— Пожалуйста! — сказал я.
— Скажите, Света дала вам какие-то деньги? — Лисинский вопросительно смотрел на меня.
— Вопрос, Евгений Михайлович, действительно нескромный… — сказал я.
— Значит, дала? Это не очень хорошо, молодой человек. Это такие люди… вы их не знаете! Это такие люди, что за небольшие деньги могут создать большую головную боль на ровном месте!
— Ну, чего уж теперь… — сказал я. — Я с ней поговорю, и мы обсудим и этот вопрос тоже.
— Только аккуратно! — Евгений Михайлович назидательно поднял указательный палец. — Аккуратно, так, как будто имеете дело с коброй!
— Все будет в порядке, — сказал я оптимистично.
— Очень надеюсь… — Лисинский явно не разделял моего оптимизма.
От Евгения Михайловича я вышел в хорошем настроении. По большому счету, все разрешилось без особых проблем, во всяком случае, никаких претензий Лисинский не высказал. Но он определенно хочет продолжать совместную деятельность… Что же, поглядим.
Второй визит мой был к Светлане Романовне на фабрику. Не без некоторых проволочек и ожидания, я попал в директорский кабинет, где товарищ директор восседала за заваленным бумагами письменным столом. Моему визиту она обрадовалась, или же мастерски имитировала радость.
— Здравствуйте, Алексей! — приветствовала меня товарищ директор. — Вы уже так быстро подумали над моим предложением?
— Подумал, — сказал я.
— И к какому решению пришли? — Она с интересом смотрела на меня.
Я развел руками.
— К сожалению, я должен отказаться. Ваше предложение, не скрою, было заманчивым. Даже очень. Но… Видите ли, Светлана Романовна, деятельность, которую вы предложили, создала бы в нашем кооперативе совершенно никому не нужный ажиотаж. И некоторые риски… Так что…
Она улыбнулась.
— Очень жаль, Алексей. Мы рассчитывали на вас и вашу помощь…
— Светлана Романовна, — сказал я, — в той деятельности, которую вы предлагали, влияние моего отца я использовать не смогу. Да и сам он никогда не согласится на подобное. Такой уж человек… Старая закалка, сами понимаете.
— Понимаю, конечно, — кивнула она. — Ваш отец — очень приличный человек. Создавать ему неприятности было бы непорядочно.
— Вот и хорошо, что мы друг друга поняли. Надеюсь, что претензий друг к другу мы не имеем? — спросил я осторожно.
Она рассмеялась.
— Конечно! Какие могут быть претензии⁈ Я надеюсь, что наше знакомство продолжится и перерастет в хорошие отношения.
Я вежливо кивнул. Сплошная дипломатия, благолепие и благорастворение воздусей.
— А вашему знакомому передайте, пожалуйста… — сказал я. — Мы очень рассчитываем, что уживемся в одном городе, не создавая друг другу проблем. Очень рассчитываем, Светлана Романовна.
Улыбка сползла с ее лица.
— Я передам, договорились…
— Вот и чудесно! — лучезарно улыбнулся я. — А если смогу быть чем-нибудь полезен, то обращайтесь — всегда рад помочь.
Она кивнула, мы пожали друг другу руки и я покинул директорский кабинет. С огромным облегчением.
А на следующее утро меня разбудили телефонным звонком. Звонил Валерик, взволнованный и озадаченный.
— Дрыхнешь? — спросил он отрывисто. И, не дожидаясь ответа, начал рассказывать:
— Я в видеосалоне сейчас. Только что Андрей приезжал…
— Близнец-штангист? — перебил я Валерика.
— Он самый. Брательника его порезали вчера вечером. Матвея.
— Живой? — быстро спросил я.
