— Вы живы, госпожа.
— Получается, что жива.
Уже наступило утро, и я чувствовала себя вполне отдохнувшей, только испугалась не на шутку. Страх был иррациональным, неконтролируемым, будто опыт предыдущей смерти смешался с чужим, удвоив испытанный ужас.
Наверное, так оно и случилось. Во мне кричала Сабрина, гибнущая в бассейне грёз.
Неужели во сне я коснулась её воспоминаний? Если первая сцена ещё имела логическое объяснение, то вторая — никакого. Не мог же Ксандр избивать Марлику на глазах у дочери, а сама Марлика после этого собираться за него замуж? Или мог?
Едва ли у меня была возможность немедленно получить ответы, оставалось ждать новых вспышек воспоминаний и наводить осторожные справки у посвящённых людей.
Ну и разумеется, в целях успокоения не обошлось без секса с Тадиусом, на сей раз уютного и неторопливого. Я обнимала мужчину руками и ногами, а он неспешно заполнял меня, обдавая шею тёплым дыханием, и гладил мои бёдра. Ощущение принадлежности ему и защищённости в эти минуты было таким ярким, что я плавилась, будто восковая свеча. Поймала его губы и неспешно, со вкусом ласкала их, начисто забыв об отведённых нам ролях.
Увы, долго иллюзия не продержалась. Всё вернулось на свои места, стоило нам встать с кровати.
Тадиус тут же оказался на коленях и произнёс:
— Госпожа, позвольте сказать, что в последние дни вы слишком добры ко мне и совсем не соблюдаете баланс между поощрениями и наказаниями. Вы никак не напоминаете ни мне, ни себе о моём месте.
— А нам нужны напоминания? — поинтересовалась я, отворачиваясь. Тадиус будто в очередной раз прочитал мои мысли.
— Да, госпожа. Вы всегда следили за этим.
— Значит, того, что ты спишь на полу, ползаешь передо мной на коленях и кончаешь только по моему слову, не достаточно?
— Вы избегаете причинять мне боль. Всем нам. Ниан наивен и наверняка радуется, что легко отделался вчера, но я-то знаю, что рано или поздно расплата случится.
— Как в то утро, когда я приказала вам спать по-человечески? Боишься моего отца?
Думаешь, что по возвращении он устроит взбучку и вам, и мне?
— Я не знаю, что будет, госпожа. Возможно, вы сами всё поймёте и рассердитесь, что не предупредил. Вы же велели напоминать правила.
— Так и было. Продолжай это делать. Я принимаю твои слова к сведению, но пока можешь идти.
Тадиус повиновался, а я тихонько выматерилась и вызвала Лейлу. Она хотя бы не успела ничем меня озадачить, на наказания не напрашивалась и вела себя просто идеально.
Рано или поздно что-то должно было произойти. И оно, конечно, случилось.
— Госпожа, могу я попросить вас о милости? — тихо промолвила рабыня, уже завершая мой утренний туалет.
— Только если не станешь по примеру парней умолять о наказании, — предупредила я.
— Нет, госпожа. Я знаю, что вы разрешили Сол и дальше обслуживать господина Фарониса. Нельзя ли мне, хоть изредка, ублажать господина Орланамонаса?
Я покосилась на неё с растерянностью.
— Тебе интересен Орланамонас?
Лейла открыла рот, на её нежном лице отразились замешательство и испуг.
— Не бойся, говори, — подбодрила я. — Если тебе нравится с ним, так и скажи.
— Нравится, госпожа, — выдохнула Лейла.
Я заметила, что её руки дрожат. Сложно было понять, волновалась она, боялась или испытывала иные чувства. Сол на её месте вела себя спокойно и уверенно, но две эти женщины были очень разными.
Что-то смущало меня в просьбе Лейлы. Наверное, я нарисовала иной её портрет и решила, что ей в тягость обязанности, возложенные Табетой. Да и Сол благодарила меня за передышку для девушки. С другой стороны, всё это не исключало тёплых чувств Лейлы к повару.
Кажется, я чего-то не понимала. Вновь и вновь спотыкалась о здешнюю реальность и никак не могла взглянуть на неё так, как её видели мои рабы. Вероятно, слишком мало знала о них самих.
— Я подумаю, — ответила на просьбу Лейлы. — Мне надо поговорить с самим Орланамонасом.
