В голове у меня все так запуталось, что я не могла понять, правильно он поступил или поспешил.
— Ты что такая Несмеяна? Будто прощенное воскресенье пропустила, а без него тебе каяться пред всеми в лом, — удивился Гущин. — Думал, я тебя обрадую. Романтика какая! Мистер-твистер спас свою царевну В-цель-стреляну.
— Ага, мне очень радостно.
— Убери свой скептизм. Ты не знаешь, как он тут носился и всех докторов на уши поставил.
Тут дверь палаты открылась, и я увидела голову Михаила. Сразу заметила, что он подстригся. Мне почудился запах его туалетной воды.
— Все тайны обсудили? — спросил он и вошел в комнату.
Его глаза с улыбкой смотрели на меня. В этот момент я была счастлива, что его не было рядом, когда я нечаянно убила стрелка Троянского коня. Гущин, попрощавшись, вышел, а Михаил сел на его место рядом с моей кроватью.
— Зачем ты туда поехала?
— Проверить, где все оставшееся спрятал твой брат.
— Документы все у меня. Не хватает малого. Но через суд я и это скоро получу. Не рискуй больше, — сказал он и погладил пою руку.
У меня сразу замерло сердце. Я боялась дышать, ведь он мог заметить, как я неровно реагирую на него.
— Я должна найти коня, — почти басом сказала я.
— Какого коня? — Михаил, видимо, вообще ничего не знал об этой группировке. — Ты о байке сейчас говоришь или ты настоящую лошадь хочешь?
Я замолчала. Миша не знает все детали следствия. Зачем его опасности подвергать?
— Нет… Я о другом…
— Тебе старый скутер мой понравился? — перебирал он.
Что же за дотошный такой!
— Нет…
— Вика, ты должна не коня искать, а за меня замуж выйти, — Миша достал синюю мохровую коробочку. В ней был большой красивый перстень с голубым камнем. Он протянул футляр мне. Но…
Меня его слова так взбесили. Должна?! Да я ничего ему не должна! Я снайпера убила! Голову поранила! Чуть жизни не лишилась… А он… Должна… Это все игра!..
Коробка с кольцом попала прямо в лоб Высоковскому…
Глава 10.1
Сама не верила, что я так с Высоковским поступила… Он меня нашел, вылечил, с цветами приперся… А я…
Я его прогнала и зарыдала. Я швырнула в него его дорогущим кольцом!
Его увела медсестра. Потом эта же медсестра меня успокаивала и сделала укол, после чего, рыдая, я заснула.
Когда я раскрыла глаза и осознала, что случилось… И во мне ни капли сожаления не осталось. Просто я поразилась самой себе. И подумала, даже если меня он уволит, отправит в деревню, то я уеду, посылая его знакомой веткой…
Да! Я буду плакать, его, чёрствого деспота, вспоминать… Но не стану умолять и просить прощения.
Я не хочу быть игрушкой в его руках. Это кольцо… Он перешёл все границы!
Чтобы я еще и помолвку с ним изображала?! Ради чего? Хочет он спрятаться от охотниц за его деньгами — пусть ищет другую, ту которая сможет с ним в любовь играть. Я так больше не могу и не хочу!
Утром за мной приехал Гущин. Врачи меня отпустили домой, сказав, что домашнее тепло и забота гораздо полезнее повлияет на мою психику. Миша отчего-то меня скинул на Сергея. Его поступок меня слегка огорчил. Я так надеялась, что он объяснится со мной, когда мы останемся наедине…
На улице стоял мороз. Снега выпало почти по колено. Хорошо, что у Гущина внедорожник, хотя Сережа часто на машину жаловался и умолял меня у Высоковского выпросить ему «бэху».
На воздухе мне стало легче. Снег слепил глаза и в тоже время заряжал оптимизмом. В этот момент я поняла, что не так все страшно. Михаил меня не уволит. Скорее всего, объяснится, и я останусь секретаршей Бонцева. Вероятно, наши отношения перерастут в дружеские… Я так и буду мечтать о нем и, возможно, когда-нибудь в кого-нибудь влюблюсь… И мне будет не хуже, чем с ним… в постели…
От последнего воспоминания меня унесло. Я готова была выть от того, что хотела к Михаилу.
«Нельзя, нельзя, нельзя так!», — повторяла я себе. И уже намылилась в снег окунуться, чтобы остудить огненный жар в крови.