— Вроде живой! Говорит — в тяжелом состоянии. Андрюха говорит, нужно собирать народ и ответку врубать…
Глава 18
Я сломя голову помчался в видеосалон, где наши были уже в сборе. Ни единого дня без проблем! Постоянно что-то да вылезает и с такой стороны, что не угадаешь. Как-то утомительно это все стало. А говорят — легкие деньги! Они, может быть, и легкие, но в Матвее теперь дополнительная дырка образовалась, или даже несколько. Но война не нужна… нет, ни в коем случае, нужно обязательно охладить наши «горячие головы», в крайнем случае — еще раз выходить на этого Седого и снова передоговариваться. Врубать дипломатию! Не нужна война с блатными из-за мелочевки, нужно копить силы, активы, ресурс, нужно максимально готовым войти в девяностые… Но горячие головы будут рваться в бой, это очевидно… Какого хрена я не пошел по комсомольской линии, спрашивается? Сейчас бы уже замутили какое-нибудь околопроизводственное предприятие с милицейской (а то и выше бери!) крышей и административным ресурсом…
Я ехал в такси — очень приличный молодой человек. У меня хороший костюм, сшитый на заказ армянским портным. Модные туфли — фарцовщик клялся, что из Италии, но поди, проверь… И галстук «от Кардена» (но это не точно). И часы — не «Ролекс», конечно, в восемьдесят восьмом году это было бы наглостью, но вполне годные, японские — «Ориент». В ближайшие несколько месяцев я заработаю на три «Волги», без всяких напрягов и приключений.
Я задумчиво смотрел в окно — там, снаружи, был мой город, моя страна, которая все сильнее и глубже, хоть и незаметно, погружалась в трясину безнадеги и отчаяния. Лозунги «Слава КПСС!» и тому подобные еще висят в положенных местах, но уже не имеют никакого значения, как и портреты разнообразных вождей в высоких кабинетах. Да и сами высокие кабинеты скоро потеряют значение… У меня все хорошо. Нет, конечно, у меня есть проблемы и довольно серьезные, я играю в свою игру на высокие ставки… но мои проблемы бесконечно далеки от проблем людей, которые после рабочего дня штурмуют убогие магазины. Я живу совсем другой жизнью. По большому счету, у меня все хорошо. Зачем⁈ Зачем лезть на рожон, конфликтовать с уголовниками и рисковать получить ножом в живот в темном подъезде.
— Приехали! — прервал мои размышления таксист. Я расплатился и вышел. В видеосалоне уже сидели Валерик с Серегой и вид у них был решительный и воинственный.
— Он мусор вечером пошел выносить, представляешь⁈ — горячо рассказывал Серега. — Вот там его и подловили у мусорника! Говорит, подошли вдвоем, один спросил — из какого подъезда, а второй с ходу ножиком ударил и бежать! Он погнался за ними, сгоряча метров сто пробежал, а потом все, сознание терять начал.
— Ему че, не больно было? — угрюмо спросил Валерик.
— Говорит, сначала вообще не больно было, решил, что рана неглубокая.
— Хорошо, что сам живой, — сказал я. — Врачи чего говорят?
Сергей пожал плечами.
— Андрюха сказал, что рана плохая, но вроде опасности для жизни нет. Че будем делать, пацаны? Какие будут мнения?
— А сам Андрюха что думает делать? — спросил я.
— Он уже собирает своих штангистов, — сказал Валерик. — Говорит, вечером будет рейд — всех «синих», кого смогут найти, будут ловить и наказывать. Спрашивает, будем ли мы участвовать?
— А мы будем участвовать? — Я выжидающе смотрел на своих партнеров.
— А чего? — сказал Серега. — Я пойду, разомнусь немного. Матюха — нормальный пацан, такой же, как мы. Если такое спускать, то… сами понимаете.
— Да все понятно, — сказал я, — я ж не говорю — забыть и простить. Только кого ловить-то? Он хотя бы как они выглядели — запомнил?
— Андрей говорит — там темно было… — немного растерянно сказал Серега.
Я тяжело вздохнул.
— Так кого вы бить собираетесь, я не пойму? Седого? Не факт, что найдете, если это реально по его приказу, то в обычных местах сидеть он не будет. А если и найдете — они там по любому не пустые. Еще кого-нибудь порежут или подстрелят. А если вы кого из них ненароком грохнете или покалечите?
— Ну так, а что ты предлагаешь? — спросил Серега недовольно.
— Не пороть горячку, — сказал я рассудительно. — Пытаться договориться, на худой конец.
— Это как? — спросил Валерик.
— Как цивилизованные люди… — устало сказал я. — Где сейчас Андрюха? Давайте все соберемся и обсудим, а потом уже побежим кого-то искать и бить…
— Он вроде бы дома был, — сказал Серега. — Говорил, чтобы на домашний ему звонили, в случае чего. Я тогда позвоню пойду…
