И он побежал, откинув корпус назад, приложив руку ниже спины, как человек, которому приспичило немедленно посетить туалет.
Агенты переглянулись. Старший сплюнул и решительно открыл дверь одного из отделов.
В большой комнате за двумя столами сдвинутыми впритык друг к другу, сидело несколько человек. Они, по всей вероятности, совещались, но говорили вполголоса.
В их разговор вмешался вошедший:
— Извините, что помешал, я из газеты. Хочу спросить, — нетерпеливо переступил с ноги на ногу агент. — Что такое ВОРВ? И чем вы тут занимаетесь?
Сидящие онемели и если не пораженными, то сильно удивленными глазами уставились на «газетчика». Пауза затянулась до минуты.
— Товарищ, вы же видите, мы обсуждаем важный вопрос, — ответил человек в очках.
— Не мешайте работать! — грозно бросил другой — толстяк.
Шпионы ретировались в коридор. Начали советоваться. Помощник предлагал уйти, чувствуя опасность. Но старший, — зная, что за невыполнение задания по головке их не погладят, нервно вымолвил:
— Я не могу уйти без данных о их занятиях, о их работе.
И он гневно открыл дверь кабинета председателя. Но главы этого учреждения не было. И тут в кабинет вошла женщина в модной одежде и с локонами-завитушками. Она холодно посмотрела на посетителей и хотела уже уйти, видя, что председателя нет, но ее остановил агент.
— Извините, пожалуйста, вы не можете нам объяснить, что такое ВОРВ?
— ВОРВ? — подняла сильно наведенные черным брови женщина.
— Да, это учреждение, где вы работаете?
— Понимаете, я совсем недавно здесь оформилась и поэтому…
— Но все-таки, в общих чертах?…
— В общих чертах? Это в каких же? — улыбнулась сотрудница. — Понимаете, я в основном по взносам… — и стремительно унеслась из приемной.
Агенты вышли за ней в коридор и старший, нервно зачиркал спичкой, прикуривая.
— Нет, принципиально…
Был конец служебного дня. Отделы пустели, уборщицы приступали к уборке помещений, звякали их ведра.
— Так чем же они здесь занимаются? — чуть не рыдая прошептал агент, смотря на старательных уборщиц…
Да простит меня читатель, если этот анекдот покажется длинным. Но анекдот как в жизни, а в жизни как в анекдоте…
В одном из таких учреждений вынашивался план создания клуба автомобилистов. Занялся осуществлением этого заманчивого плана общественник Мухин. Он твердо был убежден в скором рождении такого клуба. В отделах он повел бурную агитацию за торжество автомобильного дела. А когда пришел к начальнику, то сказал:
— У общественности нашего учреждения очень серьезное дело, Иван Петрович. Мы образовали автомобильный клуб. Не хватает тысячи рублей, готовы взять в рассрочку, чтобы…
— Сколько записалось уже в автоклуб? — спросил начальник закуривая.
— Да все наши энтузиасты, Иван Петрович, — не моргнув глазом соврал Мухин, так как в списке пока что он был один.
— Из какого же расчета вам нужна тысяча?
— Тысячу набираем взносами, покупаем подержанный автомобиль. А на тысячу, которую даст наше учреждение, делаем ей ремонт. Учимся управлять и по очереди… Если хотите вы и возглавите наш клуб…
Но начальник был человеком очень занятым служебными делами и великодушно отказался. Что же касается тысячи рублей, то он ответил, что подумает и когда автоклуб вплотную подойдет уже к покупке автомобиля, тогда, мол, он и решит.
Мухин подходил после этого к каждому столу и повторял свои убедительные призывы. Но его зажигательные речи вызывали у слушателей сомнительный эффект. Одни отнекивались, другие категорически отказывались, а некоторые говорили:
— Но ведь никакой машины еще нет? Так что, знаешь, Мухин, прожекты сочинять мы и сами умеем.
Инициатива автолюбителя угасала на корню, не найдя ни одного участника, а, следовательно, и своего претворения в жизнь.
Совсем расстроенный своей неудачей, Мухин в обеденный перерыв вышел на улицу и, как зачарованный, остановился у автомобиля. Машина сверкала лаком и никелем в лучах солнца.
— Нравится? — подошел к Мухину Бендер, оторвавшись от чтения множества вывесок по обе стороны вращающихся дверей большого дома.
— В восторге… — промолвил незадачливый организатор клуба автомобилистов.
