Его кулак был почти у моего лица, когда я, увернувшись, нанёс ответный удар в живот. Застонав от боли, Виктор упал на колени. Я с ним ещё не закончил. Толкнув мужчину, я продолжил свою атаку. Он всё ещё пытался сопротивляться.
И только заметив, что противник заметно ослаб, я оттолкнул его от себя. Виктор, тяжело дыша, лёг на спину и сложил руки на груди.
Я присел рядом. Облизнув нижнюю губу, я почувствовал вкус собственной крови на языке.
— Легче? — на выдохе произнёс Виктор, повернувшись ко мне лицом. Он рассматривал меня своим подплывшим глазом, но я покачал головой.
— Даже близко нет.
Тело ныло от боли, но у меня так и не получилось избавиться от гнева.
— Дерьмо. Не думаю, что смогу хотя бы пошевелиться, — простонал он, а затем вздрогнул от боли. Запрокинув голову, Виктор заорал на всю мощь лёгких: — Николай!
Открылась дверь и вошёл второй наёмник.
— Теперь твоя очередь, — продолжил мужчина, изогнув губы в лёгкой улыбке.
Николай кивнул и снял пиджак. Закатав рукава так же, как ранее это сделал его напарник, он размял плечи и кивнул.
Второго приглашения мне и не нужно.
Позволяя ярости взять верх, я бросился вперёд.
Прежде чем я смог ударить его, Николай увернулся и направил свой кулак мне в плечо.
Это раззадорило ещё больше.
Повернувшись боком, я ударил его ногой. Мужчина отшатнулся, но быстро пришёл в себя и вновь бросился в атаку. Мы дрались, упиваясь своей яростью. И когда Николай выдохся, его место занял Феникс. Адреналин удерживал меня на ногах. Следующим был Артур.
В конце концов, моё тело начало слабнуть. Я едва мог поднять руку. После того, как Артур упал на маты рядом с Виктором, Фениксом и Николаем, я тоже опустился рядом и уставился в потолок.
Эти парни прикрывали мою спину. Они для меня братья, не по крови, а по духу.
— Алессио, — начал Виктор, но я тут же оборвал его:
— Не стоит. Просто ничего не говори.
Я приложил все оставшиеся у меня силы, чтобы сесть. Вздохнув, я провёл ладонью по мокрым от пота волосам.
Размяв шею, я вздрогнул от боли, а затем, собрав волю в кулак, всё же поднялся на дрожащие ноги. Кивнув парням, я направился к выходу.
Ярость, чудовище внутри меня — они наконец-то утихли. Но как надолго? Как надолго, прежде чем я вновь потеряю контроль?
Поднявшись вверх по лестнице, вместо того, чтобы отправиться к себе, я вошёл в комнату напротив — ту, что между моей спальней и Айлы.
Закрыв за собой дверь, я включил свет.
Взгляд застыл на огромном пианино в углу. Сердце сдавило в тисках. Внутри всё оборвалось.
Ноги понесли меня сами. Я остановился всего в шаге перед инструментом. Ощущение, что мою душу по живому рвали на части. Глаза начало жечь. Медленно подняв руку, я коснулся клавиш.
Я не смог остановить воспоминания, калейдоскопом взорвавшиеся в моей голове.
Проснувшись от громкого хлопка, я в страхе распахнул глаза.
— Мамочка? — позвал я.
В комнате включился свет. Я почувствовал её руки на своём теле, когда мамочка вытащила меня из кровати. Моргнув, приходя в себя ото сна, я услышал ещё один хлопок. А затем крики. Я не смог сдержать дрожь.
— Мамочка, что происходит? — испуганно сорвалось с моих губ.
Она опустилась на колени, и от выражения ужаса на её лице мои глаза расширились. Душа ушла в пятки, я едва мог дышать.
— Мамочка, — прошептал я.
— Алессио, послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты спрятался под кроватью. Ладно? — начала она тихим дрожащим голосом. — Что бы ни случилось, что бы ты ни увидел или услышал — не выходи. Понял меня?
Схватив за плечи, мамочка осторожно встряхнула меня. Не понимая, что происходит, я кивнул.
Меня пугал страх на её лице. Моя мамочка никогда ничего не боялась. Она всегда улыбалась и смеялась. Никогда не видел её такой. Хрупкое тело тряслось, в её глазах стояли слёзы. Погладив ладонью по спине, мамочка притянула меня в свои объятья.