— Госпожа, не беспокойте его, — взмолилась девушка.
— Он работает в этом доме, я могу общаться с ним по любым вопросам. Тебе ответ дам позже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне не хотелось пугать Лейлу, но мои слова прозвучали достаточно строго. Рабыня потупилась и съёжилась под моим взглядом.
Этот утренний разговор подтолкнул меня к мысли, которую я отвергла несколько дней назад. Мне был нужен взгляд с иного ракурса. Не из желания отобрать у рабов те крохи личного пространства, что были им хоть изредка доступны, а ради возможности собрать недостающие кусочки мозаики.
Уединившись в кабинете после завтрака, я последовательно подключилась к коммуникаторам каждого из невольников.
В коммах Сол и Лейлы стояла тишина с редкими сторонними шумами. Так, у Лейлы раздавались звуки, похожие на позвякивание посуды. Наверное, девушка убирала со стола.
Через коммуникатор Тадиуса, напротив, было слышно всех троих парней.
— Ты у нас самый умный, вот и объясни, — не самым дружелюбным тоном произнёс мой любовник.
— Говорил уже, что не разбираюсь в устройстве бассейна грёз, — раздался голос Эрика. — Мне известно то же, что и вам. Личность госпожи меняется полностью, но в дальнейшем приходят кое-какие воспоминания из прошлого.
Ага, удачно я подключилась. Речь точно шла обо мне.
— Значит, она ещё побудет такой, как сейчас? — спросил Ниан с надеждой.
— Хочешь получать недостающее от господина Ксандра? — резковато уточнил Тадиус.
— Госпожа по крайней мере обещала его не отдавать. Уверен, что слово она сдержит, — быстро проговорил Эрик.
— А ты уже неплохо узнал её новую личность, да?
— Может, получше тебя.
Вот это поворот. Ситуация определённо накалялась.
— Тадиус, ты ведь говорил, что важно только настоящее, — встрял Ниан.
— Вот именно. А вы двое размечтались о будущем. Сегодня утром госпожа проснулась с криком. Думал, у неё снова приступ. Тогда вчерашние слова уже не имели бы значения. Сосредоточься на том, что есть сейчас. Не паникуй, но и лишней радости не нужно.
В коммуникаторе повисла тишина. Я подождала полминуты и уже хотела выключить его, когда Эрик заговорил снова:
— Зачем ты так? Он вчера весь день себя накручивал. Должен же хоть немного порадоваться. Видимо, Ниан ушёл и Эрик сейчас разговаривал только с Тадиусом.
— Накручивал, потому что снова думал о том, что случится, — жёстко отрезал Тадиус.
— Ты сам-то в состоянии выполнять правила, которые в него вдалбливаешь? Мы люди, а не роботы и не кибры. Людям свойственно думать о будущем. Мы боимся и цепляемся за надежду, этого у нас не отнять.
— Опять твои умные разговоры, да? Помнишь, к чему они в прошлый раз привели? Продолжишь при Ниане — и я точно тебе врежу. Плевать на наказание. Ниану не надо питать иллюзий, но нельзя и не впадать в панику до того, как плохое случилось. В последний раз он устроил истерику из-за Зверя, а ведь госпожа не планировала так развлекаться. Ниан не дождался её решения и напортачил. Ему ещё долго учиться сдержанности. Мои уроки пойдут на пользу, в отличие от твоих.
Эрик не ответил, и диалог двух рабов прервался.
Я выключила комм, с тяжёлым вздохом откинулась на спинку кресла.
Самое поганое заключалось в том, что я сама не могла гарантировать всем вокруг счастливого или хотя бы спокойного будущего. Не могла защитить ребят от Ксандра, не знала, когда случится следующее покушение на Сабрину.
Эрик не зря говорил, что я, как и он, оказалась в клетке. По сути так оно и было. И всё же я имела больше власти над грядущими событиями, поэтому опускать руки собиралась.
Глава 25
В файле со сведениями о семье Сабрины я нашла информацию о её погибших родственниках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Джерад Вангангер был старше Сабрины на год и выглядел именно так, как в моём сне. Сейчас, имея возможность рассмотреть его трёхмерный портрет, я видела явное сходство брата с сестрой. Такие же густые волосы, благородные черты лица, тёмные глаза, изгиб губ, форма носа. Почти на всех изображениях он улыбался, только рядом с отцом становился серьёзным.
