его пришлось довольно долго и нудно, но когда они закончили, девушки уже разложили нехитрую еду.
— Вылезайте, воины славные, — крикнула Девана. — Есть пора.
— После битвы подкрепиться — самое-то, — с улыбкой ответил Венислав, и, выжав рубаху, повесил её на рогатину, стоящую возле костра.
Не успел он взять кусок хлеба, как его окликнул Микула.
— А ну-ка, повернись.
— Что не так-то? — вставая сказал парень, а к нему уже подбежала Злата.
— Да у тебя порезов немерено, а спина — сплошной синяк! — закричала она. — Кости хоть целы?
— Сейчас посмотрю, — Девана подошла к нему и стала ощупывать, надавливая в местах возможных переломов. — Да нет, вроде всё нормально. Ложись, кремом лечебным намажу.
Венислав послушно лёг на еловые ветки, а девушка стала обрабатывать его раны.
— Ну как ощущения после такого боя? — спросила она. — Испугался?
— Нет, только когда тебя леший проглотил, а так, лишь злость была. Как мог Деян так поступить?
— Да уж, испортил он нам всё, — улыбнулась девушка. — Трус просто. Не верил, что сможем с лешим справиться, вот и решил на подлость пойти. Сейчас, скорее всего, сидит и трясётся от страха.
— Это почему же?
— Так ведь не знает, чем дело закончилось. Если мы победили, то понимает, что отвечать придётся, а если леший, то хватит ли ему одной жертвы или ещё потребует. Сам себя в ловушку загнал.
— Ну и пусть, главное с тобой всё в порядке.
— Со мной?
— Конечно, с тобой, не меня же леший проглотил, — ответил Венислав. — Как вспомню, так дрожь пробирает. Не делай так больше, хорошо?
— Не буду, — улыбнулась Девана. — Мне не понравилось перевариваться. От его сока волосы хоть и помыла, всё равно как солома. Хорошо, что ты его убить успел.
— Да хорошо, вот только… — парень замялся и замолчал.
— Что?
— Не знаю, — пожал плечами он, — но перед последним ударом, я ему в глаза посмотрел, не было там злобы, только страх, как у загнанного зверя и отчаяние. Ещё помню, когда он меня в глину вдавил, как будто остановился, ведь легко мог убить. Сейчас вспоминаю и не по себе становится.
— Верно говоришь, проверить нужно, — сказала, вставая, Девана и скрылась в темноте.
Через несколько минут она вернулась, а в руках держала белое кольцо.
— Как и предполагал Белояр. Не по своей воле здесь леший оказался, сила тёмная его вперёд толкала. Вот только зачем? Убить тебя? Так ведь мог, но не стал. Много тайн ещё раскрыть нужно.
— Раскроете, — подсел к ним Микула. — Спасибо вам, а то во всей этой суматохе, я и поблагодарить вас не успел. Что хотите, всё отдам.
— Рад помочь в деле добром, — ответил Венислав. — Ничего мне не нужно, жизнь она длинная, когда-нибудь сочтёмся.
— Нет, — внезапно сказала Девана. — Горн твой нужен, для дела важного. Думала в Муроме, кого попросить, но можно и здесь.
— Всё, что скажешь, сделаю, — сразу согласился кузнец. — А что конкретно?
— Ничего сложного, как придём, так и расскажу, а сейчас — отдыхать, — ответила девушка. — Я первая подежурю, затем Венислав и ты Микула.
Все согласились и легли на покой, а Девана осталась следить за костром. Так она просидела больше часа, а затем тихо сказала.
— Вставай, всё равно вижу, что не спишь.
Венислав тут же поднялся и сел рядом с ней. Некоторое время они сидели молча, наконец парень спросил.
— Расскажешь про мать?
— Я её почти не знала, — ответила девушка. — Только совсем маленькой. Помню Железный замок и чудеса великие в нём.
— Какие чудеса?
— Много всего. Гамаюн, жар-птица пролетала, нечисти полно. Зеркала волшебные, которые весь свет показывали. Кощея помню, часто там ходил со своими железными воинами. Вот где силищи немерено, даже не знаю кто из них сильнее. Стены кулаками крушили, ни меч, ни копьё их не берёт. Видела, как голыми руками волколаков рвали.
— А мне теперь с ними драться, — немного поник Венислав. — Где же моя сила богатырская?
— До храма Перуна доберёмся, а там посмотрим. Если повезёт, то пробудится.
— Хорошо бы, — улыбнулся парень. — А Добромира? Какая она вообще?
— Грустная, — чуть замявшись ответила Девана. — Страдает она сильно. Ждёт всегда чего-то, как сейчас помню. Выйдет матушка на балкон и стоит, вдаль смотрит. По несколько суток с места не сходила. Иногда кричит сильно, запрётся у себя и плачет.
— Вот же Кощей поганый, — сжал кулаки Венислав. — Как так можно то?
— Не в Кощее дело, он её не трогает. За всё время я его рядом с ней один раз видела и то тогда, когда он меня на огненной колеснице к варягам отвёз.
— У родной матери отнял?
— Она сама этого захотела, сказала — так нужно. Как восемь лет мне исполнилось, так увезли меня на север. Там у одного ярла жила, училась сражаться, а в шестнадцать, отвели в храм Одина, это их верховный бог, и у меня силы проснулись, волосы ожили. В нескольких походах участвовала, а затем уже по Руси путешествовала. Где-то с месяц назад прилетел гамаюн и сказал к тебе идти — помочь матушку спасти.
— Странно как-то, — почесал парень голову. — То есть, Кощей всё про тебя знал, но не воспротивился? Сам учиться отвёз, а мог в младенчестве убить.
— Матушка говорила — ему нравится сражаться, а достойных противников нет. Бессмертный, что с него взять, самоуверенный сильно, не верит он в силу людскую. В этом его единственная слабость, так что сейчас подлости от него не жди. Кощей только рад будет, если ты к нему доберёшься. Все предыдущие не сумели.
— Понятно, ну мы ещё посмотрим, кто кого.
Он замолчал и посмотрел на звёзды, а Девана переворошила костёр. Внезапно она придвинулась к нему и чуть приобняла.
— Спасибо, что так дрался. Честно-честно, за меня ещё никто так не сражался, хотя в беду я не раз попадала. Варяги, вообще, даже на поле боя бросили, а ты не такой. Добрый, всех готов спасти: меня, маму, Злату. Спасибо тебе ещё раз.
Венислав ничего не ответил, он сам обнял девушку, и они вместе просидели до