— Вик, что с тобой? — прозвенел в моей голове голос Гущина. — Ты не хочешь со мной ехать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я обернулась и увидела, что дверь его машины открыта. Гущин уже сидел за рулем и ждал меня. — Холодно, — добавил он. — Залезай уже, не ломайся…
Я молча уселась. Гущин долго молчал. Даже музыку не врубил. Но вдруг внезапно брякнул:
— Он у Енисеева. Ругается с ним из-за того, что Лену отец выкупил. Ее под залог отпустили.
Я сразу поняла, о ком он говорит. Да что спрашивать? Гущин меня, как айтишник, программу считывает.
— Почему он ее жаждет посадить? — спросила я.
Но на душе вдруг сразу полегчало. То, что он поставил меня выше вдовы, так радовало!
— Здрасьте! Она тебя чуть было не убила.
— Неправильно это… Она же ему родственница как-никак…
— А ты ему почти жена, — подчеркнул Гущин. Я на него зыркнула, и он сразу добавил: — Сама на банкете так сказала! Ты его на себе женишь, ей-богу!
Я засмеялась, вспомнив кольцо Михаила.
И что я на это так разозлилась?
Это ведь и правда смешно. Я распускаю сплетни, а Высоковский подыгрывает мне! Сначала стала его девушкой, теперь он готов сделать меня своей невестой…
А если я день свадьбы назначу? Как далеко он зайдет?
Дома у Михаила царила чистота. Видимо, без моего присутствия дом Высоковского отмыли и отполировали.
В комнате меня ждали букеты с цветами и огромный белый медведь. Такой мягкий и пушистый. В букете я нашла открытку, в которой было написано: «Прости, я вспомнил, как ты хотела».
Что вспомнил? Чего я хотела?
Я хочу настоящих отношений, а не игр! Я устала притворяться. Но и понимаю, что он не женится на своем охраннике…
Я обнималась с медведем, когда ворвался в комнату Гущин:
— О, уже тренируешься? А что? Похож. Такой же седой и облезлый…
— Сам ты облезлый! — засмеялась я.
И вопросительно на него посмотрела. Ну, не спать ко мне же он пришел! Хотя от него можно ожидать чего угодно.
— Я сейчас отъеду, — объяснился он. — Мне звонок очень важный был. Ты пока без меня не скучай и этому извращенцу не давайся, — указал Гущин на медведя и подмигнул мне. — Веди себя хорошо. Сейчас твой матершинник приедет и накормит.
Я засмеялась. Трудно представить Михаила, ругающегося матом. Он настолько воспитан…
Я опять обняла медведя, и мы с ним свалились на пол. Таким образом я уснула. Вся в цветах и с теплой мягкой игрушкой.
Разбудил меня звон посуды, раздавшийся на кухне. Я поднялась и взглянула в зеркало. Складки на лице и заспанный взгляд. Раны еще не зажили. Выглядела я ужасно, если честно.
Как еще Миша поддерживает эту легенду с невестой? Я решила освежиться и подкрасться.
Как только внешний вид меня удовлетворил, я вышла на кухню. И поразилась красоте помещения.
Вокруг горели свечи. Столик был накрыт. Михаил стоял в белой футболке с длинным рукавом и в джинсах. Такой стильный и красивый. Он в романтичных сумерках походил на светлого волшебного принца или ангела. Правда, архангел!
На столе я заметила закуски и разложенный по тарелкам салат. И поняла, что безумно хочу есть. Но ещё больше мне хотелось броситься ему в объятья и отдаться страсти.
Я молча замерла.
— Присоединяйся, — пригласил меня Высоковский к столу и мягко улыбнулся.
Я сделала шаг, и у меня задрожала коленки. Уж слишком я была возбуждена происходившим. Миша… Так смотрел, что у меня все тело обмякло…
— Что с тобой? — Высоковский меня подхватил.
Видимо, я на него так многозначительно посмотрела, что в какой-то момент я поняла, что с ним целуюсь…
Глава 10.2
Затем я, как сквозь туман, слышала его голос:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Чувствую, ужин откладывается… Ты уверена, что сейчас этого хочешь?
Но вместо ответа я его сильнее поцеловала. Я хотела его всем сердцем и душой.
Даже сейчас не понимаю, каким образом вместо романтичного ужина мы оказались в постели? Помню лишь томление и страсть. Его запах и дыхание на коже. Поцелуи… Их было тысячи…
