всякое может быть. Надо напомнить Бенкендорфу, чтобы вызвал Пушкина из ссылки, на личную
аудиенцию. Хватит, время свободы закончилось. Я буду строить новую империю, с новыми
правилами».
Марта незаметно посмотрела на карту России, на пасынка и увидела, как Майкл чуть прикрыл
глаза. «Очень хорошо, - подумала она. «У Майкла отменная память. Если он увидел какие-то
пометки Николая, он их все перенесет на нашу карту, уже на яхте».
-Покинуть пределы Российской империи, без права возвращения, - закончил Нессельроде и
поклонился. Марта едва опустила изящную, увенчанную плюмажем из перьев голову. Она была в
темно-зеленом, отделанном брюссельским кружевом, платье. Бенкендорф, глядя на прямую,
узкую спину, едва скрыл вздох: «Господи, прости меня, что я на такое пошел. Еще хорошо, что
император мне разрешил не делать этого лично. Как бы я Федору Петровичу в глаза смотрел? И
вообще, я ничего не знаю. Мое дело обеспечить исполнителей, остальное - это императору только
известно».
-Нота уже отправлена с курьером в посольство его величества короля Георга, - сухо сказал
Нессельроде, захлопнув кожаную папку. «Атташе ждет вас в гавани, мадам Кроу, месье Кроу, сэр
Майкл. Вы должны покинуть территориальные воды России в течение двенадцати часов с
момента передачи ноты. Его величество предупреждает вас, что, в случае отклонения от
определенного вам маршрута следования, военные корабли империи имеют право применить
силу».
-Разумеется, - отрезала Марта. Они поклонились. Николай, - он так и не сказал ничего, -
улыбнулся.
-Счастливого пути, господа, - пожелал он им.
Два экипажа стояли в закрытом дворе. Марта, устроившись на сиденье рядом с мужем и
пасынком, подождала, пока карета выедет на Дворянскую улицу. Бенкендорф посмотрел на ее
спокойное лицо: «Ее не обыскивали, все-таки женщина. У этого Питера Кроу никакого оружия нет,
у него сына тоже. Ерунда, старухе седьмой десяток..., - он опустил глаза: «А ноги у нее как у
тридцатилетней красавицы. Господи, да о чем это я? Там же...».
Белье на ней было брюссельского кружева, чулки - темно-зеленого шелка. Ему в лоб уперлось
дуло пистолета, и холодный женский голос сказал: «Мы возвращаемся к Пантелеймоновскому
мосту, Александр Христофорович. Передайте приказание кучеру и жандармам, и велите им, по
прибытии, остаться во дворе».
Он сглотнул и ничего не ответил.
-Майкл, - кивнула Марта пасынку. Тот достал давешнюю склянку с каплями. Бенкендорф только
сейчас понял, что она наглухо запаяна.
-Мы, - сладко улыбаясь, сказал Майкл Кроу, и опустил склянку в карман сюртука Бенкендорфа, -
мы строим тоннель под Темзой, Александр Христофорович. Роем грунт, убираем породу..., Наши
изыскания увенчались успехом. У вас в кармане самое мощное взрывное вещество, известное
науке. Если эта склянка разобьется, от всей, - он выглянул из окошка кареты, - Дворянской улицы
останутся только развалины.
-В ваших интересах, - спокойно добавил Питер Кроу, - вести себя тихо и делать то, что мы вам
скажем. Вам повторить?
-Нет, - пробормотал Бенкендорф. «Нет, я понял». Он замер, ощущая, как переливается жидкость в
склянке. Марта пощекотала пистолетом его потный лоб и потребовала: «Ну!»
-Но что я им скажу? - Бенкендорф чуть не плакал.
-Что мадам Кроу забыла гребень, - она все улыбалась - хищно, по-звериному. «Например. Мы
ждем, ваше превосходительство. Если на Марсовом поле карета повернет налево, а не поедет
прямо, я вам мозги вышибу».
Бенкендорф, медленно двигаясь, открыл окошечко, что вело на козлы. Он, сдавленным голосом,
сказал: «Передайте второму экипажу, нам надо заехать на квартиру Воронцовых-Вельяминовых».
-Молодец, - одобрительно заметила Марта, но пистолета не убрала. Кареты миновали Марсово
поле и въехали на Пантелеймоновский мост.
На лестнице было тихо.
-Идите первым, - Марта подтолкнула Бенкендорфа пистолетом в спину. Поднявшись вслед за ним,
женщина замерла - дверь квартиры была настежь открыта. Она зашла в переднюю. Помолчав,
обведя взглядом комнату, Марта сняла с расщепленного пулями косяка клочок темной ткани. На
половицах виднелись подсыхающие пятна крови. «Я же им велел, - отчего-то подумал
Бенкендорф, - велел, чтобы все прошло без шума. Господи, не наказывай ты меня за это».