— Это несравненная «изотта-фраскини» из польского консульства, товарищ. Продается по случаю и совсем недорого…
— Ну-у?! — расширил глаза Мухин. — Вот это да! Эх, если бы наш клуб…
— Клуб?
— Да, — и Мухин с горечью быстро поведал Остапу свою организационную неудачу.
— Вы не с того конца начали, товарищ, — усмехнулся великий комбинатор. И лукаво глядя на страстного автолюбителя спросил:
— Сколько в вашем большом доме организации и учреждений?
— Как сколько? — недоуменно посмотрел на представителя «польского консульства» Мухин. — Десятки, а может…
— Вот именно, может и больше, — согласился Остап. Он по-приятельски взял под локоть Мухина и вместе с ним вошел в учрежденческий муравейник.
К вечеру на досках объявлений всех контор, организаций и учреждений большого дома появились красочные объявления:
«Товарищ! Хочешь поехать на роскошном автомобиле к Черному и Азовскому морю? В Крым? На Кавказ? Если хочешь, выйди и посмотри на автомобиль, который ждет тебя у подъезда! Это несравненная голубая «изотта-фраскини»! Поспеши записаться в клуб автомобилистов у товариша Мухина! Третий этаж, комната 127. Не опоздай, товарищ! Тебя ждут увлекательные путешествия!».
На следующий день у «изотты», возле которой похаживали великий предприниматель в роли переводчика и непревзойденный автомеханик Козлевич, толпились служащие большого дома. Они с восторгом осматривали автомобиль, а более смелые и разговорчивые задавали вопросы, на которые отвечал Остап после ответов по— польски Адама Казимировича. Его было не узнать, он действительно походил на дипломата: на нем был модный заграничный костюм, на глазах светозащитные очки. И на каждый вопрос любопытных он говорил и говорил, не скупясь на слова и время.
Остап уже дважды бегал на третий этаж к Мухину и интересовался:
— Сколько в списке?
— Тридцать семь членов клуба! — восторженно отвечал страстный автолюбитель.
А когда веселый и находчивый глава единомышленников посетил Мухина в конце служебного дня, то увидел, что у стола его толкутся служащие, желающие вступить в объединенный клуб автомобилистов. Остап заглянул через плечо инициатора автомобильных дел и увидел, что в списке уже было сто двадцать четыре фамилии.
— Вы правильно делаете, товарищи, очень правильно. Наш автомобиль совсем новый из польского консульства и продается только по случаю, — обратился владелец не только «изотты», но и ордена Золотого Руна. — Наступает лето, дороги зовут…
— Почему вы свой автомобиль не продали на базаре? — вдруг спросил пожилой человек в очках.
— Дипломатический статус-кво не позволяет торгашество, — равнодушно ответил Остап. — Дипломат — есть дипломат. Вызов из дома и он по случаю…
— А почему не сдали машину продавать в комиссионку? — не отставал дотошный служащий.
— Там много формальностей, уважаемый, и долгая продажа, — ответил недовольно Бендер.
— А почему его коллеги не купят машину у своего соотечественника? — не унимался тот.
— У них есть свои машины.
— А где это самое консульство, товарищ?
— Там, где ему и положено быть. Вы хотите приехать на своем автомобиле к нам в гости? — начал терять терпение Остап.
Не дав ответа Бендеру, дотошный служащий спросил:
— А вы у нас по делу или только по продаже машины? Я знаю польский и мог бы…
— Идите к черту, папаша, — тихо проговорил на ухо чересчур любопытному представителю какой-то здешний конторы. — Вот вызову сейчас кого следует и они поинтересуются, почему это вы все хотите знать? Вы что, иностранный агент? На кого работаете, что так интересуетесь, а? — наступал Бендер на обескураженного «папашу» неожиданным поворотом разговора того с польским представителем.
— Да я… собственно, так… между прочим… — залепетал тот, — отступая к двери.
— Что так? Что, между прочим? Как ваша фамилия? Товарищ Мухин, этот гражданин записался в клуб? — повернулся он к Мухину, ведущему запись очередника.
— Как ваша фамилия? — спросил и Мухин.
Но дотошного служащего уже в комнате не было. Его как ветром выдуло после слов Остапа.
— Отправлять таких надо куда следует, а не нянчиться тут с ними, Консульство ему подавай, видите ли! — заключил этими словами Остап не совсем безопасный инцидент для компаньонов.
В этот момент в комнату вошел человек начальствующего вида и Остап насторожился. Но вошедший сказал:
