— Мама, — простонал Кейд, — отпусти её, нам нужно уезжать.
Лорен выпустила дочь и стрельнула в сына испепеляющим взглядом.
— Университет находится всего в тридцати минутах езды. Просто глупо уезжать, даже не позавтракав.
Кейд посмотрел на меня, и я увидела, как его взгляд переместился к окну, где его отец скрывался, словно призрак.
— Думаю, тебе уже пора нас покинуть, не так ли? — спросил он у мамы.
Она вздохнула, не представляя, о чём он говорил.
Знала ли она, что её муж бил её сына, и позволяла этому происходить? Боже Мой.
Она обняла Кейда, приподнявшись на цыпочки, чтобы дотянуться до его плеч.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, мам, — он закрыл глаза, крепко сжимая её.
Я отвернулась и залезла в машину. Тея уже сидела сзади.
— Не знаю как вы, но я готова вернуться в кампус... люди, никогда не думала, что скажу это, — засмеялась Тея, и я услышала, как она начала рыться в сумочке. А мгновение спустя услышала, как она зажевала жвачку. Интересно, а Тея знала, что её отец бил Кейда. У меня складывалось впечатление, что нет. Но наблюдая за их мамой и видя, как она посмотрела через плечо на дом, я подумала о том, что она знала. Да, наверняка знала.
Я не могла отделаться от мысли, что пятнадцатилетнему Кейду пришлось иметь дело с потерей младшего брата, а терпеть и избиением от собственного отца.
И теперь ему двадцать два, но это всё ещё продолжалось.
Это ужасно — но, к сожалению, подобное происходит постоянно. Люди либо не замечают, либо смотрят в другую сторону.
Теперь я думала о том, каким болезненным для меня был последний год жизни и как Кейд имел с этим дело на протяжении семи лет. Внезапно я почувствовала себя эгоисткой, потому что никогда не обращала внимания на остальных. Да, то, что я сделала, было неправильным, нельзя было это отрицать, и я знала, что это всегда будет меня преследовать. Но есть и другие страдающие люди, не только я. Я не замечала, как больно было кому-либо ещё, потому что эгоистично считала, что моя боль сильнее, чем у других, как будто страдания — это соревнования и в них должен быть победитель.
Кейд проскользнул в автомобиль и протянул руку, сжимая моё колено. Я не могла ничего поделать с небольшой улыбкой, в которую растянулись мои губы.
— Готовы? — спросил он, оглядываясь на Тею.
— Да, — она кивнула.
— Давайте выбираться отсюда, — вздохнул он, и его слова были обременены смыслом.
Он в последний раз посмотрел на дом и выехал на дорогу.
Вместо того, чтобы сразу ехать прямо к общежитию, мы остановились в закусочной перекусить.
Кейд сел рядом со мной, и положил руку на мою ногу, так чтобы Тея не увидела. Я чувствовала, что в эти выходные что-то изменилось. Между нами больше не было секретов. И от этого я чувствовала себя хорошо. Я думала, что когда он узнает, то возненавидит меня или будет смотреть на меня как все остальные — с отвращением и жалостью — но он этого не сделал. Кейд никогда не переставал меня удивлять.
Знаю, впереди меня ещё ждал длинный путь, чтобы исцелиться и по-настоящему изменить свою жизнь, но я чувствовала, что с помощью Кейда у меня всё получится. Больше это не казалось таким непреодолимым подвигом.
Тея растянулась в кабинке и посмотрела на нас двоих. Кажется, она пыталась выяснить, что творилось на самом деле. Знаю, как-нибудь мы останемся в спальне наедине, и закончится всё тем, что она задаст миллиард вопросов, ни на один из которых у меня не найдётся ответа. Я не имела ни малейшего представления, кем Кейд и я являлись друг для друга, и это было замечательно. Я не видела смысла торопить события.
Кейд посмотрел на свой телефон, а затем на нас.
— Эй, я получил сообщение от Джейса. Он играет в баре сегодня вечером. Не хотите пойти? — он смотрел на меня, когда задал вопрос.
— Конечно. Звучит здорово, — улыбнулась я. Это лучше, чем просидеть в общежитии весь вечер — что очень забавно, поскольку, когда я прибыла в кампус, мой план в моих планах было залечь на дно на весь год. Довольно об этом.
— Я в деле, — Тея пожала плечами, делая глоток воды.
Официантка принесла нашу еду, и мой желудок заурчал. Я даже не понимала насколько была голодна.
— Так Джейс музыкант? — спросила я.
Кейд пожал плечами.
— Он играет на гитаре и поёт, но вообще он художник.
— Действительно? — мои глаза расширились от удивления, когда я подумала о светловолосом татуированном парне. — Художник?
