— Нет, — покачала я головой. — Всё так и было. Мне снятся очень реалистичные кошмары, — поспешила я заверить Иваншова, отчаянно надеясь, что он поверит мне. Но даже если и нет, то хотя бы, что не будет дальше настаивать. Но Алессио не был бы Алессио, поступи он так.
— Ты была свидетелем убийства? — уточнил русский. И в этот раз его голос прозвучал мягче, но всё ещё твёрдо.
В этот момент мне захотелось сдаться и заплакать. Моё сердце заныло в груди. Да. Да, я была свидетелем убийства. И не одного. Не двух. Достаточно многих. Альберто безжалостно убивал своих жертв прямо у меня на глазах. Его никогда не трогали мои полные ужаса крики.
Посмотрев Алессио в глаза, я покачала головой.
— Нет, — прошептала я.
Я почувствовала во рту горький привкус.
Алессио прищурился. От этого пристального пронзительного взгляда по моему телу прошла дрожь страха и волнения.
— Блять, ты убила кого-то? Ты в бегах? Вот в чём дело? — прогремел в комнате его громкий и резкий вопрос.
Мои глаза распахнулись. Я поёжилась. Он и правда считал, что я могу убить кого-то?
— Нет. Нет, — я неистово покачала головой. — Я не убийца.
— Айла, ты видела на своих руках кровь. Я могу предположить следующее: либо ты кого-то убила, либо была свидетелем. Что из этого правда?
Алессио терял терпение.
— Я никого не убивала. И не была свидетелем убийства. Я не вру. Это просто кошмар. Слишком реалистичный. Только и всего.
Посмотрев в глаза мужчине, я увидела в них недоверие.
Итак, моя последняя попытка.
— Пожалуйста. Поверь мне. Прошу.
В этот раз я умоляла, надеясь, что это возымеет какой-то эффект.
Иваншов не сводил с меня взгляда. Мужчина разочарованно провёл рукой по волосам.
— Хоть ты и кажешься невинной, Айла, но ты чертовски упряма.
Русский шагнул ко мне, сократив расстояние между нами до минимума, отчего у меня перехватило дыхание.
— Я могу защитить тебя. И если ты расскажешь мне правду — я защищу тебя. Так что, просто расскажи мне, — произнёс он.
Ох, как бы мне хотелось поверить этим словам. Моё сердце замерло на миг. Глаза обожгли слёзы. Хотела бы я, чтобы это оказалось правдой. Чтобы появился кто-то, кто смог бы меня защитить.
Но, если Алессио узнает правду — он не станет этого делать. Напротив, он сам убьёт меня. Очевидно же, и гадать не стоит.
Не могу смотреть ему в глаза. Меня переполняли чувство вины и стыда. Стыда за то, что мне пришлось пережить. Я не такая, какой он меня считает.
Я не наивна.
А затем меня захлестнула вина. Вина за то, что я солгала, глядя мужчине в глаза. Солгала, когда живу в его доме и за его счёт. Хоть я и не заслужила этого.
Но, кроме того, я не понимала, почему вчера пошла к нему. Почему я стремилась оказаться рядом с Алессио в не самый лучший момент моей жизни?
Почему именно рядом с ним я нахожу свой покой?
Разочарованно вздохнув, Иваншов отступил назад.
Нахмурившись, я медленно подняла голову, чтобы посмотреть на босса мафии.
Он пристально рассматривал меня. Совершенно без каких-либо эмоций.
— Ладно, — на удивление спокойным тоном произнёс Алессио.
Что?
Алессио Иваншов любит загонять меня в угол. По правде, у меня никогда не получалось понять его.
— Ты мне веришь? — удивилась я.
Русский внезапно рассмеялся.
— Верю тебе? О, нет, котёнок. Я тебе не верю. Но пока приму твою позицию.
Шагнув вперёд, Алессио наклонился, касаясь губами моего уха.
— Когда-нибудь ты расскажешь мне правду. Это просто вопрос времени.
Каждое его слово удар для меня. В шоке, я попятилась. Кивнув, Иваншов развернулся и направился в сторону ванной.
— Увидимся за завтраком, — произнёс он, не глядя на меня.
Широко распахнув глаза, я смотрела ему в след. Алессио закрыл за собой дверь, и только тогда я смогла вздохнуть с облегчением. Напряжение покинуло мои мышцы, но слова мужчины всё ещё набатом звучали в моей голове.
