напиток, это фоновая музыка, свет, деталь образа, а иногда и действующее лицо.
Ну какой «Завтрак у Тиффани» без игристого? Ведь пей Холли Голайтли, например, коньяк – это был бы совсем другой персонаж, совсем другой фильм.
«Я никогда еще не пил шампанского до завтрака. За завтраком, по особым случаям – было дело. Но до завтрака – никогда.
– У меня замечательная идея. Давай весь день будем делать вещи, которые никогда не делали. По очереди. Сейчас – ты, а потом – я».
Кстати, Одри Хепберн в алкоголе себя ограничивала из-за диеты. Но зато выкуривала по четыре пачки сигарет в день.
И если вы вдруг считаете, что шампанское – напиток девчонок, посмотрите «Джеймса Бонда», все 24 фильма. В половине из них агент 007 или пьет игристое сам, или в промежутках между погонями и перестрелками угощает дам. Шампанское он всегда открывает ловко и бесшумно, без мокрых штанов и выбитых глаз. Потому что знает правило: наклонить бутылку на 40 градусов, крепко зажать пробку одной рукой, а другой аккуратно крутить бутылку.
Ну и, конечно, мы не можем не вспомнить Леонардо Ди Каприо, гладко причесанного, с хитрой улыбкой, с бокалом шампанского в руках приветствующего публику. Этот кадр из «Великого Гэтсби» давно стал мемом. В фильме алкоголем разве что рук не моют. Вот он – настоящий шик, настоящий блеск. Нас туда не пустят, не увидать нам, как из огромной бутылки наливают в пирамиду хрустальных бокалов первоклассное шампанское. Но зато мы знаем, что такие широкие «срезанные» фужеры называются Сoupe de champagne, в народе просто «креманки». Пить из таких бокалов начали в Англии в XVII веке, но сейчас они используются редко: или для недорогих сладких сортов шампанского, или для коктейлей, или просто ради выпендрежа.
В моем любимом фильме «Последняя сказка Риты» моя любимая актриса Рената Литвинова играет смерть. Когда главная героиня Маргарита Готье умирает, смерть приносит ей холодного шампанского, наливает, говорит нежно «пей». Хочу, чтоб и моя смерть была похожа на Ренату.
«Обожаю ледяное шампанское в жару и бокал вина вечером. Никогда не брошу выпивать хорошее вино – это такое удовольствие в моей трудоголической жизни. Хотя водку не пью – она отшибает память, а пить надо осознанно, не забываясь», – говорит Литвинова в одном интервью.
Другие кинодивы здесь с ней бы поспорили. Например, Марлен Дитрих любила водку и называла ее самым здоровым напитком, а Мэрилин Монро не видела ничего плохого в том, чтобы забыться. Однажды на каком-то вечере ей налили шампанского в бокал, на дне которого было написано ее имя. «Пить и все время помнить, как тебя зовут», – как-то так отреагировала Мэрилин.
Марлен Дитрих последние 20 лет жизни провела в кромешном одиночестве, запивая обезболивающие виски. Мэрилин Монро алкоголем запивала снотворное.
Шампанское дает телу капельку тепла, обещает воскресенье и лучшие дни впереди. Пусть смерть протянет нам запотевший бокал.
Алкоголь и Даль
Когда-то давно я прочитал книгу про Олега Даля. Там были собраны его дневниковые записи, воспоминания близких, подсмотренные детали биографии. Я ничего не запомнил, кроме правила: никогда не бежать за уходящим автобусом, поездом, электричкой. Что это унизительно, мелко и глупо. Что лучше спокойно дойти и подождать. Так и поступал Даль. Теперь и я не бегаю. Что-то останавливает.
«Я себе противен до омерзения!», «Безвольный безумец я», «веду борьбу не на жизнь, а на СМЕРТЬ (и это не фигурально)», – писал Даль в своем дневнике. Борьба на смерть велась с алкоголем.
Актер лечился, «зашивался». Марина Влади привезла из Парижа специальный препарат – для него и для Высоцкого. Через два года Даль отметил окончание «срока»: «Зашивка кончилась, сегодня – пью». Он позволял запирать себя в квартире на несколько дней и не выпускать, на предложение выпить честно отвечал: «Нет, если сейчас выпью – сорвусь».
Даль был странным, таинственным, ни на кого не похожим. Как сказал Эдвард Радзинский: «Страдал манией совершенства». Я иногда думаю, вот если бы не было алкоголя, не действовал бы на человека этанол – как сложилась бы жизнь того или иного «избранного»? Каким бы был этот актер, не будь он черным пьяницей?
Достиг бы совершенства? Состарился бы?
Говорят, что Даль очень быстро напивался. Хватало одной рюмки – и понеслась. В пьяном состоянии он был невыносим. Третья жена актера Елизавета Даль вспоминала:
«В Горьком на гастролях у него начался тяжелый запой, такое, знаете, недопитое состояние, когда человек совершенно озверевший. Было очень жарко, я лежала в номере в одном купальнике. Он водил ножом по моему животу и говорил: «Ну и что! Мне наплевать, я все равно жить не собираюсь». Насколько он был тонок, интеллигентен, великодушен, настолько же страшен, грязен и жесток в пьяном кураже. Я не спала, мучилась, пряталась, когда он приходил домой в хлам пьяный».
«Я все равно жить не собираюсь» – здесь совершенно не кокетство. Даль стремился к смерти, прекрасно понимал, что обречен, и, может, от этого его смелость по отношению к своей актерской судьбе?
Он уходил из театров, уходил со съемок, если его что-то не устраивало. Рязанов хотел снимать его в роли Жени Лукашина, но Даль ответил, что «им не по пути». В последние годы актер отказывался практически от всех предложений, складывая сценарии в туалете. Был дефицит туалетной бумаги.
Честно говоря, я не понимаю, как при всей въедливости, придирчивости и строгости в профессии, Даль позволял себе то, что он позволял.
Однажды во время съемок «Женя, Женечка и «Катюша» актер по пьяной лавочке нахамил дежурной в гостинице. За это его посадили на 15 суток. Арест был на руку режиссеру Владимиру Мотылю, ведь это хоть как-то ограничивало пьянство Даля.
Георгий Штиль, снимавшийся в этой картине, вспоминал:
«…дисциплину нарушал часто. Ну а как выпьет, бывало, его и заносило: «Я – Даль, а вы тут кто такие?!» Олег не умел пить, сразу же терял лицо и становился другим человеком, порой не очень хорошим. Доходило до того, что Владимир Яковлевич Мотыль говорил: «Так, у Олега глаз мутный – прекращаем снимать». Дело в том, что у Даля в трезвом состоянии глаза были, как у женщины – голубые, прозрачные, но, стоило пару рюмок выпить, сразу же мутнели».
В театре Даль мог выпить полбутылки коньяку перед спектаклем, но при этом играл блестяще. Во время репетиций он квасил в гримерке с Георгием Бурковым, выходил на сцену,