— Да, — Тея пожала плечами, делая маленький глоток воды, — он делает удивительные рисунки тушью и пером. Он действительно талантлив. Он даже делает скульптуры.
— Вау, — ахнула я в восхищении. — Я понятия не имела.
— Ещё он делает татуировки, я имею в виду, рисует их, — добавила она. — Все те, что на нём, он придумал сам.
— Вот это действительно круто, — я на самом деле так считала. Хоть я и увлекалась фотографией — явным творчеством — тем не менее, никогда не знала кого-то, кто был бы таким художником, как Джейс.
— Да, — согласилась она. — Я подумываю о том, чтобы он придумал татуировку для меня. Я еще не решила, что хочу, но всё же.
— Это должно быть что-то важное.
— У тебя есть? — спросила она у меня.
— Нет, — я засмеялась, качая головой.
— У Кейда есть, — ухмыльнулась она. — Её тоже придумал Джейс, и наши родителя были в ярости, когда увидели ее.
— У тебя есть татуировка? — ахнула. — Могу я увидеть её? — слова вырвались из моего рта и по щекам распространился румянец, когда я поняла, о чём попросила.
Он выглядел робким.
— Это не такое уж и большое дело. И, — его голос опустился, — чтобы тебе её увидеть мне придётся снять рубашку.
— Я видела тебя без рубашки прежде, и не заметила татуировку.
Дерьмо. Я сказала это перед Теей. Теперь она действительно будет задавать мне вопросы.
Кейд усмехнулся, наклоняя голову, и пряди его тёмных волос спали вперёд, скрывая лицо.
— Она находится на моем плече.
— Ой, — это все объясняет.
Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:
— Это — солнце. Иронично, да?
— Солнце? — я задохнулась.
Он кивнул, уткнувшись носом в изгиб моей шеи. Мой пульс подскочил.
— Да, потому что я всегда хотел носить с собой маленький лучик света — таким образом, даже когда всё плохо, я помню, что солнце всегда будет светить.
Проглотила ком. Я не знала, что сказать.
Он потёрся губами о моё ухо, и я подскочила в ответ, отчего он издал смешок.
— Такая нервная, — пробормотал он и отстранился.
Я расслабилась, но сразу ощутила отсутствие тепла от его тела.
Кейд начал разговаривать с Теей о чем-то, но я не обращала внимания. Я потерялась в своих мыслях и до сих пор не могла оправиться от того, что его тату — солнце. Каковы были шансы?
Мы закончили кушать, и Кейд высадил нас около общежития.
— Ты весело провела выходные? — спросила Тея, распаковывая свою сумку.
Я кивнула.
— Я да, — несмотря на странности с их родителями, я действительно наслаждалась выходными. Еще более важен был тот факт, что я поделилась своей тайной с Кейдом, и всё было хорошо. Я никогда не ожидала от него такой реакции — или кого-либо. Я ненавидела себя за то, что произошло, поэтому, естественно, я предполагала, что все остальные тоже. Кейд был прав, когда говорил об освобождении. Теперь я задалась вопросом, должна ли я снова рассмотреть наблюдение у терапевта. Возможно, сейчас было лучшее для этого время, потому что в последний раз я была не в состоянии делать что-то хорошее.
Всем своим сердцем я знала, что теперь, я, наконец, была готова исцелиться и вернуть ту Рейчел, которой была раньше. Она не должна была умирать, потому что умерли её друзья. Вместо этого она должна была жить, потому что они уже не могли.
Глава 19.
Во мне бурлило волнение — не уверена, потому ли, что мы шли в ресторан, или потому, что я снова увижу Кейда. Скорее всего, потому что снова его увижу. Мы расстались только сегодня утром, но я уже отчаянно хотела его увидеть. Это пугало и привлекало одновременно.
Я переоделась в потёртые джинсы и свободный кремовый свитер, спадающий с одного плеча. Мои длинные каштановые волосы локонами струились по спине. Тея решила оставить волосы вьющимися. Я улыбнулась, когда увидела, что она надела свою новую одежду, купленную во время нашего шоппинга с Новой. Она смотрелась убийственно в кожаной юбке, чёрных сапогах, белой рубашке и кожаной куртке. Да, я могла бы полностью привыкнуть к этой новой злобной Тее. Розовый был подавляющим.
— Ты готова? — спросила она, вертясь перед зеркалом. Тея улыбнулась своему отражению. У меня сложилось впечатление, что она тоже была рада избавиться от розового — хотя её розовое покрывало осталось.
— Да, — сказала я ей, хватая свой собственный армейский зелёный жакет.
Она осмотрела меня сверху вниз и усмехнулась.
— Похоже, мы поменялись ролями.
