И вот теперь Ольга отправлялась в свой мир, а Карлуша – так она теперь про себя называла Брюллова, = оставался в мире XIX века.
— Нет, я обязательно переговорю с Шумилиным, — подумала про себя Ольга, — и возьму хоть на пару дней Брюллова в наш мир. Я свожу его в Русский музей, и покажу ему его "Последний день Помпеи" и "Итальянский полдень". Пусть он посмотрит на то, как потомки относятся к его творениям.
А пока все отъезжающие занимали свои места на тот месте, где через несколько минут должен был открыться портал, а провожающие, хотя они уже привыкли в рукотворному чуду путешествия во времени, с замиранием сердца смотрели за тем, как в воздухе появляется изумрудная точка, постепенно превращающаяся в окно в другой мир.
— Пора, сказал Николай, — повернувшись к своим спутницам. — До скорого свидания, сказал он провожавшим их императору и отцу. — В путь…
Но разведка доложила точно…
Отправив Адини с ее спутниками в будущее, Николай тяжело вздохнул, и повернулся к Шумилину. — Ну вот, Александр Павлович, — с грустью в голосе сказал император, — и остались мы одни. Я понимаю, что Адини необходимо показаться вашим врачам, но все же на душе как-то… Ну, вы меня понимаете?
— Понимаю, ваше величество, — ответил Шумилин. — Мой сын уже взрослый, но все равно для меня он остается ребенком, которого я держал на руках, с кем гулял в парке, водил в школу. Ну, не будем о грустном…
— Да, Александр Павлович, вы правы, — сказал Николай. — Я вижу, что вы хотите о чем-то со мной поговорить, и желали бы, чтобы разговор был приватным?
— У меня нет секретов от Виктора Ивановича, — немного помедлив, промолвил Шумилин, взглянув прямо в глаза царю, — но, предпочтительней, чтобы наш разговор был тет-а-тет.
— Хорошо, — кратко ответил император. Потом он посмотрел по сторонам, и сказал. — Александр Павлович, — если вы не против, то давайте, пройдемся немного пешком, а наши друзья пусть следуют домой. Экипаж же наш пусть следует потихоньку за нами сзади.
Минут пять они шли молча, любуясь неяркой северной природой. Первым нарушил молчание Шумилин.
— Ваше величество, — сказал он, — я хотел ответить на ваше предложение, которое вы недавно мне сделали. Помните, когда шла речь об безопасности государства, и о создании специальной службы, которая должна была бы обеспечить эту безопасность, вы согласились с моими доводами, и предложили мне создать и возглавить такое подобную службу.
— Да, Александр Павлович, прекрасно помню, — с улыбкой ответил Николай, — и у меня хватило терпения дождаться вашего ответа. Так вы согласны или нет?
— Согласен, ваше величество, — кивнул Шумилин, — хотя, честно говоря, я чувствую, что взваливаю себе на плечи тяжкую ношу. Но, как говорится в Святом писании: "Господь не по силам креста не даст".
— Замечательно, — обрадованно проговорил Николай, — тогда я попрошу вас, Александр Павлович, завтра же, нет, послезавтра предоставить мне вашу записку, в которой вы сообщите мне то, что необходимо для работы вашей службы, и примерный план ее деятельности на самое ближайшее время.
— Я сделаю это, ваше величество, — ответил Шумилин, только мне хотелось бы поговорить еще и о другой службе, которая в вашем времени занимается добыванием сведений о других странах и о состоянии вооруженных сил этих стран.
— Как я понял, — император строго взглянул на своего собеседника, — вы говорите о разведке?
— О ней самой, ваше величество, — ответил Шумилин, — я понимаю, что у многих работа агента, или как его вскоре у вас станут называть, разведчика, вызывает осуждение, и даже презрение. Но, с другой стороны, без подобной службы не может существовать ни одно государство в мире. Ведь сбор сведений о государствах, пусть даже и дружественных, помогает нам принимать верные политические решения, а знание сильных и слабых сторон их армий и флота, сможет предостеречь нас от принятия опрометчивых решений.
— Вы, правы, Александр Павлович, — задумчиво сказал император, — и такие службы у нас существуют.
— Да, но общей разведкой занимается Министерство иностранных дел, которое явно не справляется со своими обязанностями, — ответил Шумилин. — К тому же дипломату трудно порой заниматься делами, которые бывают иногда, как бы помягче сказать, слишком деликатными…
Николай понимающе кивнул головой, и посмотрел на Шумилина. — Я понял вашу мысль, Александр Павлович, но для, как вы говорите, "деликатных дел", у нас есть особые лица, которые лишь числятся во ведомству иностранных дел, а на самом деле подчинены лично мне. Ну, или Александру Христофоровичу Бенкендорфу.
