— И где же? — спросил я с интересом.
— Некоторые далеко, — сказала она задумчиво, — а некоторых уже нет. Я знаю одно — вести дела с Женечкой означает навлечь на себя беду. Рано или поздно, но чаще всего — рано. Женечка без каких-либо сомнений жертвует людьми, как хороший гроссмейстер пешками.
— Пока я видел от него только хорошее, — сказал я. Совершенно честно сказал.
— Пока аппаратный вес вашего отца достаточно велик — так и будет, — заметила она. — Но, как только его вес уменьшится… Тогда сами посмотрите, что будет. Но вернемся к нашим делам. Вы хотите три тонны продукции?
— Да, нас бы устроило такое количество, — сказал я.
— Цена? — хитро прищурилась она.
— Евгений Михайлович сказал, что цена в пятьдесят процентов от государственной не создаст вам больших проблем, — сказал я дипломатично.
Она вздохнула.
— Ох, Женечка, Женечка… Когда-то видным мужиком был, все бабы по нему сохли, я хорошо помню. Но — жадный. Всегда жадным был, а на старости лет и вовсе… С ума сходит! Значит, три тонны на полгода — это восемнадцать тонн. Так?
— Все верно, — подтвердил я.
— Заработаете вы максимум тысячи три с тонны, — сказала она. — Если быстро, то две-две с половиной. Ну да ладно, посчитаем по максимуму. Восемнадцать на три — пятьдесят четыре тысячи. Вы с Женечкой пополам работаете?
— Пополам, — подтвердил я, удивляясь хватке этой советской бизнес-леди.
— Пополам — это по двадцать семь… — Она на секунду задумалась. — Ну и Женечка, ясное дело, спишет в накладные расходы тысяч пять-семь, получается, что вам достанется в лучшем случае двадцать. Все верно?
— Получается, что так, — сказал я.
— Обождите минутку, — сказала Светлана Романовна и вышла из кабинета. Я остался пить чай и закусывать конфетами — очень приличными, нужно сказать. Признаюсь, что товарищ директор смогла произвести на меня впечатление.
Минут через пять Светлана Романовна вернулась.
— Вот, — сказала она, протягивая мне небольшой сверток. Я взял сверток и положил его перед собой на стол.
— Что там внутри? — спросил я. Хотя, нетрудно догадаться — что там внутри. Вот это я понимаю, деловой человек!
— Двадцать штук, — сказала она просто. — И мой вам совет — Женечке ничего не давайте. И вообще, по возможности, старайтесь иметь с ним поменьше дел.
— То есть, сделки не будет? — спросил я.
— А зачем? — она пожала плечами. — Считайте, что сделка состоялась прошла успешно и вы заработали. Безо всякой мороки — приемки — отгрузки. Без движения средств по счетам. Вы понимаете?
— Я понимаю, — сказал я, — но ведь так не бывает. Что вы попросите взамен?
Она испытывающе посмотрела на меня.
— Как минимум, я бы очень не хотела, чтобы люди из горкома партии в союзе с Женечкой пытались делать дела у меня на заводе.
— Это вопрос решенный, — сказал я. — Считайте, что мы договорились, в ваши дела я не лезу. Но за Евгения Михайловича я, конечно, поручиться не могу.
— С Женечкой я сама разберусь, — махнула рукой Светлана Романовна. — То-то все думают, отчего он в последнее время так обнаглел? А у него выход на горком появился! В вашем лице, молодой человек. Этот шнурок, который с вами был, никакого значения не имеет. Вообще.
— Юрий Сергеевич? — уточнил я.
— Он самый, — подтвердила директор. — Мальчик полез в игры взрослых людей, под шумок решил заработать немного, прикрываясь удостоверением.
— Вы говорили про минимум, — сказал я. — Значит, есть и максимум?
— Максимум есть, — подтвердила она. — Давайте обсудим, хотя бы сегодня вечером. Наше сотрудничество может быть интересным и плодотворным. И взаимовыгодным! — Она весело подмигнула мне.
— Давайте обсудим, согласился я. — Время, место?
Она на секунду задумалась.
— Часиков в восемь, в «Софии», знаете?
Странный выбор, удивился я. «София» — хорошо известное место сбора «синей» публики. И респектабельный советский директор назначает там встречу… Но виду я не подал.
— Знаю, конечно. Значит, увидимся вечером.
— До вечера! — сказала она. — А сейчас я прошу меня простить — дела!
На улице в авто меня ждали мои «сообщники» и вид у них был не слишком довольный.
Глава 16
— Ну что, Алексей Владимирович, как пообщались? — спросил меня Лисинский.
