гляди, я целую прядь получил!
— А больше он ничего не сказал?
— Сказал: «Передай Сэймею. Я благодарен за деликатность».
— Хм.
— «Если та женщина является как дух умершей, то, скорее всего, первая седьмица со дня смерти — сегодня. Целый вечер я буду молиться за нее во дворце Сэйрёдэн».
— Умный тип.
— Слушай, Сэймей, а почему благодарность?
— Да за то, что людей разогнал. Никто ведь не хочет, чтобы стало широко известно про бывшую любовницу. Даже император.
— А первая седьмица?
— Когда человек умирает, его дух остается в этом мире семь дней. — сказал Сэймей. И вдруг…
«Скрип!»
Сэймей и Хиромаса одновременно воскликнули и обернулись на этот звук.
Разносился скрип. Видно в лунном свете как издалека подъезжает повозка. Хиромаса бессознательно шагнул вперед, сжимая лук в руке.
— Подожди, — остановил Хиромасу Сэймей. — Дай мне волос императора.
Сэймей принял из рук Хиромасы прядь волос императора и быстро вышел вперед. Повозка остановилась. Занавеси сгорели, их нет. Внутри повозки темнота.
— Будешь мешать — быть беде, — раздался из темноты женский голос.
— Прости, но я не могу отпустить того типа с тобой, — сказал Сэймей. Из глубины повозки, из темноты выплыло женское лицо. Оно быстро превратилось в призрачную демоническую морду.
— Не могу отпустить с тобой, но я принес замену.
— Замену?
— Его волосы.
— О! — взревел демон, выплюнув изо рта синее пламя.
— О! О! — рыдая, демон бешено тряс головой.
— С опозданием, но все-таки передали ему цветок и стихотворение, — сказал Сэймей. Демон зарыдал и еще сильнее затряс головой.
— Он, прочитав твое письмо, сказал со слезами: «Какое плохое дело сделал я», — сказал Сэймей. Он резко вышел вперед и поверх привязанной к ярму пряди наложил ту, что держал в руках. Завязал поверх.
— О! — бесконечно высоким голосом возопил демон. Пробежало белое пламя, и демон, и повозка, и мужчина с женщиной исчезли.
На землю лился лунный свет. А на земле лежали ставшие одним пряди волос женщины и мужчины.
— Все, — сказал Сэймей.
— Все прошло? Точно? — переспросил Хиромаса.
— Ну, для начала.
— Что?
— Больше эта женщина-демон не будет тревожить этого типа.
— Какого типа?
— Императора.
— Сэймей, я разве тебе не говорил? Императора так не называют.
— Ну, я же только в разговоре с тобой!
— А точно все теперь в порядке?
— Наверное.
— Наверное?
— Кстати, Хиромаса, ночь первой седьмицы еще не закончилась.
— Да, пока.
— Тогда, прежде чем сообщать обо всем императору, пойдем со мной.
— Идти? Куда?
— К этой женщине.
— Куда?!
— Императору не подобает самому хоронить, так что мы с тобой найдем труп этой женщины и как-нибудь подходящим образом ее похороним. Я вот о чем думаю.
— Женский труп или что там, не знаю, но раз мы делаем это ради императора, я пойду куда угодно. Возражений нет.
— Тогда решено.
— Но куда же мы пойдем?
— У меня есть место на примете.
— Где?
— Скорее всего, в горах прямо напротив дворца.
— Откуда ты знаешь?
— Женщина использовала магию зеркал.
— Зеркальное колдовство?
— Хиромаса, это ты мне объяснил!
— Я? И когда же я тебе такое объяснял?
— Ты ведь заметил, что у мужчины меч на правом боку, — с этими словами Сэймей двинулся вперед.
— Подожди, Сэймей! Я не понимаю, о чем ты?
Сэймей кажется не слышал слов Хиромасы. Он остановился, нагнувшись, поднял с земли две пряди волос, лежавшие там.
— Ну что, пойдем? — сказал Сэймей.
7
Печальный лес криптомерий. Свет факела в руке Хиромасы освещал замшелые корни гигантских деревьев и скалы. Они уже час шли по лесу.
— Куда идем, Сэймей? — спросил Хиромаса.
— К дому женщины, — ответил Сэймей.
— А где это?
— Ну…
— По такому жуткому лесу гулять, так если не ту женщину-демона, то какого-нибудь другого демона обязательно встретим.
— Пожалуй, — в ответе Сэймея нет и тени сомнения.
— Эй, эй, Сэймей!
— Дорога, по которой шел дух, сделана магией зеркал, и она еще сохранилась. Она прослеживается, так что скоро уже придем, наверное, — сказал Сэймей.
Ни луча лунного света не проникало под своды этого черного леса. В руке Хиромасы уже четвертый по счету факел. И тут Сэймей внезапно остановился.
— Что случилось? — Хиромаса тоже остановился и насторожился.
— Похоже, мы пришли, — сказал Сэймей.
Услышав это, Хиромаса вытянул вперед факел и увидел в лесном распадке впереди белую тень. Под корнями невероятно огромной криптомерии. Густая тьма движется как туман, окутывая со всех сторон эту белую тень. Воздух в лесу стал холоднее, но пара изо рта Хиромасы не было. Белая тень словно бы сияла.
Медленно подошел к тени Сэймей. За ним Хиромаса. И наконец перед белой тенью они остановились. Это была женщина. Женщина, одетая в белую одежду придворной дамы. Она сидела на засохших ветвях и тихо смотрела на Сэймея и Хиромасу. Ее лицо было лицом той женщины, что недавно в повозке превратилась в демона. Ей можно было дать немного за тридцать.
— Я почтительно ожидала вас, — алые губы женщины не двигались, но голос звучал.
— Отдаю тебе это, — Сэймей вынул из-за пазухи две пряди волос и подал их женщине. Она потерлась о волосы щекой, приложила к губам. Сжав волосы обеими руками, она уронила руки на колени.
— Смотри, Сэймей! — сказал Хиромаса.
Позади женщины на стволе гигантской криптомерии было прибито зеркало, а у корней лежало что-то вроде двух собачьих трупов. В воздухе витал легкий запах разложения.
— Итак, не поведаете ли Вы нам обо всем? — сказал Сэймей. — Магией зеркал пользуются в основном женщины. А в каких отношениях ты была с тем типом?
— Конечно, — ответила женщина. — Я помню. Это было пятнадцать лет назад. Впервые я встретилась с господином, когда мне было только семнадцать лет.
— Пятнадцать лет назад…
— До того, как господин стал императором…
— Хм…
— Господин пришел в наш дом осенью. Он охотился на оленя и заблудился. И в поисках дороги вышел к нашему домику в горах, так он объяснил моей матушке.
— Ваша мать?
— Умерла. Десять лет уже прошло с тех пор. Раньше она служила при дворе, но по какой-то причине покинула Столицу и стала жить в горах.
— И что же дальше?
— Господин пришел к нам под вечер, без слуг. С ним были только две собаки, чьи трупы вы видите позади меня, — женщина говорила тонким дрожащим голосом. Сэймей тихо слушал ее слова.
— В тот вечер господин остался у нас. Всего на одну ночь. И спал со мной.
— Гм.
— На следующее утро господин пообещал мне и моей матери вернуться за нами и ушел. А двух собак он оставил нам. Это было пятнадцать лет назад, — голос женщины прервался, из глаз полились слезы.
— С тех пор я ни
