Сайлас неуклюже кивнул головой.
– Мы очень сильно обидим Летти, – продолжала Джессика, – а ваш мальчик лишится любящей матери, которой я никогда не стану. Впрочем, я так понимаю, вы внесли эти издержки в свое уравнение.
Сайлас вобрал достаточно воздуха в грудь, чтобы выдавить из себя:
– Да.
Он подумал о Летти и ее теплом теле, которое ему никогда не суждено познать. Он подумал о Джошуа, которого лишал ее любви и заботы. Он подумал о том, что всю оставшуюся жизнь придется жить с этой маленькой стервой под боком. Что же он за мужчина, если согласен заключить подобного рода сделку с дьяволом? Ты Толивер, – прозвучал внутренний голос.
Проглотив кисловатую на привкус слюну, Сайлас спросил:
– Так вы принимаете мое предложение?
– Предложение моего отца, мистер Толивер. В том-то и разница. Теперь мы пойдем в его кабинет и сообщим о нашем решении.
Глава 21
Легкими те переговоры никто бы не назвал. Сайлас предоставил список требований, вызвавших у Карсона Виндхема взрыв живейшего возмущения.
– Компенсацию за фургоны! – гремел хозяин дома. – Это исключено! С какой стати?
Взгляд, который Карсон украдкой бросил в сторону Джессики, подсказал Сайласу, что дочь не знает о причастности отца к поджогу его конестог.
– Я думаю, вы все знаете, мистер Виндхем, – сказал Сайлас.
Его колючий взгляд, в свою очередь, подсказал Карсону, что, если он уступит, его дочь останется в неведении касательно этого неблаговидного поступка.
– В противном случае сделка не состоится, и я желаю вам всего наилучшего.
– Постойте! – побагровев, Карсон бросил список на стол. – Хорошо! Согласен!
Сайлас настоял на том, чтобы брачный договор и финансовое соглашение образовывали единый документ, в составлении которого он принял непосредственное участие. Когда все пункты договора были согласованы, обе стороны в письменной форме гарантировали соблюдение своей части договора. Если Джессика сбежит, или Сайлас с ней разведется, или она умрет ранее, чем по прошествии десяти лет от момента заключения брака, его плантация перейдет во владение Карсону, либо он обязан будет возвратить долг.
– В любом случае я компенсирую свои затраты, – холодно сказал Карсон своему будущему зятю.
В течение этого периода времени Виндхем, в свою очередь, обязан будет исполнять условия предложения, которое он сделал Сайласу в гостиной Квинскрауна.
Джессика сказала, что не подпишет брачного договора, если с ней не поедет Типпи. Карсон задумался, но потом его взгляд просветлел.
– Хорошо, – сказал он. – Я отдам тебе девчонку, но не вздумай отпускать ее на свободу. Типпи позаботится о тебе и станет дополнительной гарантией того, что ты не нарушишь нашей сделки. Ты знаешь, что произойдет с ее матерью в случае чего.
– Беря во внимание то обстоятельство, что ты сейчас продаешь меня, папа, как я могу усомниться, что ты с легкостью отправишь на аукцион Вилли Мей? – сказала Джессика, а затем добавила: – Что будет с тем черным пареньком? С Джаспером?
– Никто не заявлял о его бегстве. Мы не можем найти его хозяина. Тот, кто нашел, того и товар, как говорится. Весной он отправится работать в поле, а пока чистит конюшни. Ему повезло, что он не получил по заслугам за свое бегство.
– Я хочу, чтобы он тоже поехал с нами.
Глядя в темные глаза дочери, которые насквозь пронзали его сердце, Карсон на долю секунды застыл в нерешительности, но все сомнения исчезли, когда он осознал, насколько мудро все просчитал. Если Джессика останется в Южной Каролине, ее все будут называть «любительницей негров». Это в лучшем случае. В нынешние неспокойные времена можно предположить, что настанет день, когда несмотря на все его влияние, безжизненное тело дочери найдут на пороге его дома.
– Ладно, – сказал Карсон. – Забирай его и… Подписывай.
Позвали Юнис – обговорить оставшиеся нерешенными вопросы. Сошлись на том, что бракосочетание состоится частным образом через неделю в Виллоушире в присутствии священника Первой методистской церкви. До первого марта, когда караван тронется в путь, Сайлас будет жить в Квинскрауне, а Джессика – в Виллоушире. Все, за исключением Джессики, казались немного смущенными, когда сошлись на том, что первая брачная ночь откладывается. Молодоженам оставили самим решать, когда, где и как… Им надо было морально готовиться к скандалу, который неизбежно вспыхнет после разрыва помолвки с Летти.
– Могу я узнать, когда вы собираетесь сказать ей? – поинтересовалась Юнис.
– Можете, – уважительно склонив голову, но не отвечая на вопрос, сказал Сайлас.
Жена и муж обменялись удивленными взглядами. Хотя будущий зять выступал в роли бедного просителя, он явно не считал себя обязанным делиться с ними своими личными планами.
Когда переговоры закончились, Юнис подозвала Иону и удивила всех, приказав принести шампанского. После того как Карсон, Джессика и Сайлас разобрали наполненные бокалы, женщина подняла руку со своим. На глазах у нее блестели слезы. Голос звучал хрипловато.
– Никогда не думала, что буду поднимать тост на помолвке дочери с мужчиной, которого она не любит… и который не любит ее. Но я надеюсь, я молю Бога о том, чтобы вы нашли друг в друге нечто общее, повод быть вместе – помимо финансовых интересов, Сайлас, и угрозы провести остаток дней в монастыре, Джессика. Я уверена, что если вы постараетесь, то сможете, несмотря на все трудности, найти причины заботиться друг о друге. Я пережила это на собственном опыте… Думаю, и у ваших родителей, Сайлас, отношения складывались подобным же образом.
Карсон хмыкнул и обратил встревоженный взгляд на супругу. Трудности… Какие еще трудности? Но он тоже поднял бокал.
– Да!
Юнис торопливо осушила свой бокал и поставила его на стол.
– Теперь позвольте мне удалиться.
Приподняв длинный подол платья, женщина поспешила прочь из комнаты. После ее ухода повисла тишина. Стало слышно, как в камине трещат дрова. Карсон проводил печальным взглядом исчезнувшую в дверном проеме фигуру Юнис, откашлялся, но не смог подавить предательских ноток в своем голосе.
– Я тоже помолюсь о вашем счастье, а теперь, пожалуйста, покиньте меня.
Джессика удивила Сайласа, взмахом руки отпустив Иону, когда дворецкий подошел проводить гостя к выходу. Она самолично проводила его на веранду. Мужчина представить себе не мог, о чем Джессика собирается с ним говорить. Кажется, все уже было обговорено в гостиной.
– Вы считаете, что мой отец приказал сжечь ваши фургоны? – спросила Джессика, плотно закрывая за собой дверь.