— Пока безрезультатно, — сказал я, покривив душой. Результат — две увесистых пачки сторублевок — лежал у меня в портфеле. — По сути, только договорились еще встретиться и еще раз обсудить.
— Крепка баба… — сказал задумчиво Евгений Михайлович. — Ведь крепка, а, Юрий Сергеевич?
Юрий Сергеевич с растерянной улыбкой пожал плечами.
— Может быть совсем не нужно было с ней связываться? — спросил я. — Я так понимаю, что вы старые знакомые?
— Мы — старые знакомые! — подтвердил Лисинский. — И нам теперь нужно подумать, как поступить в сложившейся ситуации…
— А что тут думать, — сказал я, — я с ней встречусь сегодня вечером, пообщаемся, о результатах я вас проинформирую… Если ничего не выйдет, попробуем другой вариант. Ведь есть же еще варианты?
— Варианты есть, — сказал Евгений Михайлович, — по крайней мере, пока. Но их становится все меньше и меньше! С каждым днем! Терять такой источник, как кондитерская фабрика очень не хотелось бы. Я предвижу, Алексей, что Светлана Романовна будет интриговать против меня. Более того — вполне вероятно, что она предложит вам какие-то деньги. Я ничего не буду говорить вам, как быть и что делать. Вы — взрослый человек, вполне способный разобраться, кто вам друг, а кто нет.
— Я уверен, что все будет в порядке, — оптимистично заявил я.
Евгений Михайлович лишь покачал головой.
Мои компаньоны тусили, как водится, в видеосалоне и смотрели свежую серию приключений Фредди Крюгера.
— Трудимся? — саркастически поинтересовался я.
— О, привет! — откликнулся Валерик, не отрывая глаз от экрана. — Ну, как съездили?
— Плюс десять штук! — торжественно объявил я.
— Йес-с-с!!! Ура! — завопили компаньоны.
— Вы погодите радоваться пока, — сказал я. — Дело еще не окончено. Вечером предстоит еще одна встреча.
— С кем? — удивился Серега.
— С директором завода. Там очень деловая тетенька. И бабки, между прочим, от нее, а не от Лисинского!
Компаньоны смотрели на меня озадаченно.
— Так я не понял, — сказал Валерик, — бабки тебе за что заплатили?
— Это интересный вопрос, — усмехнулся я. — Прежде всего за то, чтобы мы не лезли в ее дела. Но, кроме этого, она еще чего-то хочет. Вот, меня сегодня ждут в «Софии», в восемь вечера.
— Нормальный расклад, — усмехнулся Валерик. — Давай я с тобой пойду, на всякий случай.
— Или позвоним сейчас братьям, подтянем спортсменов! — оживился Серега.
Я махнул рукой.
— Да ладно вам! Не с гопниками встречаюсь! Там директор завода. Коммунистка.
— Тем более надо подстраховаться, — мрачно сказал Серега, который недолюбливал членов руководящей и направляющей.
— Вот с Валеркой вдвоем сходим, — сказал я. — Мне даже интересно, чего она захочет…
— Сходим, — подтвердил Валерик. — А теперь давайте кино досмотрим, интересно!
Мы смотрели, как Фредди преследует очередную жертву, а я думал о перспективах. У нас уже появились деньги, которые можно назвать приличными. Появились и дополнительные источники денег. Так что, основа стартового капитала есть. Теперь нужно нарастить этот капитал до максимума и потихоньку обзаводиться активами. Не слишком значительными, конечно, важные активы в ближайшие годы будут недоступны… Любопытно, что же предложит Светлана Романовна? И еще пока большой вопрос — с кем мне на этом этапе сотрудничать выгоднее? С Лисинским или с ней? Очевидно, что и он и она — хищники. И похоже, что могут быть опасны. Посмотрим, как карта ляжет…
В видеосалоне остался Серега, а мы с Валериком отправились в «Софию». Ехали на такси, нас вез очень важный дядька с пышными усами и бакенбардами, в бейсболке-сеточке и с громадным золотым перстнем. Он посматривал на нас неодобрительно — такие молодые, сопляки еще, а уже на такси, да ни куда-нибудь, а в ресторан! О, советская сфера обслуживания! Я никак не мог привыкнуть к ее вывертам. Например, к тому, что ее работники считают своим долгом продемонстрировать свое отношение к тебе, клиенту. И отношение это, примерно в девяносто пяти случаях из ста — негативное. И им на самом деле пофиг, сколько у тебя денег. И если уж говорить о деньгах, то таксисты зарабатывали порядочно. Их заработки были вполне соизмеримы с нашими доходами от видеосалона, например…
