крепкие отношения с ближайшими мелкими странами и был самым обычным великаном, имеющим ораву неуправляемых племянников и племянниц. Он скучал по решительному настрою Алебастра, острому языку Гвендолин, настойчивому любопытству Фортинбраса, смеху Гилберта и самоотверженности Розалии. Он скучал так сильно, что его сердце, не знавшее пощады, изнывало от боли.
Киллиан потёр переносицу и перевёл взгляд на Пайпер и Третьего. Они уже обсуждали что-то, полностью игнорируя остальных, и даже не думали понижать голоса. Третий говорил о магии и возможностях, которыми обладают сальваторы, а Пайпер задавала уточняющие вопросы и порой выдавала что-то такое, из-за чего Третий на несколько секунд впадал в ступор. Судя по кривой ухмылке Клаудии, это были либо шутки, либо слова, которые употребляли во Втором мире.
