Дальше Кейна сделала в написании паузу, Лиам чувствовал. Сидела с ручкой в трясущейся руке, уже зная, что началось неотвратимое и неизбежное. Прерывисто дышала, вытирала со лба пот.
«Я видела будущее, не сама, Грера показала. Она может… Спасибо тебе за тебя, ты выбрал мою сторону, я знаю».
(Люблю – между строк. Очень быстро и мимолетно, но уловил шлейф этого слова, как неуместный бархат платка среди колючей проволоки).
«ПС. Не доверяй Диасу, он в этом замешан и поднимет на тебя оружие…»
На этом письмо обрывалось, но от последней строчки Лиам заиндевел окончательно. Оказывается, он не просто многого не знал. Он не знал фатально многого.
Засвербело вдруг ощущение, что нужно срочно вернуться в штаб – увидеть, оценить происходящее изнутри.
Дверь Карра защелкнул на замок, лист спрятал в карман.
Спускаясь по лестнице, он чувствовал себя героем боевика, в котором все заранее предрешено.
*****
(Power-Haus, Christian Reindl, Lucie Paradis – Haze)
Уровень СЕ.
Районы города на карте заполнялись поисковыми отрядами, как вирусами. То тут, то там вспыхивали новые красные точки. И точек этих было уже несколько десятков. Красный сигнал наводнил базу воем сирен, всполохами вертящихся ламп, предупреждающих о «чрезвычайном положении» – все так, как Карра и предполагал. Случилось это, однако, быстрее, чем он предполагал, просто вихревым потоком. И усилилось ощущение «боевика».
Дройтвич наблюдал за действиями, разворачивающимися на карте, как за интереснейшей компьютерной игрой. Ждал, где же вспыхнет заветная зеленая точка: «Объект пойман, обезврежен…»
Для Лиама эта точка станет внутренней могилой – последнюю мысль он прогнал, как пахнущую гнилью.
Стоящего позади коллегу Диас заметил не сразу, а когда заметил, вид принял снисходительно-равнодушный.
– Вот она и прокололась… А ведь я подозревал. Ничего, поймают… – Помолчал, спросил: – Ты уже все понял?
Лиам думал о том, что не заметил бы ничего необычного, если бы не письмо Кейны. Теперь успевал ухватывать те моменты задержки во времени, когда выражение лица Дройтвича менялось профессионально и умело, как куклы, натянутые на руку кукловода в театре.
– Понял, – произнес он медленно, – да не все…
«А что тут понимать? – В карих глазах усмешка, назидание. – Трахать ее надо было тогда, когда еще можно было. Теперь поздно».
– Грера прорвалась наружу. Ничего, когда-то такое должно было случиться. Зачистим.
– Прорвалась, да, – Карра не стал врать, что не в курсе происходящего. Но выяснить хотел другое. – Ты знал…
– О чем?
Диас вид имел деловой и скучающий одновременно. Мол, все суета сует, со всем разберемся, дела житейские.
– О левом рукаве Гланара, сдвинутом на два градуса левее положенных ему координат.
– Ах, об этом…
Вот теперь Дройтвич стал коброй под всем ворохом «кукол» – выражений и глаз, и лица, призванных замаскировать настоящие эмоции. Наблюдал он пристально, пытался понять, кто сообщил?
Врать не стал.
– Да, знал.
И Лиам удивился простоте страшного ответа.
– Кто… разрешил?
Пауза длиною в век; на карте возникли и запульсировали еще три красные точки.
– Никто… Совет… пятого отдела… решил. – И тут же переключил тон на панибратский, мол, мы же уже сколько лет друзья. – Сам подумай, прекрасное решение. Мы качаем оттуда детриниум тоннами, сами бы синтезировали его месяцами. А сейчас вышли вперед по всем показателям, скакнули в производствах. Это прорыв. Ты видел статистику?
Карра плевал на статистику.
– Мы откачиваем детриниум из населенного мира. Населенного живыми существами.
– Грерами? Они скоро вымрут. Месяц-два…
– Вымрут из-за нашего вмешательства.
«Несанкционированного».
Дройтвич пытался, но никак не мог взять в толк, откуда у Карры появилась информация. И приходилось то вилять, то обороняться, то импровизировать, то подтасовывать факты. Если поделились свои, откуда антагонизм? Если чужие… Чужих у них не было, все четко.