Это только вопрос времени.
Обернувшись, я в оцепенении вышла из его спальни в свою комнату.
Он был прав. Это было только вопросом времени. Как долго я смогу скрывать правду?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
ГЛАВА 24
АЛЬБЕРТО
Спускаясь в холодный подвал, я почувствовал, как от привычного запаха и атмосферы расслабляются мои мышцы. Шагнув со ступеней вниз, я замер. Мои губы медленно изогнулись в ухмылке.
— Здравствуй, Альфредо, — хладнокровно произнёс я. Голос прозвучал громко, эхом разносясь по пустой комнате.
Мужчина вскинул голову и впился в меня свирепым взглядом.
— Сукин сын. Что это значит? Освободи меня, — в ярости прорычал он, пытаясь вырваться.
Усмехнувшись его бессмысленным трепыханиям, я прислонился к стене. Окровавленные от сопротивления запястья и лодыжки Альфредо были скованны цепью. Рана на голове, в месте, где я ударил его рукоятью своего пистолета, всё ещё кровоточила.
Лицо итальянца было покрыто потом и грязью. Несколько прядей волос прилипли ко лбу. Альфредо едва дышал от изнеможения. В конце концов, он провёл в таком положении не один час.
Альфредо выглядел как немощный нищий. Совершенно беспомощный. Подумав об этом, я рассмеялся. Он никогда не был королём. Слишком слаб. Но теперь пришёл конец его правлению и начало моего. Следует позаботиться, чтобы он больше никогда не маячил у меня перед глазами.
И, возможно, я буду наслаждаться этим.
— Сейчас, сейчас. Успокойся, — ответил я.
Лицо пленника побагровело. Он сплюнул мне под ноги.
— Альберто, предупреждаю тебя, — начал он звенящим от гнева голосом.
Но не суждено ему было закончить своё предложение.
Опустившись перед стариком на колени, я схватил ладонью его лицо, с силой впиваясь пальцами в щёки. Наклонившись ближе, я зашипел сквозь зубы:
— Или что? Что ты сделаешь? Пристрелишь меня? Напомню-ка, Альфредо. Ты прикован к стене.
Мужчина поморщился. И его боль только раззадорила меня. Я вонзил свои ногти глубже в кожу, а затем, опустив руку, сжал его шею. Альфредо распахнул глаза, когда я, усилив хватку, начал душить его.
Он пытался сопротивляться. Его лицо стало едва ли не фиолетовым. Он начал задыхаться. Я отпустил только когда увидел, что он вот-вот потеряет сознание.
— Так на чём мы остановились? — спросил я, направившись к стулу в углу.
Сев, я откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.
— П…Почему? — кашляя, спросил Альфредо. Подняв голову, мужчина посмотрел на меня. В его глазах я увидел всю ненависть ко мне.
Пожав плечами, я покачал головой.
— Всё просто. Я хочу занять твоё место.
— Жалкий кусок дерьма, — взревел бывший глава клана. Он попытался встать, но упал на колени. — После всего, что я для тебя сделал — вот как ты отплатил мне?
— Разве не ты научил меня, что быть благодарным — последнее дело? Благодарность — проявление слабости. И стоит поступать так, чтобы извлечь наибольшую для себя выгоду.
— Я дал тебе всё, Альберто. Сделал своим замом. Дал тебе власть. Я отдал тебе свою дочь!
Едва ли это хоть как-то тронуло меня. Вместо этого я почувствовал себя всемогущим.
Его жизнь была в моих руках. И только я всё контролировал.
Сила и чувство власти пронизывали каждую клеточку моего тела, в то время как я смотрел на то, как он пытается выпутаться из цепей. Это так уморительно.
В холодном пустом подвале мой смех словно раскат грома.
— Я хочу большего. И я просто возьму это, — ответил я, после чего, неспешно встав, направился к узнику.
Альфредо оставил своё сопротивление и посмотрел прямо на меня.
Я видел его отвращение и ненависть. Но едва ли это что-то значит. Он ничего не сможет сделать. Беспомощный слабак. И он знает это. Помимо прочего, я заметил страх и смирение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Заведя руку за спину, я вытащил пистолет и направил его на Альфредо, приставив дуло прямиком меж его глаз. От меня не укрылось, как он тяжело сглотнул.
