Валлстедта.
– Да. Что-то выяснил?
– Ну, как тебе сказать. И да, и нет.
– Это как?
Он чуть помедлил с ответом.
– Ну, по реестру населения страны его не существует.
– Что?
– Я нашел только двоих Якобов Валлстедтов, и оба они мертвы.
Он полистал какие-то записи.
– Один умер в Бергене в 1997, а второй в Трумсё в 2008.
– Серьезно?
– Да, но слушай, вот что странно. В нашем реестре он есть, и он жив.
Миа покачала головой.
– Ничего не понимаю. Так он мертв или нет?
– Вот поэтому я и звоню. Я нашел его в двух местах. В нашей «Индисии» указан его адрес Форнесвейен 112, 7246 Сандстад. Это там у вас? Сандстад?
– Да, это здесь. Странно…
– Сейчас будет еще страннее, ты знаешь «Палантир», международный реестр? Там я тоже его нашел.
– И где он?
– В Нидерландах. Только имя и адрес. Но, мне кажется, кто-то меня заметил.
– В смысле?
– Ну, как бы тебе объяснить. У меня возникло ощущение, что там было эхо.
– Что?
– Сорри, это технический термин, раньше мы называли это эхом. Оно используется, чтобы регистрировать посещения страницы. Если я захожу в систему, она посылает сообщение об этом кому-то, понимаешь?
– Но кому?
– Понятия не имею. Могу выяснить, но тогда надо залезть внутрь программы, а это, вообще-то, запрещено.
– Но ты справишься?
– Ну, если меня принуждают, то…
Габриэль посмеялся.
– Значит в реестре населения Норвегии ничего?
– Нет, он мертв.
– Странно.
– Очень.
– Ладно, поговорю с Мунком. Завтра тебе позвоню, хорошо?
К острову направлялась маленькая лодочка.
Миа увидела свет фонаря на борту.
Что за?..
Это же…
– Слушай, Габриэль, мне пора, но у меня есть список имен, я попрошу тебя их проверить. И еще пару вещей. Отправлю тебе мейл, когда приду в участок.
– Хорошо, жду.
Миа убрала телефон в карман шорт и побежала вниз по скале, когда лодка пришвартовалась к берегу.
– София? Что случилось? Что ты тут делаешь ночью?
Трясущаяся девочка залезла по лестнице на пристань и тоненькими ручками крепко обняла Мию.
– Папа пропал. Нигде не могу его найти. Помогите мне. Пожалуйста!
31
Сорокатрехлетний Пелле Лундберг прекрасно знал, что за его спиной все жители Хитры обсуждали его и называли Пелле-НЛО или того хуже – чудиком. Но почему он, собственно, должен об этом переживать? Он давно их всех простил. Потому что они не знали того, что знает он, так ведь? Не понимали, все связано. Жизнь, смерть, вселенная, да и вообще все.
Пелле Лундберг шел и улыбался и, перекатив свой велосипед через канаву, прислонил его к дереву у входа в лес.
Он взял с собой немного, только самое необходимое.
Сменный комплект белья – вдруг он попадет на борт лучшего в мире космического корабля, а потом окажется, что там нет одежды его размера.
Хлебцы с икрой.
Кто их знает, что они там едят?
Может, каких-нибудь роботов-гусениц или астропорошок, который его желудок просто не выдержит?
Пелле не раз думал о том, что должно пройти время, прежде чем он станет как они, а может, вообще не получится? Может, он так и останется человеком? Это немного неясно, в их сообщениях об этом ничего не говорилось.
Только то, что они его заберут.
Сегодня ночью!
Он снова улыбнулся и занес рюкзак в лес, конечно же он взял сапоги, потому что здесь, в болоте Хавмюран, всегда было сыро, по крайней мере в некоторых его участках, и ему придется встретиться с будущим с мокрыми ногами, что крайне неприятно.
Пелле почувствовал жар, приливший к щекам, когда, наклонившись, прошел под большой елью и направился к башне для наблюдения за птицами.
Все-таки это немного глупо.
Что ему пришлось всех покинуть.
Ведь некоторые ему здесь нравились.
Есть пара приятных ребят, они тоже точно это заслужили, вместо того чтобы влачить унылое существование на планете Земля, не понимая, что с ними случится в конце.
О да, он видел эти взгляды.
На встречах коммуны, куда ему приходилось ходить.
Юпитер?
Ну да, Юпитер.
У психолога, который всегда обращался с ним как с ребенком.
Вы говорите, вас заберут на космическом корабле?
Да, черт возьми. Сколько раз еще объяснять?
Я избран.
Пелле поставил рюкзак на землю у подножья башни и с улыбкой посмотрел в небо. Достал телефон из кармана и проверил время на экране.
02:47
Вот как.
Рановато, конечно, но ему так не терпелось, дома он стоял в коридоре и переминался с ноги на ногу.
Что это?..
Пелле заметил что-то на болоте.
Свет?
Они уже здесь?
Он потер глаза, не мог поверить, что это правда.
Ой, опять!
Свет из стороны в сторону, кто-то ему посылал сигнал.
Они здесь!
У Пелле Лундберга от волнения перехватило дыхание. Он трясущимися руками надел рюкзак и медленно пошел на мерцающий огонь.
4
32
Полоска солнечного света сквозь легкие шторы опустилась на пол, когда Миа легла на него, укрывшись пледом. Этой ночью Миа спала совсем мало. Она отдала девочке свою постель, несколько раз пообещав, что не уйдет из комнаты. Девочка была крайне испугана, к тому же не привыкла ночевать не дома. Миа в конце концов дозвонилась до него. До Симона. Он был далеко, и было уже поздно. Так что она решила, что София останется у нее. Поговорим утром, ладно?
Миа встала, подошла к кровати и посмотрела на девочку. Та крепко и безмятежно спала. Ее длинные светлые волосы разметались по подушке, на маленьком красивом личике умиротворение. Бедняжка. Миа бросила взгляд на телефон. Половина шестого. Она потянулась, размяв мышцы после сна на жестком полу, и на цыпочках подойдя к окну, осторожно в него выглянула. Начинался новый прекрасный день, но, к счастью, жары еще не было. Миа погладила девочку по волосам и, тихонько выйдя из комнаты, спустилась по лестнице. А что это такое? Конечно, нет ничего странного в том, что стены полностью увешаны заметками и фотографиями, но некоторые из них девочке лучше было бы не видеть.
Привет, вот там Юнатан! Это правда? Вы его ищете? Какая вы добрая!
Мии присутствие девочки было в тягость.
Держать ее за руку.
Обнимать.
Видимо, Софии действительно нужно было почувствовать себя в безопасности.
Непривычно для Мии.
Она испытывала огромное уважение ко всем матерям мира, но сама она о материнстве и не помышляет. Дети? Никогда. Ее образ жизни не позволяет ей этого.
Она вышла из кухни с чашкой кофе и нашла в телефоне номер Симона.