Осыпав моё лицо поцелуями, она отстранилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мамочка, а как же ты? Почему я должен спрятаться под кроватью? — спросил я.
— Алессио. Не задавай вопросы, ладно? Пожалуйста, малыш, просто послушай свою мамочку. Спрячься под кроватью и не выходи. Пока папа, Лена или Айзек не придут за тобой, — настойчиво велела она.
Но почему?
Я собирался было спросить об этом ещё раз, но она покачала головой. Из уголка её глаза скатилась слеза.
— Пожалуйста, мой малыш. Пообещай мамочке, что не выйдешь, — умоляла она.
Я сделал это, и мамочка заплакала.
Вновь прижав меня к своей груди, она прошептала мне на ухо:
— Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, мой милый мальчик. Никогда не забывай об этом.
Она отпрянула, когда раздался ещё один хлопок — на этот раз совсем рядом с комнатой. Всё ближе. Я задрожал от страха, а мамочка распахнула от ужаса глаза.
Подтолкнув меня к кровати, она поднялась на ноги.
— Иди, мой мальчик. Не выходи. Не издавай никаких звуков. Что бы ни случилось. Ты слышишь меня? — прошептала мамочка. Её голос звенел от слёз, когда она подталкивала меня под высокую кровать.
Меня тошнило, горло сдавило спазмом. Я просто кивнул. Она бросила на меня последний взгляд, прежде чем, разделяя нас, опустила покрывало.
Сердце колотилось в груди. Я попытался сделать глубокий вдох, но ничего не вышло. Я ничего не понимал. И был испуган.
С грохотом ударившись о стену, распахнулась дверь. Я вздрогнул, прижимая колени к груди. Попытавшись выглянуть из-под покрывала, я увидел только мамины ноги.
Но когда я услышал странный чужой голос, у меня похолодели руки.
— Мария. Как приятно вновь тебя увидеть.
— Альфредо, — ровным голосом ответила мамочка.
— Удивлён, что Лев оставил тебя без защиты.
— Почему ты здесь? — спросила она тем же пугающим тоном.
Это впервые, когда я слышал, чтобы она так говорила.
— Ты наверняка знаешь это, милая Мария.
Мамочка вскрикнула, и я поёжился.
Нет. Он причинил ей боль. Плохой человек причинял боль моей мамочке.
Распахнув глаза, я увидел, как мамочка упала на пол, с силой ударяясь лицом и своим большим круглым животом.
Обняв живот, она закричала от боли.
«Нет. Принцесса!» — мысленно завопил я.
Плохой человек причинил боль и Принцессе. Этого я вынести не мог. Я обещал, что защищу их обеих: мамочку и Принцессу. Я уже было собрался выбраться из своего укрытия, когда мамочка открыла глаза и посмотрела прямо на меня. По её щекам текли слёзы. Она чуть покачала головой. Этот жест был настолько едва заметным, что я сам почти что пропустил его.
Её взгляд умолял меня оставаться на месте.
В носу покалывало, щёки были влажными. Я понял, что плачу.
Мама в последний раз посмотрела на меня, а затем, всё ещё держась за живот, отвернулась.
— Пожалуйста, не делай этого. Умоляю тебя. Сжалься.
В комнате прогремел смех, и мужчина опустился на колени. Я попытался увидеть его лицо. Это сложно, но мельком мне всё же удалось.
И я возненавидел его с первого взгляда. Как он посмел? Он причинил боль моей мамочке и Принцессе.
— Если согласишься уйти со мной, я могу проявить милосердие. Станешь моей шлюхой, и тогда, возможно, я пощажу тебя.
Я не понимал о чём говорил незнакомец, но почувствовал облегчение. Он сказал, что не причинит мамочке боль. Ох, слава Господу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Распахнув глаза, мамочка поморщилась от отвращения.
— Никогда, — процедила она. — Я никогда не позволю другому мужчине прикоснуться к моему телу. Я принадлежу только Льву. Я лучше умру, чем ты прикоснёшься ко мне.
«Нет!» — хотел я закричать. — «Не говори так, мамочка. Пожалуйста, мамочка, сделай так, как он скажет. Он не причинит тебе боли».