Марта легко наклонилась и подняла испачканную красным белую розу. Она, так и не опуская
пистолета, вгляделась в окно, что выходило во двор. В углу, алмазом, было нацарапано:
«Прощайте».
-Помните, - сказала Марта, осмотрев Бенкендорфа с ног до головы, - что лежит у вас в кармане».
Женщина повела пистолетом: «Где они?»
Он застыл, едва дыша, и, холодеющими губами ответил: «Я не знаю, мадам Кроу, не знаю, я
клянусь вам…, Только император знает, он просто велел мне все подготовить…Я могу вам сказать,
куда отправили вашего зятя, только заберите у меня это вещество, я прошу вас…»
Размеренно тикали большие часы на стене. Марта уловила запах роз, - легкий, исчезающий. Она
велела себе: «Нельзя! Сначала дело, а все остальное потом». Пасынок, - они с Питером стояли у
двери, - едва заметно кивнул ей.
-Я знаю, где Петр Федорович, - Бенкендорф медленно, неловко опустился на колени. «Пожалуйста!
Я просто исполняю приказания его величества, поймите, я ничего не решаю…»
Марта молчала, глядя на него - сверху вниз.
-Его величество распорядился отказывать вашей семье в визах, - заторопился Бенкендорф, -
негласно, конечно. Всем - Кроу, де Лу, вашему сыну, в Америке…Он приглашал к себе барона
Шиллинга, из инженерного училища, а больше я ничего…, - Бенкендорф стоял, не стирая слез с
лица, боясь пошевелиться.
У нее были ледяные, прозрачные глаза. Марта, так и не сводя с него дула пистолета, приподняла
платье, и достала из-за бархатной ленты, что удерживала чулок - кинжал.
-Майкл, - коротко велела Марта. Бенкендорф почувствовал, как у него из кармана вынимают
склянку и облегченно, глубоко вздохнул.
-Александр Христофорович, - холодно сказала Марта. «У вас две падчерицы и три дочери.
Сонечке, вашей младшей, годик. Если с вашими девочками что-то случится, это будет страшным
несчастьем. Сейчас июль. К сентябрю я должна получить от вас письмо. Запоминайте адрес -
Лондон, Баттерси, до востребования, мистеру Джеймсу Смиту. Пишите о погоде, о поэзии, о чем
хотите. После этого с вами свяжутся. Если корреспонденции не будет, осенью Сонечка умрет.
Дайте руку, - велела она.
Бенкендорф стер слезы с лица и протянул ей руку. Марта одним легким движением засунула
лезвие кинжала ему под ноготь: «К тому времени, как вас найдет наш человек, вы должны будете
узнать, где Воронцовы-Вельяминовы. Не узнаете, пеняйте на себя, ваше превосходительство.
Молчите, - она пошевелила кинжалом. Вынув его, Марта вытерла окровавленное лезвие о сюртук
Бенкендорфа.
-Все равно, - думал он, медленно, на трясущихся ногах спускаясь вниз, - все равно она погибнет.
Все они. Император не зря приглашал к себе Шиллинга. Его величество не выпустит ее живой из
России.
Марта, что шла сзади, внезапно положила ему руку на плечо.
-Александр Христофорович, - нежно заметила она, - неужели вы думаете, что я сюда, на квартиру,
приезжала просто ради того, чтобы убедиться в вашей подлости, и в том, что вы способны стрелять
в старика, отдавшего жизнь этой стране? Я об этом догадывалась. Но тот, кому нужно было это
увидеть,- увидел. В детской Сонечки может появиться, - Марта щелкнула пальцами, - посетитель.
Запомните, младенцы подвержены опасным болезням, - она вздохнула и прошла в
предупредительно распахнутую мужем дверь.
В каюте пахло жасмином. Марта, покусав перо, склонилась над картой России: «Было две пометки
- Нерчинск и Горный Зерентуй. Можно не ждать весточки от Юджинии, а сразу ехать в Кантон, -
она махнула рукой, - и дальше. Что я и сделаю, как только придет письмо от Бенкендорфа».
Питер взял простой, оловянный бокал с вином: «Думаешь, он согласится?»
-У него семья, - пожала плечами жена, - я навела справки. Отменный отец, обожает своих
девчонок, жену…, Конечно, согласится, ему больше нечего делать. Если он пойдет к Николаю, его
карьера будет разрушена. Император очень недоверчив, и, наверняка, решит отстранить его от
дел. А что касается Тео с Теодором - я не думаю, что их убили. Просто, - Марта поискала слово, -
увезли. Николай посчитал опасным держать их в столице. Ничего, осенью мы узнаем, где они, и
вытащим их оттуда, обещаю, - она поцеловала мужа в щеку.
-Хорошо ты придумала, с этими каплями, - одобрительно сказал Питер. «Там, как я понимаю,
