не обострять ситуацию, которая, несомненно, будет довольно опасной.
— Я всегда была вежливой с Мэделин, уверена, смогу держать себя в руках и на этот раз.
Дорога от ворот до площадки перед домом была старательно расчищена, а пушистые кусты и лужайка были укрыты снегом. В тишине перестук копыт эхом разносился по округе.
Дверь открыл слуга достаточно опытный, чтобы не демонстрировать свое удивление от появления неожиданной гостьи.
Герцог лично отправился сообщать о необходимости поставить на стол приборы еще на одного человека и подготовить сестру к знакомству с девушкой, о которой она слышала, в основном, из жалоб своей дочери. Весьма красочных и ярких, но очень далеких от реальности. Адриан понял это еще при первой встрече с Вивьен.
Тогда он отправился в ее магазин из чистого любопытства, удачно воспользовавшись в качестве предлога необходимостью принести официальные извинения за один из первых скандалов, которые устроила Мэделин. Прошло много времени, и то представление о Вивьен, которое он составил в своем воображении со слов племянницы, давно стерлось, вытесненное ярким и, что немаловажно, реальным образом баронессы.
Мэделин к необходимости развлечь гостью, пока обед еще не начался, подошла своеобразно и потащила Вивьен на второй этаж. Она целеустремленно шла по коридору, и даже ковер не мог приглушить ее решительных шагов.
Чуть отстав, Вивьен осматривалась и находила все больше сходств с домом родителей. Детали различались, но ощущение, что создавали шелковые обои или деревянные панели, или картины, или этот прекрасный столик с лампой, и этот абажур из цветного стекла. Все это было незнакомо Вивьен и одновременно казалось родным.
Она скучала по дому. Скучала по родителям. По сестре.
На глаза навернулись слезы, и Вивьен быстро заморгала, стараясь их прогнать.
— Вот мы и пришли. — с довольным видом пропела Мэделин и распахнула дверь. По краю дверного полотна опытный мастер вырезал изящную лозу, она удивительным образом сочеталась с крупными темно-зелеными листьями на обоях и витым настенным держателем для лампы.
— Ты привела меня в еще одну лабораторию? — удивилась Вивьен, заглянув через порог. Эта лаборатория была куда скромнее той, что находилась в магазине, темнее и меньше, но выглядела куда уютнее.
— Ее для меня сделал дядя, когда мы с мамой переехали. — с гордостью сообщила Мэделин. — чтобы я могла учиться парфюмерному мастерству. И учителя нашел талантливого, а это, знаешь ли, непростое дело. Кто же захочет обучать будущую соперницу, да? Всем нужны подмастерья…
Вивьен пожала плечами. Ее всему обучал отец, он же, в свою очередь, учился по книгам и на собственных ошибках или удачах.
Мэделин пригласила посмотреть ее лабораторию, и Вивьен охотно согласилась. Это место ничем не напоминало ей лабораторию отца, здесь она смогла успокоиться.
Хотя теперь, чем больше узнавала о девушке, тем острее чувствовала вину за свое предвзятое отношение. Мэделин действительно любила то, чем занималась. Для нее парфюмерный магазин не был развлечением и способом развеять скуку. Вивьен была к ней несправедлива. Возможно, она и не навредит «Флакону», создав аромат с Мэделин.
А та, не подозревая о мыслях Вивьен, с удовольствием показывала первые баночки и пузырьки с ароматическими маслами и эссенциями, которые она пыталась сделать сама.
Время пролетело незаметно, и девушки вздрогнули, когда в дверь постучали, сообщив о том, что их уже ждут к столу.
В лаборатории Вивьен смогла взять себя в руки, и вновь выходя в коридор, уже не хотела плакать. Как бы сильно это место не было похоже на родной дом, для нее домом оно не являлось, и об этом не стоило забывать.
Служанка провела их в столовую на первом этаже. В светлое помещение, где преобладали зеленые оттенки, дерево и позолота. Тяжелые портьерные шторы глубокого изумрудного цвета были прихвачены золотыми шнурками, открывая большое эркерное окно с переплетом.
За столом уже сидели две девочки-погодки, похожие и в то же время сильно отличающиеся от Мэделин. В своих строгих темно-коричневых платьях с белыми воротничками, с туго стянутыми в пучок рыжими волосами, они казались почти взрослыми. Куда взрослее старшей сестры в нежном розовом платье и с темными завитками волос, выбившимися из прически. Цвет волос и глаз Мэделин взяла от отца, вместе с его характером.
Вивьен заняла отведенное ей место под заинтересованными взглядами девочек.
Стол был рассчитан на восемь человек. Девочки-погодки сидели на одной стороне стола, Вивьен и Мэделин заняли другую. По какой-то причине их рассадили по краям стола, оставив между ними один свободный стул.
Они расселись, и еще несколько секунд после этого за столом царила тишина.
— А вы правда ведьма? — спросила одна из девочек, с прелестными бледными веснушками на носу, не исчезнувшими полностью даже зимой.
— Мириам! — одернула сестру Мэделин.
— Что? Ты же сама так говорила.
Вивьен постаралась скрыть улыбку. Ей было даже немного жаль Мэделин, которая уже второй раз за день вынуждена была смущаться из-за собственных же слов, сказанных когда-то, вероятно, в неконтролируемом эмоциональном порыве.
— Как я уже говорила твоей сестре, Мириам, я совершенно точно не ведьма.
— Хорошо. Маме бы не понравилось, если бы дядя женился на ведьме. — с серьезным видом призналась девочка. Ее сестра, сидевшая рядом, сохраняла смущенное молчание и смотрела на гостью искоса. Она создавала впечатление тихой и робкой девочки.
Вивьен покосилась на Мэделин, только в этот момент в полной мере осознав, что та рассказывала своим родным решительно всё. Раскрыла личность спутницы дяди на фотографии в «Вестнике». Делилась содержанием каждой их беседы. Возможно, даже не скрывала совсем ничего.
Несложно было догадаться, какое мнение о ней могло сложиться у графини Форестер — матери Мэделин. Рассеянно потерев пальцами висок, Вивьен молилась о том, чтобы место во главе стола рядом с ней предназначалось герцогу. Сидеть рядом с леди, которой она должна быть сильно неприятна — то еще мучение.
Адриан с сестрой в столовой появились раньше, чем Мириам успела поставить сестру еще в более неловкое положение.
Герцог прошел за спиной Вивьен и занял место во главе стола рядом с ней. Вивьен пришлось приложить усилие, чтобы сдержать вздох облегчения. Она не сомневалась, что ей повезло, потому что графиня даже не попыталась изобразить радость от встречи.
Знакомство вышло крайне неловким.
Элиса Форестер была на десять лет старше брата и родила трех детей, но сумела сберечь красоту. Ее возраст выдавали лишь тонкие нити седины в медно-рыжих волосах. К обеду она спустилась в черном платье с высоким воротом без вышивки или оборок. Волосы были собраны