– Слушай, – тон примирительный, будто «братаны» не поделили последний стопарик – чего ругаемся? – Какие-то два градуса. Существа развиты относительно, не гуманоидного типа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Ерунда, мол». Вот только дно карих глаз было покрыто тонким льдом, как пленкой.
– Теперь они пойдут на нас войной. Из-за этих двух градусов.
– Какой войной, о чем ты говоришь?
Лиам достал из кармана бумагу, лист Кейны, и Дройтвич прочел текст на расстоянии.
«Вон оно что…»
– Ты веришь писулькам какой-то сбрендившей девки?
– В ней Грера.
– Не факт, что текст диктовала Грера…
Лиам был холоден, как кусок гранита: «Координаты, названия, элементы…» – девчонка не могла знать.
Диас, мысленно отступающий к стене, был уже почти прижат, приперт лопатками. И оттого вдруг резко изменил тактику, перешел в наступление. Сузил глаза, заговорил жестко:
– А не ты ли во всем этом виноват, а? Тот недожатый процент при «слиянии», думаешь, я не заметил? И система заметит, если попросить ее вторично проанализировать. Никто не вышел бы наружу, никто бы не донес, если бы ты не поддался вдруг чувствам. А это, сам знаешь, нарушение протокола…
Вот тебе и коллега. Вот тебе и «друг».
Карра ощущал себя так, будто впервые видел мужчину, стоящего напротив, будто с того ссыпалась штукатурка.
– Тебя не отстранят тогда, тебя посадят… Это ведь все твоя вина. Но мы же умные, всегда можно договориться…
Как, оказывается, все просто.
– Какая тебе со всего этого выгода? С больших объемов откачки детриниума? Увеличенная зарплата за высокие показатели? Ты до сих пор ведешься на деньги? Похвала от начальства?
Лиам действительно не понимал. Ну затратили бы они месяцы на синтез собственного продукта, отправили бы его для строительства чуть позже. Откуда спешка? Никто не гнал.
Диас даже обиделся.
– Деньги? Нет… Просто люблю чувствовать себя лучшим, люблю все контролировать. А брать надо там, где можно взять.
«Это же гениально. Разве ты не понимаешь?»
Гениально убивать чужую расу ради показателей?
– Скольких людей мы истребили при чистках от Грер?
– Доплаты. Случаи экстренной сложности. Выгодно.
«Выгодно». Гадкий вкус этого слова, горький и неприятный, прилип к нёбу. Нет, оказывается, Лиам крайне мало знал того, с кем работал. И никогда не допускал мысли о том, что Пятый отдел способен принимать обособленные, несогласованные с начальством решения. Печально узнать об этом теперь, вот так.
– Значит, ты не собираешься… докладывать наверх?
Улыбка-оскал. Холодная, расчетливая.
– Только о том, о чем нужно доложить.
– Грера доложит раньше и полнее. – Лиам развернулся, в очередной раз пряча лист в карман. – А я до нее…
– Нет, – послышалось вслед. – Вот ты точно нет!
Тихая фраза, лишенная эмоций.
Он знал, он был готов и потому обернулся до того, как Дройтвич это сделал, – нажал на спусковой крючок.
При заряде, выставленном на три полосы, разнесло бы и стены, и двери – для чего максимум? Шальная мысль, недодуманная, потому что в этот момент Лиам выстрелил сам.
Они стреляли друг в друга. Бывшие коллеги. Непостижимо.
На устланный блестящими гераневыми плитами пол Диас падал парализованный, со стеклянными глазами и струйкой слюны у рта.
*****
(Zayde Wшlf – New Blood [Reimagined])
Нордейл.
– Где ты, Кейна…
Он ее не чувствовал. Сидел в машине, знал, что нужно ехать в Реактор, докладывать, но снова и снова пытался уловить ее след – он должен, они же связаны. Но пусто, тщетно. Змея будто исчезла с Уровней вместе с девчонкой, утащила ее в небытие. Лиам чувствовал себя непривычно тяжело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И еще понимал, что больше не хочет возвращаться на базу СЕ. Ощущал себя так, будто годами посещал общежитие, дружил с однокурсниками из соседних комнат, делил с ними обеды, ужины, зубрил одни и те же науки, и вдруг выяснил, что они все оборотни, враги. Что общежитие – форт заговорщиков, что друзей среди тех, с кем он здоровался за руку каждое утро, никогда не было. Иллюзии.
