чем больше всматриваешься, тем больнее глазам.
– Все-таки вариант с нормальным методичным расследованием с каждой новой фразой кажется мне все более правильным. Смотри: ты явно жила в знатной и богатой семье, воспитывалась кучей преподавателей, которые учили тебя драться и даже прыгать по деревьям. Сомневаюсь, что это единственные уроки, которые оплачивали твои родители – все-таки в жизни есть более важные вещи, чем скакать, как обезьяна. Да твою семью должны знать все в округе! И перечень врагов тоже должен быть очевиден. Например, кто-то же занял большой дом после смерти твоих родных. Кто-то перехватил бизнес или власть, или чем там твои родители управляли. Такие деньги просто так не возникают. Так что если бы мне самому не нужно было к Оракулу, то я бы уговорил тебя вернуться.
– Тебе нужно к Оракулу? Зачем?
– Может быть ты забыла, но я умираю. Уж он-то точно должен знать, есть ли способ вылечиться.
Беска пропустила мимо ушей долю яда в его замечании. Она не забыла, но просто не верила, что такой способ существует.
– А вот и красная дорога, – сказала она, указав на просвет между деревьями.
Глава 15. Каз
Беска так и не поняла, за счет чего дорога имела настолько ярко-кровавый цвет. Красным было все: и мелкая галька, и даже песок под ней, через который не пробилось ни единой травинки. Ни одного неуничтожимого одуванчика, который даже городской асфальт рассматривал как прекрасную вкусную почву.
Просека, через которую шла дорога, была почти прямой, шириной чуть более трех метров: ровно столько, сколько надо, чтобы две телеги кое-как разъехались, хотя следов колеи в этом месте не было.
– А Жрец не сказал, сколько дней идти? – спросил Слава, задумчиво глядя в даль.
Беска ничего не ответила и решительно зашагала по красной дороге на юг. Если доверится Славе, то тот еще неделю будет стоять на месте и обдумывать, как лучше двигаться к цели, не нужно ли сделать припасы еды заранее, и прочую чушь.
– Странно, что теней так и нет, – сказал он, пристроившись рядом.
– Ну нет – и фиг с ними. Я не расстроюсь, если они вообще больше не появятся.
– Не в этом дело. Такое ощущение, что их устраивает то, куда мы идем. У меня было ощущение, что тебя загоняли в нужном направлении, а теперь отстали, ибо впереди нас ждет то, ради чего все и затевалось.
– Или наоборот: нас не хотели допускать до чего-то важного, потому и атаковали. А теперь мы отвалили прочь и теням не интересны, – возразила Беска, – и уходим от места, где живет тот, кто их и натравил.
Слава надолго задумался.
– Если говорить логически, то может оно и так. Но по цветам я ощущаю, что ни ты, ни я не правы. Ходим вокруг истины, но не видим ее. Мы ничего не знаем. Даже сколько нам туда идти. Может, целый год.
– Ты страшный пессимист, Всеслав. На самом деле, вся низменность разлома, где живут малые расы, размером в полторы сотни километров на две. Если даже начать от самых западных скал, то примерно за неделю пересечешь всю долину и упрешься в восточную горную гряду. А мы с тобой сейчас в середине, так что нас ожидают максимум два-три дня пути.
– Ты откуда все это знаешь?
Беска пожала плечами. Карта у нее всплыла в памяти легко, а вот где она ее видела – у колдуна в доме или это воспоминание из прошлой жизни – она вспомнить не могла.
– А что значит «низменность разлома»?
– О, вот об этом у колдуна было полно книг. Я правда все не прочла и поняла мало, но вроде бы все миры одного типа, где одна география и похожий ход истории, объединены в кольцо или сферу. Только вот таких колец множество, и в других бывают вселенные, совсем не похожие на наши. Конкретно в этом месте наше кольцо миров столкнулось с другим. Возник разлом в пространстве, оба мира слились на какое-то время и изменились. В результате хоть мы и в кольце миров Земли, но география тут мало похожа на привычную тебе, да и население, как видишь, тоже своеобразное. Здесь был эпицентр катастрофы: за горным хребтом живут обычные люди, и только в этой изолированной долине можно встретить тех, кто радикально изменился в результате этого взаимодействия. Колдун на полях еще приписал, что проход из нашего кольца вселенных в другое все еще существует где-то в долине. Его-то он и хотел найти с помощью компаса.
– Понятно. Этакий затерянный мир. Огороженная со всех сторон горами равнина, где сохранилась всякая потусторонняя живность.
– Почти верно, только с юга не горы, а море, в которое впадает протекающая по долине река, и вот это меня беспокоит больше, чем сколько дней нам идти.
– Почему?
– Ты реально не понимаешь, насколько она широка. Брода через нее не может быть в принципе. Повезет, если Оракул на нашем берегу или существует мост. Иначе можем застрять очень надолго. И главное, зараза, не выпало ни одной дождинки с того момента, как мы сюда попали. Так бы я могла хотя бы попробовать прыгнуть в конец этой адской дороги.
Они шли до самого вечера, сделав только один привал для того, чтобы перекусить. Когда небо начали захватывать стремительно разливающиеся сумерки, Беска сказала:
– Все, на сегодня хватит. Иначе завтра будем измотаны. Давай найдем место для отдыха.
На лице Славы промелькнуло облегчение. Парень очень устал, но старался не подавать вида. Хотя ему-то вообще как раз не стоило перенапрягаться. Мышцы-то восстанавливать нечем, но отговаривать его Беска не собиралась. Хочет идти с ней – пусть идет. Это его выбор.
Место для остановки она, однако, выбрала неудачное. Лес вдоль дороги стоял плотной стеной, и, чтобы зайти в чащу, нужно было прорубать себе дорогу в кустах.
Слава критически оглядел заросли:
– Может, еще чуть вперед пройдем? Вдруг там, за поворотом…
Он замолчал, напряженно глядя вперед.
– Что там за поворотом?
– Тихо! – шепнул он.
Беска моментально напряглась, положила руку на рукоять костяного кинжала и прислушалась. Впереди было действительно тихо. Ничего подозрительного она не видела и не слышала.
Хотя…
Слишком тихо.
Позади вовсю заливались цикады, а впереди царила абсолютная тишина. Насекомых кто-то вспугнул.
– Красный цвет! – шепнул Слава. – Там кто-то сидит в засаде.
Видимо, прошептал он это слишком громко, потому что неизвестный в кустах решил больше не ждать. Ветки всколыхнулись, и на дорогу выскочила большая юркая черная тень.
Грацию кошачьих даже в сумерках нельзя
