я медленно шевелила пальцами, ткала сеть, точно чёрная паучиха. Недаром символом магов хаоса всегда был паук. Нити хаоса укреплялись и соединялись по моей воле. Образ богини Глунадр прорастал с изнанки реального мира и колыхался в воздухе.
Я довольно улыбнулась результату своих трудов. Эссар сдержал слово и наказал меня, но, как и раньше, это было настоящим делом, а не глупым отбыванием повинности. Что ж, признаю — декан с умом подходит к управлению факультетом.
Мне пришлось научиться самой устанавливать манекены, а затем отрабатывать заклинание того пресловутого практикума, где я снова не сдержалась. Тренируясь, я добилась, чтобы тёмная помощница оставалась под моим контролем и не разносила все цели без прямого приказа.
Перед сокурсниками я извинилась в тот же вечер. Никто не вспоминал о проступке, но декан о нём точно забудет нескоро. На разборе практического занятия Гастон делал вид, что Кирстен Шип не существует, смотрел сквозь меня ледяными глазами. Мне было неуютно и грустно, а ведь это я должна презирать предателя.
Я вздохнула и оставила иллюзию богини болтаться на тренировочной площадке, а сама присела на скамью неподалёку, упёрлась локтями в колени и положила подбородок на кулаки. Моя поделка выглядела не такой грозной, но зато я наколдовала её собственными силами.
Невольно всплыли в памяти объяснения Эссара при разборе ошибок. Он говорил весомо и строго:
— Работая с изнанкой реальности, вы встретите различных существ. Паразиты и мелкие демоны питаются материей хаоса и магией. Метка отверженного блокирует ваши возможности для атаки, но не против бездушных с той стороны.
Я тогда подумала, что стихийники вполне сойдут за паразитов, не имеющих души. Почему же мы не способны атаковать таких, как Америус?
— Нельзя атаковать живого человека. Нельзя натравливать помощника на других магов хаоса, — Гастон впервые выразительно посмотрел в мою сторону. — Шутки и розыгрыши с заклинаниями неуместны.
Я и теперь фыркнула, вспомнив об этом: «Ага! А на стихийных магов, значит, можно!»
Эссар словно прочёл мои не такие уж тайные мысли.
— В формулу клейма вплетены чары, которые помешают напасть на стихийника или стражу, — скривившись, пояснил декан. — Маг без ошейника или метки обладает полной властью над заклинанием. Это не ваш случай.
Все ученики знали, что мы безвольны и почти безоружны против власти Совета магов, но сокурсники всё равно недовольно загудели, пока Эссар не поднял руку, призывая к тишине.
— Вы видели, как копия Глунадр искала жертву среди живых после приказа мага с меткой. Почему это произошло? Ваши догадки.
— Заклятие было создано Кирстен и свободным магом, — предположил Лиль. — Вами, господин Эссар.
Фейри хотел сказать что-то ещё, задумался и в итоге промолчал.
— Хорошая версия, Роуз. В иллюзии студентки Шип была использована магия двух хаотиков. Возникло противоречие в управлении помощником. Сплетая сложные заклинания, вы должны быть уверены, что сможете подчинить иллюзию себе и не навредите товарищам. Пострадать должен только враг.
— Бесполезно, пока у нас на руках метки, — в тот момент шепнула я Лилю.
— Тебе она не помешала, — он чуть улыбнулся, будто уже понял что-то важное, но снова не стал говорить вслух.
Таинственность фейри иногда выводила меня из равновесия.
Я вздохнула во второй раз. Образ богини чуть колыхался, тонкие нити хаоса в её волосах и одежде трепетали на весеннем ветру.
Каков итог?
Я всё ещё в Академии. Плана побега нет. Лиль опекает Илму. Эссар принимает меня за предмет интерьера, а сам запирается в кабинете с Элизи. А ещё Гастон Эссар помог Америусу расправиться с магами хаоса во время восстания. Его заботят только доходы от продажи кристаллов с хаотитом. И как после этого не считать декана предателем?!
Всё так сложно!
Я пнула камешек под ногами. Мысли неизбежно возвращались к Гастону и его любовнице. Мне не должно быть никакого дела, что происходит между ними, но я думаю и думаю. В этой дурацкой Академии я стала нежной барышней, которая лишь тоскует и страдает из-за чувств.
Ерунда какая!
— У тебя-то никаких проблем, кукла! — проворчала я в сторону иллюзии.
— Болтаешь с новой подружкой? — Зоуи тихонько подкралась и села рядом.
Всё-таки разыскала меня. Я с усмешкой пожала плечами:
— Уговариваю немного пощипать сурового декана.
— Злишься на него? — Зоуи хитро прищурилась.
Знаю, что у неё на уме: снова будет говорить про чувства к Эссару. Нет никаких чувств! Да и смысла в них нет…
— Наказание справедливо, Зоуи, и не произноси то, что собираешься сказать.
Я взмахнула рукой и направила иллюзию на один из манекенов. На подлёте к чучелу Глунадр замедлилась, обогнула препятствие и приблизилась к другому манекену.
— Здорово ты её выучила! — восхитилась Зоуи, наблюдая за помощницей, скользящей над землёй и огибающей соломенных болванов «змейкой».
— Господин Эссар велел прилежно тренироваться, — мрачно заметила я. — Пусть увидит, что не только он такой великолепный маг.
— Поэтому он тебя и выбрал, — Зоуи дружески ткнула меня локтем в бок. — На практикуме.
— За мой болтливый язык.
— А вот и нет! Я уж в этом разбираюсь! — подружка была неумолима.
Я остановила полёт иллюзии: трудно беседовать и управлять чарами. Магия хаоса требует отменной сосредоточенности, а у меня в голове один Эссар да обида.
— В чём «этом» ты разбираешься? — переспросила я, примерно представляя ответ.
Зоуи сделала большие глаза и с придыханием выдала:
— В чувствах…
Я рассмеялась. Значит, угадала!
— Между вами молнии летают. Верно говорю, господин Гастон к тебе неравнодушен.
— А то! Я кого хочешь до печёнок достану! — Я решила свести разговор к шутке.
Мы просто дурачимся с Зоуи, обсуждая какие-то там чувства между мной и деканом. Мне стало спокойнее, когда я в это поверила, но почему-то тут же вспомнился урок: слабость и сила, смешавшиеся в теле, тёплое дыхание Гастона в макушку, его пальцы на моей руке.
— И огонь в вас похожий. — Зоуи не собиралась сдаваться. — Вы сразу чувствуете друг друга: удобно вместе колдовать. Так что не сомневайся!
— Глупости! — Я очень хотела убедить подругу, что она ошибается, быстро нашла сотню доказательств обратного. — Эссар старый! И Элизи! Вот! Элизи вечно трётся возле него.
— Старый?! — Зоуи изумилась. — Гастону всего тридцать два! А Элизи он ни разу не целовал! — она понизила голос, наклонилась к моему уху. — Девочки слышали, как Элизи спрашивала господина Эссара, почему он избегает её поцелуев и никогда не целует сам.
В небольшой общине факультета отверженных трудно что-то скрыть. Студенты могли случайно узнать непредназначенное для их ушей, а Элизи не очень-то и таилась. Секретарь Совета магов не считала нас за разумных людей, вела себя свободно. Зачем стесняться стула или домашнего