— Да, но вы вспомните печальную судьбу капитана Виткевича, — сказал Шумилин, — который провел огромную работу по противодействию британской агентуры в Афганистане. И вот, накануне аудиенции, которую вы собирались ему дать, его находят убитым в номере гостиницы "Париж". И у наших историков, которые занимались расследованием странной смерти Виткевича, убийство – а они считают, что это было именно убийство – российского разведчика напрямую связано с происками господ из конторы господина Нессельроде, которым очень не понравились успехи России в местах, близких к Индии.
— Значит ли это, — спросил император после небольшой паузы, — что бывший министр Нессельроде служил не России, а другой иностранной державе?
— Бог с ним, с Нессельроде, — ответил Шумилин, — он уже не министр, и напрямую на российскую внешнюю политику влиять не может. Но в министерстве и в составе представительств Российской империи за границей, еще остались его единомышленники. И их было бы нежелательно допускать до такого секретного дела, как разведка. Лучше всего, чтобы общая внешняя разведка выделилась бы в специальную службу, и подчинялась напрямую вам, ваше величество.
— Разумно, — немного подумав, сказал Николай. — Но ведь есть еще и военное министерство, а при нем – Генеральный штаб, который направляет своих офицеров в другие страны, что они там познакомились с состоянием дел в армиях этих стран.
— Вы, ваше величество, имеете в виду Второе отделение Департамента Генерального штаба? — спросил Шумилин. — Я знаю, что агенты Генерального штаба в нашей истории сумели добыть немало важных сведений о состоянии вооруженных сил государств Европы. Но, работа их была, если говорить честно, во многом неорганизованной, агенты получали лишь общие указания. К тому же, все зависело во многом от личных способностях агентов. А ведь не всем по плечу такое сложное и требующее немалых знаний и терпения дело.
— Так что же вы предлагаете? — нетерпеливо проговорил император. — Я вижу, что у вас уже есть какое-то решение. Так не тяните – скажите прямо – что вы хотите!
— Я полагаю, ваше величество, прежде всего создать специальное Разведывательное управление в рамках Генерального штаба, которое целенаправленно занималось бы разведкой сил потенциальных противников России. Агенты должны получать из этого Управления конкретные и четкие задания, получать деньги для оплаты своих информаторов, словом, заниматься только разведкой, и ничем иным. А глава этого Управления должен иметь право прямого доклада лично вам. Ведь, если будет получена важная информация, решение по которой должны принимать лично вы, ваше величество, то нельзя терять драгоценное время для прохождения этой информации по всем бюрократическим инстанциям. Да, и к тому же, лучше всего, чтобы об этой информации, и, особенно, о личности самого информатора, знало как можно меньше людей.
— Я согласен, — немного подумав, сказал Николай, — только, кто возглавит это, как вы говорите, Разведывательное управление? Может быть вы, Александр Павлович?
— Нет уж, нет уж, — замахал руками Шумилин, — мне, дай Бог сил, справиться со службой безопасности. Есть у меня на примете человек из конторы, которую у нас называли ГРУ. Я переговорю с ним. Возможно, что согласится вам помочь.
— Вот и отлично, — обрадовался Николай. — Александр Павлович, я не знаю, чем бы вас отблагодарить за все, что вы делаете для России. Просите, что хотите.
— Если можно, — сказал Шумилин, массируя рукой левую часть груди, — то давайте сядем в экипаж, и поедем побыстрее в Аничков дворец. Что-то сердце у меня защемило. Душно, наверное, скоро будет гроза…
Возьмемся за руки, друзья…
В XXI веке хронопутешественников уже встречали Антон Воронин и помогавший ему Юрий Тихонов. И если творец машины времени управлял своим агрегатом без особых эмоций – он уже привык к перемещению из прошлого в будущее, и наоборот, людей и вещей, то его помощник, для которого все происходящее было в новинку, с волнением наблюдал за открытием портала и появление трех гостей из прошлого.
Правда, двое из них были современниками Юрия, а вот третья! Тихонов во все глаза смотрел на дочь императора Николая I. То, что это именно Адини он не сомневался. Ему вспомнился ее портрет работы Кристины Робертсон. Правда, в жизни Адини была еще прекрасней.
